litbaza книги онлайнСовременная прозаИстория Билли Морган - Джулз Денби

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 76
Перейти на страницу:

Нет, на самого Натти ей было плевать, но нравилось мучить и шпынять его расистскими колкостями: «Жаль, что твоя мать черномазая, верно, Натти? Жаль, что мой мальчик не нашел себе подходящую девушку, а? Но ты все же моя плоть и кровь, верно? Мы должны хорошо относиться друг к другу». Годам к тринадцати он перестал реагировать на ее провокации. Как-то раз, когда она сделала очередной выпад, он ничего не ответил, никакой ярости, никаких детских вспышек. Он лишь посмотрел на нее и сказал: «Да пофиг», – а затем вышел с непроницаемым, нарочито безразличным лицом. После этого он перестал читать и выдумывать истории о приключениях Терри. Я до сих пор не могу простить старую суку.

Я обняла его и вздохнула, представив себе сцену, разыгравшуюся до моего приезда. Неудивительно, что он плакал, хотя я, конечно, не сказала ему, что заметила. Такие, как он, естественно, не плачут.

– Билли, ой, тетушка Билли, я так рад, что ты пришла. Говорю тебе, у меня в голове не укладывается. Моя бабка хоть кого заебе… извини, достанет, ты же видела маму? Херня какая творится, я не хотел ругаться, но я просто…

– Все в порядке, все в порядке, милый, не бери в голову…

– Но я не хотел, чтобы получилось с неуважением, просто…

– Не волнуйся, Натти, милый, в самом деле. Послушай, давай поставим чайник, заварим чайку, и ты мне все расскажешь, а? Как, милый?

Он снова меня обнял. Его тонкое сильное тело сотрясала дрожь. Я обняла его и похлопывала по спине, пока он немного не успокоился. У меня сердце заболело от того, что он в таком состоянии, в отчаянии, в растерянности.

В крохотной кухне, как всегда, было ужасно грязно; задернутые желтые шторы, некогда яркие и веселые, испачкались и выцвели, желтый пластиковый стол вытерся до белых пятен и, казалось, был зацементирован грязью. Когда-то я пыталась наводить здесь чистоту, но это было бессмысленно, Джас к такому не приспособлена, а Натти – ну, с криками и воплями он шел заниматься уборкой, когда его заставляли. Иногда здесь убиралась какая-нибудь его хозяйственная подружка, чтобы произвести на него впечатление, но, похоже, Винус такие вещи не заботили. Все было завалено пустыми жестянками «Нутрамент» и «Дакнс Ривер Нуришмент», сладких молочных протеиновых напитков – желудок Джас уже больше ничего не принимал. У Натти представления о готовке сводились к тому, чтобы сжечь что-нибудь до угольев на сковородке, а затем засунуть это между двумя ломтями хлеба и сдобрить маргарином. Если бы я ела так, как он, я бы раздулась, как шар, но в его теле все калории моментально сгорали.

Я вымыла две кружки и заварила чай; у Джас бессмысленно было спрашивать, хочет ли она чаю, – она ничего не хотела, когда напивалась, – а мамашу Скиннер я и не собиралась спрашивать.

Мы вернулись в комнату Натти. Я присела на край его старой койки, держа в руках кружку с чаем и мечтая об ибупрофене. Натти отшвырнул с кровати открытую обувную коробку и салфетки (это означало, что он обзавелся новыми кроссовками, – признак крутого). Он осторожно сел на другой конец кровати. Комната была настолько мала, что стул бы в ней уже не поместился. Из открытого окна доносились шумы дрейфующих окрестностей: играло радио, кричали дети, кто-то заводил байк. Легкий запах скошенной травы и выхлопных газов смешивался с парфюмом Натти. Тусклый свет выхватывал пыльные поверхности, половина лица Натти сияла, как расплавленная бронза.

Отдельная часть моего сознания ухватила этот образ и перенесла на полотно; портрет, выполненный мастихином в акриле, смешанная техника, возможно даже с металлическими вкраплениями, как у Густава Климта[53]… Я покачала головой. Как я могу думать об этом в такое время? Казалось, сознание медленно, но неумолимо разрывается на части, ужасно чавкая, точно фиброзная губка. Меня охватила ужасная паника: я должна бежать, скрыться, спрятаться; я могу просто уйти и не вернуться; люди ведь так делают, верно? Люди исчезают и… я покрепче сжала кружку. Нет, я должна узнать, что на самом деле случилось; в конце концов, может, все не так уж плохо, буря в стакане, очередная наркотическая истерика Джас. Я посмотрела на Натти и выдавила кривую улыбку.

Мы заговорили одновременно:

– Так что…

– Может, он…

Я помахала свободной рукой:

– Извини, нет, продолжай ты…

Натти страдальчески покачал головой, крепко стиснув челюсти:

– Я, я… – Он пощупал влажные завитки волос надо лбом, сбежавшие из дредов.

– Продолжай, милый.

– Я просто… я не знаю. У меня в голове не укладывается. Он… отец вернется. Как я всегда думал, может войти в любую минуту, понимаешь? В любую минуту…

Я глотнула чаю, чтобы получить секундную передышку. Я обожгла язык, легкая боль прояснила мозги.

– Да, я понимаю, понимаю, милый, но послушай, что же… я имею в виду, как…

Натти поднял с пола изрядно помятую газету и протянул ее мне.

– Смотри, видишь? Какой-то парень в пабе дал бабке газету, а там объявление для людей, чтоб связались, если из семьи кто пропал. Бабка им написала. Они ей позвонили и сказали, что пишут статью о пропавших людях. Позор, что полицейских и правительство это ничуть не колышет. Они шевелятся, только если пропадет маленькая белокурая девочка или ребенок какого-нибудь богатого ублюдка. Так что бабка послала им фото отца, заявила, мол, всем наплевать, что с ним случилось, мама сидит на наркоте, и я никогда своего отца не увижу. Смотри.

Я посмотрела. На первой полосе заголовок: «Исчезнувшие британцы». Под ним коллаж из маленьких фотографий мужчин, женщин и детей, всех возрастов, всех рас. Заголовок помельче: «Вы парень? Вы из рабочего класса? Вы черный? Если да – не исчезайте, всем будет наплевать» – и короткая заметка о коррупции и безразличии, которую «Кларион» увидел в органах, ответственных за розыск пропавших лиц; о том, что никого не интересуют судьбы тысяч британцев, которые исчезают каждый год; но теперь с этим покончено. «Кларион» начинает общенациональный розыск Пропавших Без Вести. Фотографии лишь некоторых из множества.

Размытый серый снимок поплыл у меня перед глазами. Одно изображение, маленькая, довольно смутная старая фотография молодого человека с длинными сальными волосами и кретинской ухмылкой на длинном лице вырвалась из мозаики и отпечаталось в моем больном мозгу.

Терри.

Терри…

Господи, твою мать, Иисусе: Терри.

Я почувствовала, как содержимое желудка подступает к горлу, и выдержала короткую, тяжелую схватку с тошнотой. Пот выступил на лбу, слабость охватила тело. Значит, это правда. Это Терри, мой личный ангел мщения, ухмыляется мне с первой полосы национальной газеты.

– Видишь? Это мой папа… Здесь… ты в порядке? Ты какая-то странная…

– Что? Наверное, вечером съела что-то несвежее. Нелады с животом, ничего страшного, милый.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?