– Почему? – взмолилась я. – Я тебя не понимаю.

– Поверь мне, – сказал он, – я тебе говорю, что не могу туда вернуться.

Холодок пробежал по моей спине, когда я подумала про секреты, которые хранил Грэй. Неужели они настолько мрачные? Я отошла от него на шаг.

– Что ты утаиваешь от меня? – спросила я, вспомнив сны, которые я видела, страшные сны.

– Какое это имеет значение? – небрежно бросил он.

– Какое значение? – Я вытаращила на него глаза. У меня бешено заколотилось сердце. – Это как-то связано с твоей женой? Ты виноват в ее смерти?

Его лицо стало таким, как в тот вечер, когда я увидела его на лайнере. Мрачным и раздраженным.

– Вот что ты думаешь?

Я всплеснула руками.

– А что я должна думать, Грэй?

Он бросил на берег ящик с инструментами и несколько спичечных упаковок из ящика.

– В океане они тебе не понадобятся, остальное останется у тебя.

– Постой, что ты делаешь?

– Я отпускаю тебя, потому что ты этого хочешь.

– Пожалуйста, Грэй, – взмолилась я. – Не надо так.

– Это твой шанс. Ты всегда хотела покинуть остров.

– Я хочу, чтобы ты отправился со мной, – проговорила я сквозь слезы.

– Нет, ты не хочешь, – сказал он. – Не очень хочешь.

– Хочу, – возразила я. – Очень хочу.

– Но ведь ты сказала, что не знаешь меня.

– Не знаю?

– Очевидно, что не знаешь. – Он выпрыгнул из лодки. – Я упакую твои вещи. Тут на лодке есть вода, но тебе понадобится больше, а еще манго, орехи. Я дам тебе вяленую рыбу, которую сделал вчера.

Я откинулась на спинку сиденья в лодке и разрыдалась.

– Вот, – сказал он, возвращаясь с припасами. – Я положил туда письма с корабля и тот дневник.

– Спасибо, – сказала я.

– Будь осторожнее, – напутствовал меня Грэй, и его голос слегка дрогнул.

– Грэй, – прорыдала я.

– Плыви, – сказал он.

– Не отпускай меня.

– Ты сама знаешь, что я вынужден это сделать. – Он столкнул лодку в прибой. – Запусти мотор. Он нужен тебе, чтобы выйти за линию прибоя.

Я повозилась с мотором, он завелся, сначала с перебоями, но потом выпустил облачко дыма. Я уплывала. Я на самом деле уплывала. Этого мне хотелось?

Я повернулась к Грэю. Он стоял и смотрел, как я уплывала от острова, который стал нашим домом.

Он помахал мне рукой.

– Я люблю тебя, – сказала я сквозь слезы. Они ручьем текли по моим щекам. – Я всегда буду тебя любить.

Я видела, что шепчут его губы. Это были его последние слова.

– Я люблю тебя.

Мы долго смотрели друг на друга, пока он не превратился в точку на горизонте, и я тоже.

Я заглушила мотор и поставила парус. Был полный штиль, и я просто плыла куда-то среди океана. Я почувствовала новый приступ тошноты и глубочайшее одиночество, глубочайшую печаль, какую я еще никогда в своей жизни не испытывала.

Господи, что я наделала?

Дни тянулись мучительно долго, это медленное течение времени причиняло мне физическую боль. Прошлой ночью мне снилось, что я убегала от кого-то на острове. От мужчины. Рядом не было Грэя, чтобы спасти меня, а еще у меня ужасно болел живот. Когда я проснулась, боль не исчезла. Я прижала руки к животу и орала под звездным небом. Я кричала, звала Грэя и Эрика. Я звала на помощь мое прошлое и настоящее, а еще будущее, до которого все-таки надеялась дожить.

С тех пор я больше не спала, просто смотрела, как луна опускалась в океан, уступая место солнцу. Это была ночная битва между светом и тьмой, где не было настоящих победителей.

Я открыла последнюю банку тушеных бобов и погрузила в нее вилку. Бобы напомнили мне о летних днях в доме моей бабушки. О клеенке, постеленной на столе в дворике возле кухни, где бабушка готовила барбекю для семьи. О счастливых временах.

Я находилась между двумя мирами – островом и тем миром, который я когда-то называла своим домом. Все было расплывчатым словно расфокусированная линза. Наш с Эриком домик в колониальном стиле на холме Королевы Анны с белым сайдингом, черными ставнями и красной дверью. Георгины и розы в саду, обувница, которую Эрик купил мне для нашего шкафа. Дом, милый дом, вот только… ждут ли меня там? Вернется ли хоть что-то из моего прошлого?

Я легла на койку и закрыла глаза.

* * *

Прошли еще восемь закатов и рассветов. А на девятый я почувствовала ужасную дурноту и слабость, которые меня по-настоящему напугали. У меня закончилась еда. Манго были давно съедены или сгнили. Орехи макадамия тоже. Консервы я тоже съела, не осталось и бутылок с водой. Я выставляла кастрюли и сковородки, чтобы собирать питьевую воду, но дожди случались очень редко. Я могла тут умереть. И где-то в душе уже хотела этого.

* * *

Вчера мне показалось, что я видела корабль. Конечно, это была иллюзия. Просто темное пятно на горизонте. Океан сыграл со мной одну из многих своих злых шуток. Я понимала, что времени у меня почти не осталось. Моя глотка пересохла. Я с трудом могла глотать.

Меня найдут. Когда-нибудь. К этому времени я уже давно умру. Меня расклюют морские птицы. Меня высушит солнце. Моя кожа сгниет. Я содрогнулась.

В ящике я нашла блокнот и ручку.

Тому, кто меня найдет:

Я – Шарлотта Беллуэзер. Я отправилась на Бермудах на экскурсию с моим мужем Эриком Беллуэзером. У нас был медовый месяц. Я провела почти два года на маленьком острове с человеком по имени Грэй Лоутон, который, как и я, уцелел, когда наш катер налетел на риф. Все остальные погибли, включая капитана. Я покинула остров, когда эту лодку прибило к берегу. Я старалась изо всех сил добраться до дома, но не получилось. Пожалуйста, передайте моим родителям, что я люблю их. И, пожалуйста, сообщите моему мужу…

Я вскинула голову, когда услышала корабельный гудок. Не может быть. Когда гудок раздался снова, я вгляделась в ночь. Это было судно. Огромное судно.

Адреналин пробежал по моим сосудам подобно электрическому току, вдохнув жизнь в мое тело, которое уже потеряло последние силы. Я должна была зажечь сигнальный огонь. Я знала, где лежали фальшфейеры – в шкафчике возле кухни, в аварийном отсеке. Собрав в кулак свою волю, я стала спускаться по ступенькам, но оступилась и упала, сильно разбив лоб. По щеке потекла кровь. Но мне было некогда думать об этом. Помогая себе руками, я встала на колени и поползла к шкафчику, нашарила там нужный отсек. Достала фальшфейеры, кое-как встала на ноги и отыскала спички, которые оставила возле чайника.