Первые аббатства в Западной Европе могли создать лишь тюрки. За ними стояли традиции Алтая и всей Центральной Азии. Святые места. Сюда приходили отшельники, проповедники, здесь молились, философствовали, набирались знаний. Археологи нашли руины древних тюркских монастырей. Разумеется, не один и не два. Например, в Казахстане около города Актюбе – забытый монастырь Абат-Байтак. Есть такие памятники в Чимкенте, Семипалатинске… География солидная: Алтай, Средняя Азия, Урал, Поволжье… Весь Дешт-и-Кипчак. Особенно славились монастыри у священного озера Иссык-Куль, сюда приходили даже из Каталонии. Путь паломников определяла географическая карта, она известна.

Обычно монахи жили отшельниками, вдали от людей, отдавая себя молитве и познанию истины. Но были среди них и «служивые» монахи – те, кто наставлял приходивших в монастырь, вел службу в храме, проповедовал в далеких селениях.

В христианстве именно эти формы тюркского монашества и прижились навсегда. Других там просто нет! Выходит, Бенедикт Нурсийский, основывая свой монашеский орден, повторил известное, алтайское.

А основателем самого первого монастыря по тюркскому образцу считается египтянин Пахомий Великий. В 312 году он служил в армии императора Константина, где костяк составляли тюрки. Поэтому «солдатским» языком там был тюркский… Знакомство с кипчаками открыло Пахомию многое в жизни.

Коптская икона. VI в. Египет. Полагают, что на ней – Христос и святой Мена, к которому относится древнетюркское слово «апа» (святой отец). Но… изображение Христа появилось лишь в VII веке, после Трулльского собора. Следовательно, святой отец Мена принимал веру не из рук Христа, а из рук Тенгри, образ которого венчал все раннесредневековые иконы мира

После службы он вернулся в Египет с друзьями-тюрками, они и собрали монастырскую общину. И было там ни много ни мало, а семь тысяч монахов! «Пахомиевы общежития» жили по строгому уставу алтайских монастырей. Даже одеждой напоминая далекий Алтай – колпаки, башлыки, епанчи из овчины.

Не исключено, что эти монахи и оставили древние свитки, которые археологи нашли вблизи египетского города Наг-Хаммади. Иначе как объяснить, что именно тюркские слова были в текстах и на устах египетских монахов? «Аббат», «алтарь», «аминь», «артос», «Бог», «бурса», «Господи»… десятки слов.

Лишь тюркологи знают, например, как переводится таинственное «сарабайта», которое есть в древних текстах. И почему на коптских иконах того времени рядом с изображением святого отца стоит слово «апа», как понимать его.

Сегодня немногие тюрки помнят, что в древности «апа» означало не только «старшая сестра», «мама», но и «папа». Слово имело много оттенков, в том числе и «святой отец».

Вопросов немало. А ответ один: священнослужители Египта знали тот самый, «божественный» язык, который простому народу был непонятен.

Многое проясняют и родословные иных коптских родов. Оказывается, копты своих предков называли «ахмар», что означает «рыжий», «светловолосый»… О древних светловолосых, синеглазых пришельцах говорят и легенды Египта, Судана, Эфиопии.

Что это за люди? Древние пришельцы, которые оставили после себя курганы и легенды, которые были всадниками и умирали вместе с конем?

Ни римлян, ни греков, ни персов, ни тем более африканцев светловолосыми, кажется, не называл никто. Выходит, речь опять о кипчаках.

Римский Папа Пелагий II

В арабском языке с древних пор сохранилось очень много тюркских слов. Откуда они? Случайностью это не назовешь. История раннего Средневековья на Ближнем Востоке тесно связана с Великим переселением народов. Отсюда и столь заметный тюркский след.

Показательно, монах Пахомий не знал греческого и не был христианином, как и вся его община! Они молились Тенгри (Богу Небесному) и сторонились христианских епископов… Лишь в 451 году греки, завоевав Египет, передали его монастыри в лоно греческой церкви.

А о монастырях в ту пору говорили как о восточной экзотике. Именно восточной. Кроме экзотики, греки и римляне в них ничего не увидели. Став христианскими, монастыри явили собой печальное зрелище. Они отчаянно бедствовали. О духовных исканиях речь там уже не шла.

Монастырская община медленно умирала. Тихо, как птица в неволе.

Так продолжалось до тех пор, пока управитель Рима Григорий не увидел в монастырях будущее Италии и всей Римской церкви. Он словно прозрел. А открыл ему глаза папа Пелагий II.

Этот Папа был чистокровный кипчак. Как выясняется, не первый и не последний кипчак, ставший главой католической церкви. Он родился в благородной семье, управлял церковью без согласия Константинополя, и лучше его во всем Риме никто не знал слабые и сильные стороны тюрков.

Папа Пелагий, наверное, был самой ценной жемчужиной для католиков и самым губительным ядом для тюрков. Он раскрыл европейцам сокровенные тайны Великой Степи! С него началось возвышение Римско-католической церкви и угасание Дешт-и-Кипчака. Хотя он мечтал не об этом.

Долгие беседы Папы с Григорием принесли щедрые плоды. Префект Рима – второй человек в стране – отдал все свои деньги монахам, потом вообще оставил светскую жизнь, принял церковный сан диакона. И Папа отправил его в Византию, своим наместником… Все шло как нельзя лучше.

Вернувшись в Рим, Григорий ушел в монастырь, о нем долго ничего не слышали. Но после смерти Папы Пелагия духовенство в 590 году избрало его, монаха, новым Папой. Такого в Церкви не было.

Нового Папу отличала особая деловитость, дела Церкви он начал издалека. Сперва навел порядок в своих папских владениях, ими никто и никогда не занимался. Назначил экономов, повысил доход с земель, дал Церкви независимость от государственной казны. Вырученные деньги новый Папа вручал не епископам, направлял их на нужды римлян и на выкуп пленников. Тем самым он снискал себе признание и поднял авторитет Римской церкви.

И это было далеко не все из того, что сделал Папа Григорий.

Однако главное свое внимание он уделял монастырям, здесь растил себе опору, с помощью которой рассчитывал перевернуть и подчинить Церкви весь мир.

К тому времени на землях Западной империи возникли новые государства, они отчаянно враждовали между собой и с Италией. Спокойствия там не было никогда. Эти новые государства и влекли Папу Римского. Он понимал – люди, уставшие от войн, будут слушать его и монахов. Нужно лишь найти подходящие слова.

Папа отправил своего посланника к королю Испании, сам повел диалог с воинственной Брунгильдой – правительницей Австразии (нынешние Франция, Швейцария, Германия, Австрия)… Вся Западная Европа попала в его поле зрения. А в центр он поставил лангобардов.