— Она здесь, — доложил рябой парнишка, по-прежнему остававшийся за спинами гостей. Округлое металлическое пространство, исказив голос, создало интересный акустический эффект.

— Ты был прав, Триггер. В кафешке около «Мертвой петли» повара опять перестали пользоваться перчатками. Бр-р! Рад видеть, Чума, — из большо го кресла с высокой спинкой, стоящего перед одним из компьютеров, поднялся долговязый парень в турецком халате поверх майки и обвисших на коленях треников. На ногах у него были шлепанцы на босу ногу. Вытянутое лицо с широкими скулами и умными глазами, внимательно смотрящими из-под круглых очков а-ля «Леннон», было обрамлено копной светлых волос. Тонкие пальцы вслепую быстро переставляли разноцветные сегменты кубика Рубика.

Марина улыбнулась. Со времен учебы в Политехническом неразлучные приятели Савелов и Игнатов нисколько не изменились, по крайней мере внешне. И по-прежнему не признавали свои указанные в паспортах имена.

Всегда взъерошенные и одетые черт те как, давным-давно вызубрившие от корки до корки всю программную литературу, они были обречены на ежедневную пытку просиживания на лекциях, которые вполне уже могли читать сами. По крайней мере, так считал Жуков.

Но обзаводиться лысинами в пыльных кабинетах и аудитори ях было не для приятелей, которые всегда оставались себе на уме. Поэтому, окончив университет и плюнув на аспирантуру, парочка дипломированных специалистов в области программирования сейчас преспокойно сидела в диспетчерской полностью автоматизированного парка аттракционов и явно радовалась жизни.

И это парни. А еще говорят, женская логика не поддается осмыслению.

Воспоминание о сокурсниках и уютном профессоре, потягивающем из дымящейся чашки только что заваренный душистый чай, на миг вернуло Марину в беззаботные годы студенчества. А заодно легонько кольнуло в сердце, снова напомнив…

Девушка повела плечами. Остановившись в нескольких шагах от гостей, парень в турецком халате заложил руки за спину и перевел вопросительный взгляд с Игоря на Марину.

— Специалист по «мозгам», — терпеливо повторила та. — Я о нем говорила, помнишь?

— М-да, — недоверчиво протянул долговязый и обошел И горя, придирчиво его оглядывая. — Телосложение обычное, черепная коробка тоже. В меру волосат. Одежда так себе, без изюминки. Нет, он скорее на актера похож. Одного из тех, кто пыжится, воображая себя Аль Пачино, и при этом снимается в сериальном дешевняке, который никто не смотрит. Кроме бабулек, конечно.

— Проверял? — не выдержал возмутившийся Игорь, но, увидев улыбку на лице Марины, для начала решил отшутиться: — Может, паспорт показать, дело быстрее пойдет?

— Строптив. Мне нравится. Есть какие-нибудь отличия? — Парень снова встал рядом с Мариной.

— Это Торговец, — ответила программистка. — Помнишь, в сети на каждом углу трубили, когда удалось его вагонной камерой сфотографировать?

— Да ладно! — поведение долговязого субъекта мигом переменилось. Он перестал вертеть кубик Рубика и уважительно протянул тонкую руку Игорю. — Стиратель, а рыжий — Триггер. Уважающему себя киллеру без спускового крючка никуда.

— Йоу, — шуршащий пакетом чипсов Триггер поднял руку в приветственном жесте. — Но это не означает, что он главнее.

— А почему Стиратель?

— Работаю чисто! — не без гордости ответил обитатель башни. — Добро пожаловать, приятель.

— Он хакер, — объяснила Марина. — Один из лучших.

— Элита, — цокнул языком Триггер.

— Благодарю, но теперь это славные деяния прошлого, — долговязый поклонился и перекинул напарнику собранный кубик. — Девять тридцать шесть, новый рекорд. Парируй! Да-а, Торговец! Молва быстрее пули. Дал ты там, в метро, кое-кому прикурить, — Стиратель с уважением покачал головой. — Техника, исполнение… И как ты до этого додумался?

— Жизнь заставила, — пожал плечами Игорь. — После того как вышибли из универа, работу было трудно найти. А кушать каждый день хочется.

— Знакомая привычка, — кивнул хакер. — Я ведь тоже в этой башне не от хорошей жизни сижу. Хотя и не жалуюсь.

— Бедненький ты наш, — хмыкнул со своего места Триггер. — Прямо узник Азкабана.

— Неплохая берлога. — Игорь со смешанным чувством любопытства и удивления оглядел таинственную комнату-лабораторию.

Он вообще впервые в жизни был внутри цистерны водонапорной башни. Вот уже действительно — голь на выдумки хитра.

— Год назад ее сносить собирались, а в парке как раз второе «чертово колесо» строили. Там, как всегда, с планировкой что-то напутали, и выяснилось, что под еще одну диспетчерскую места не осталось. Дирекция парка вовремя вспомнила про эту развалюху и выкупила ее у «Водоканала», — хакер подмигнул. — Все, что произошло дальше, как говорится, история!

— Блин, в какую же дверь, — Триггер устроился за одним из компьютеров и нервно потер ладони. — Битый час уже мучаюсь.

— Все еще «Фобики» не прошел? — Марина подошла к креслу, в котором сидел рыжий, и оперлась о спинку локтями.

— Да вот, в Коридоре Детских Страхов застрял, — надев на голову шлем виртуальной реальности, Триггер неуверенно взялся за джойстик.

— Что за игра? — спросил Игорь, с интересом рассматривая застывшего на экране перед четырьмя закрытыми дверями длинноволосого дядьку лет шестидесяти в шикарном манто, отороченном мехом. Глаза опиравшегося на красивую трость персонажа закрывали черные круглые очки а-ля «кот Базилио».

— Старик, ты вообще от жизни отстал! Это же «Фобики Оззика». Игрухе сто лет в обед, но совершенно убойная вещь. Нужно выйти из лабиринта подсознательных страхов, победив их один за другим. Ее разработал парень по имени Оззи Элбарн из Мичиганского института психологии, — принялся объяснять Триггер. — Делал ее почти двадцать лет. Хотел таким образом облегчить врачам работу с душевнобольными. Типа лечение через игровой процесс, проникновение в лабиринты подсознания и все такое. Но, как заведено у гениев, под конец работы ему самому крышу снесло. Да с такой силой, что за несколько месяцев до релиза он благополучно загремел в психушку. Согласись, классный пиар для раскрутки своей игры!

— А я знаю это место, тут легко, — заявила Марина.

— Не подсказывай! — запротестовал Триггер, испуганно отодвигая от девушки джойстик. — В этом и заключается суть, каждый должен справиться со своим страхом самостоятельно.

С этими словами он уверенно направил явно заждавшегося Оззика в одну из дверей. Раздался скрип, и в образовавшемся проеме показался стул, на котором сидел большой плюшевый медведь. Из сумрака позади игрушки высунулась зловещая скрюченная рука с занесенным кухонным ножом.

— Не-е-ет! — истошно завопил Оззик, в ужасе выронив трость и пятясь, словно от прокаженного.

— Останови руку! Останови руку, балда! — Триггер остервенело задергал джойстиком, давя на все кнопки подряд.