— Что с тобой, глупый пес? — спросила Рената. Вдруг она увидела фигуру, неподвижно стоявшую на коленях у ног статуи. Рената сначала испугалась, потом сообразила, что, должно быть, это какая-нибудь набожная деревенская девушка, и подошла ближе. Услышав шаги позади себя, девушка обернулась, и Рената с удивлением узнала в ней горничную Кету.

— Что вы здесь делаете, Кета?

Кета пробормотала, что она ожидает своего жениха. Действительно, на темном небе вырисовывалась фигура приближавшегося мужчины.

Когда Рената подошла к веранде, сидевшие на ней гости опустили глаза и сделали вид, что не замечают ее. Рената поспешила в свою комнату, так как вспомнила, что из сада видела в ней свет. На лестнице стояла Фанни-Элиза, и, когда Рената хотела пройти мимо, она грубо сказала:

— Стойте! Вам нельзя идти в вашу комнату.

— Почему это?

— Это вы скоро узнаете, — величественно ответила Фанни-Элиза, скрестив на груди руки и принимая позу королевы.

— Потрудитесь говорить со мною другим тоном, — прошептала Рената, чувствуя, что голос перестает ей повиноваться.

— Я думаю, нам вообще не много придется говорить, — язвительно ответила Фанни-Элиза.

— Но скажите, ради бога, что же случилось? — почти с мольбою вырвалось у Ренаты.

— В вашей комнате делают обыск. Мы посылали за комиссаром. Пропала бриллиантовая брошка, и все улики против вас. Будет лучше, если вы сами признаетесь.

Госпожа Замасса вышла на лестницу со свечой в одной руке и с кожаной сумкой Ренаты в другой.

— Где вы шляетесь? — сердито крикнула она.

Лицо Ренаты помертвело, глаза широко раскрылись. В сознании мелькнула мысль: «Все это скоро кончится, сейчас я умру». Потом все мысли ее смешались. Она вошла в комнату, где перед взломанным шкафом стоял на коленях какой-то человек. Не сознавая, что делает, она схватила револьвер, с которым никогда не расставалась, вышла на лестницу и прицелилась в сгрудившихся в кучу Замасса. Курок щелкнул, и хотя вышла осечка, женщины подняли невообразимый крик. Рената упала без чувств, стукнувшись головой о перила. На крик прибежали архитектор и асессор. Фрау Замасса заламывала руки, беспомощно глядя на распростертую Ренату. Фанни-Элиза с восхищением устремила глаза на звезды и думала: «Совсем как в „Тайне леди Дарком“». Молодые люди хлопотали около Ренаты, внесли ее в комнату и положили на кровать.

Ночью к ней вернулось сознание. Гретхен, в сущности незлая девушка, сидела около нее. Она была очень смущена и только утром, запинаясь, сообщила Ренате, что Кета покаялась комиссару в том, что украла брошку и отдала ее своему жениху, который скрылся в горах. Рената выслушала это безучастно.

— Я хочу встать, — сказала она, — оставьте меня одну.

Гретхен ушла.

Рената едва могла держаться на ногах; она умыла лицо и шею холодной водой, и это немного освежило ее. Потом торопливо причесалась, оделась, сложила вещи в сундук и саквояжи, заперла все, позвала Ангелуса и спустилась вниз. У входной двери стояла Гретхен и с огорчением спросила, куда она идет. Остальные трое Замасса, слышавшие шаги на лестнице и лай Ангелуса, стояли за другой дверью и смотрели в щель, точно школьники, боявшиеся встретиться с учителем.

— Я ухожу, — сказала Рената так, как будто бы дело шло о простой прогулке. — Вещи мои все уложены. Через час придет носильщик и отнесет их на вокзал. Прощайте.

Рената машинально направилась к трактиру. Если бы кто-нибудь схватил ее за руку и спросил: «Куда ты идешь?» — она не смогла бы ответить.

В саду около трактира сидел Грауман, с самого утра тянувший пиво. Рената подошла к столу и поспешно выпалила:

— Вот я и пришла. Я еду с вами. Делайте что хотите.

Лицо Граумана приняло выражение глупого изумления. Сигара выпала у него изо рта и, шипя, упала в стакан с пивом. Рената с глубоким вздохом села на скамью, подозвала Ангелуса и стала машинально поправлять ремешок на его ошейнике.

События последующих дней Рената переживала в каком-то странном полусне. Часы мелькали один за другим как тени. Где-то рядом находился Петер Грау-ман с его назойливыми речами. Где-то тут же был Ангелус, постоянно голодный, постоянно завидовавший другим собакам, которым лучше жилось. По отношению к Грауману Рената находилась в состоянии полного безволия, исключавшем всякую самостоятельность.

Три дня они пробыли в Мюнхене, но Рената ни разу не выходила из комнаты отеля. У нее были книги, и она целыми часами не отрывалась от них, но, когда переставала читать, в ее голове не оставалось ничего, кроме нескольких не имевших особого смысла выражений, случайно запавших в сознание. Рената стояла у окна и смотрела на улицу, но какая это была улица и какой дом, ей было безразлично. Снаружи сновали люди, иногда светило солнце, иногда шел дождь, лаяли собаки, кричали кучера, и было странно, что она все это видит и слышит. Затем последовал долгий переезд по железной дороге. Мелькали леса и озера, реки и луга; на горизонте вырастали горы. Потом вдруг показалось Боденское озеро. Во время переезда на пароходе Рената много смеялась и болтала с какими-то туристами; очевидно, они ехали откуда-то издалека, потому что преувеличенно удивлялись всему, что видели. Рената стояла на палубе и смотрела на запад; там лежал Констанц, город, опасный для юных мечтательниц. Грауман, прислонившись к мачте, закурил сигару. Вспыхнувшая спичка ярко осветила его лицо — как тогда… Рената отвернулась и судорожно закусила губу. Потом опять вагон железной дороги. Они одни ехали в купе. Рената легла на узкий диванчик и устремила неподвижный взор в потолок. Грауман склонился к ней и пожирал ее глазами.

— Богиня! — прошептал он.

Взглянув в лицо Граумана, Рената испугалась его выражения.

— Когда же, наконец, мы приедем? — с тоскою сказала она. — Моей бедной собаке совсем плохо.

— В одиннадцать часов мы будем в Цюрихе. Вы знаете этот город?

— Нет.

— Завтра мы начнем работать. Мне надо устроить свои дела. Возможно, что на вокзале нас встретит Гертруда Веркмейстер. Будьте с нею полюбезнее.

— Кто она такая?

— Студентка. Это довольно поблекшая особа лет тридцати, изучает политическую экономию. Ее отец был архитектором-шарлатаном и долго сидел в тюрьме. Мать была известной проституткой. Поэтому у дочери мрачный характер. Она страдает болезненной честностью и исканьем Бога. Вы увидите такие экземпляры людей, каких еще не встречали. Держите себя с ними холодно, оставайтесь для них загадочной, не выказывайте ни к кому участия. С нынешнего дня вас будут звать Ренэ Лузиньян. С новым именем все прошлое идет насмарку, а это именно то, что вам нужно.

Рената, закрыв глаза, слушала его. Собака начала визжать, как будто разговор был ей неприятен. Грауман приказал Ангелусу замолчать, но пес не послушался.

— Чего надо этой бестии? — спросил он Ренату, старавшуюся ласками успокоить любимца.