– Хороший подарок, – уважительно признал Карл.

– Я не собираюсь обсуждать свои дела, – твердо заявил старик и гневно посмотрел на Карла.

Не расскажет, признал Карл. А жаль. Было бы любопытно узнать, кто обладает такой властью, чтобы получить в подарок набор костей, которым нет цены. Впрочем, те ли это кости?

– Не хочешь обсуждать, – сказал он примирительно, – не будем. Ты все равно уже почти заплатил свою пеню.

Он увидел удивление на лице Игнатия и удовлетворенно усмехнулся в душе.

– Ответь мне только на один вопрос – и мы в расчете, – сказал Карл. – Какие они?

– В каком смысле? – не понял его вопроса Игнатий.

– В прямом, – уточнил свой вопрос Карл. – Расскажи, как они выглядят, и мы в расчете.

– Выглядят? – Игнатий снова занервничал, но, видимо, решил, что проще ответить. – Бриллиант, рубин, сапфир, изумруд, золотистый топаз и аметист. Все огранены одинаково, в форме куба. Что еще?

– Размер, гравировка? – спросил Карл равнодушным тоном.

– Длина грани восемь частей сантиметра, – ответил, секунду подумав, Игнатий. – Вместо фигур выгравированы буквы трейского алфавита в числовом значении. Еще что-нибудь?

– Нет, – сказал Карл. – Это все. Теперь я хотел бы услышать о наказании виновных.

– Они будут наказаны, – повторил Игнатий.

– Игнатий, – холодно улыбнулся Карл, – тот, кто послал в мой дом гвардейцев, – труп.

Он специально выделил интонацией слово «мой», чтобы у Великого Мастера не было никаких сомнений относительно того, о чем они говорят.

– А не много ли ты просишь? – зло прошипел старик.

– Я не прошу, – объяснил Карл с любезной улыбкой.

– А я тебе, Карл, уже говорил, – голос у Игнатия пропал вовсе, и он не говорил, а шипел, – я не твой, и приказывать ты мне не можешь!

– А разве я тебе приказываю? – притворно удивился Карл. – Я тебя, кстати, и не звал. Ты сам пришел.

– Тогда что ты мне только что сказал?

– Я сказал, – спокойно объяснил Карл, – что кто-то послал в мой дом твоих гвардейцев. Ты сказал, что этот «кто-то» будет наказан. Я уточнил, что за это преступление есть только одно наказание – смерть. Ты отказался казнить преступника и, следовательно, принял всю ответственность на себя. Я правильно излагаю ход нашего разговора?

– Но я их не посылал! – Лицо Игнатия начало наливаться дурной кровью. – Ты же знаешь!

– Это неважно, что я знаю, – покачал головой Карл. – Ты принял ответственность на себя – и, значит, это ты послал гвардейцев в мой дом.

– Я не могу казнить Яна! – Теперь слово было произнесено.

– И поэтому хочешь, чтобы это сделал я? – Карл сказал это таким холодным тоном, что старик даже отшатнулся.

– Я… – начал он.

– Молчи, Игнатий, и слушай. – Карла разговор утомил, но делать было нечего. С паршивой свиньи хоть шерсти клок, не так ли? – Выкупи меч Яна и уходи.

– Сколько? – спросил Игнатий.

– Девять тысяч, – ответил Карл.

– И мы будем квиты? – Старик еще не верил, что все может устроиться к лучшему.

– Вполне, – с иронией в голосе подтвердил Карл.

– А как же Ян? – Игнатий не хотел оставлять недомолвок.

– У Яна своя судьба, – пожал плечами Карл. – Меня он больше не интересует.

– Хорошо. – Голос вернулся к Игнатию, и цвет его лица тоже стал меняться к лучшему. – Сегодня к вечеру деньги будут у тебя.

– Нет, – сказал Карл. – Деньги мне не нужны. Твой человек принесет мне векселя Воробьев.

– Хорошо, – сейчас Игнатий готов был на любые условия. – Вечером к тебе придет мой человек и передаст векселя Воробьев на девять тысяч золотых марок, а ты…

– А я передам ему закладное письмо, – закончил за него Карл.

– Во сколько ты его оценил? – спросил Игнатий.

– Тысяча триста марок, – ответил Карл.

– И еще девять тысяч тебе, – покачал головой Великий Мастер. – Не дорого будет?

– Ты торгуешься? – удивился Карл. – Не надо, Игнатий. Это хорошая сделка. Ты потом поймешь.

Игнатий недоверчиво посмотрел на Карла, но ничего не сказал. Он молча повернулся к нему спиной и пошел прочь. С нескольких сторон к нему тут же подошли люди в красных плащах, до этого терпеливо подпиравшие стены в отдалении, и, взяв Великого Мастера в кольцо, пошли вместе с ним.

Карл проводил Великого Мастера взглядом и закрыл дверь. В течение всего разговора он так и не переступил порог своего дома.

Допив бренди, он поднялся наверх, заглянул к Деборе, увидел, что никаких решительных изменений в ее состоянии не произошло, постоял минуту – больше он себе просто не позволил – рядом с кроватью, любуясь лицом спящей женщины, и тихо ушел, вернувшись в мастерскую. Он постоял у стола, перелистывая книги, но все, что ему сейчас было интересно, он уже знал. Закрыв книгу о славных мечах, Карл вернулся на свой стул, раскурил трубку и снова посмотрел на рисунки, разложенные на столе.

Нерис, напомнил он себе. Я думал о Нерисе. Когда ко мне пришел Гавриель, я думал о муже Галины.

Нерис

Уже совсем стемнело, когда кто-то аккуратно постучал в дверь. Карл отставил картон с наброском к портрету маршала Гавриеля и пошел посмотреть, кого принесла нелегкая в столь поздний час. Оказалось, что приближающаяся ночь привела к нему неожиданных гостей. На пороге дома стоял сам Гавриель, а рядом с ним мрачный, как демон воздаяния, Гектор Нерис.

– Принимаете гостей, мастер? – любезно спросил Гавриель.

– Такие гости, как вы, милорд, могут войти и без приглашения, – улыбнулся Карл. – Рад вас видеть снова, Гавриель. Доброй ночи, Гектор. Проходите, пожалуйста.

Гости вошли, и Гектор Нерис поставил на угол заваленного красками, кистями и набросками стола принесенный с собой кувшин. Кувшин был высокий, узкогорлый, запечатанный сургучом с оттиском в виде виноградной грозди. Так запечатывали только виноградную водку из Моски, крепкую, как жидкий огонь, ароматную, как поцелуй феи цветов, и страшно дорогую. Такой кувшин, например, должен был стоить никакие меньше, чем два золотых империала.

– Однако, – голос Гавриеля выражал удивление, смешанное с восхищением, – когда вы успели?

Карл обернулся и увидел, что маршал стоит перед картоном, закрепленным на трехногой подставке.

– Это всего лишь набросок, – объяснил Карл.

– Да, – согласился Гавриель, по-прежнему рассматривающий рисунок. – Но мы едва знакомы, и я вам не позировал… Это поразительно! Посмотри, Гектор!

Нерис тоже подошел к станку и посмотрел на картон.

– Похож, – согласился он и, повернувшись к Карлу, смерил его тяжелым взглядом. – Где она?