меня отличные сиськи, — обвинила я, слезы наворачивались на глаза.

Он прикусил внутреннюю часть щеки.

— Я беру это обратно.

— Что?

— Они не отличные. Они идеальны.

— Ты думаешь, я поверю, что ты действительно хотел пригласить меня на свидание? — я закричала, внезапно взволнованная, и не очень хорошо.

Я бы сказала «да» в мгновение ока, мой гнев и боль по отношению к нему были бы прокляты. Но теперь, теперь под мостом утекло слишком много воды, и такой возможности больше не было.

Все женщины, с которыми он встречался.

Все слухи, которым я подвергалась.

Все эти годы.

В то время я не особо заботился о твоей репутации.

Он использовал прошедшее время.

Нет.

Свидания больше не обсуждались.

— Я не жду, что ты что-нибудь сделаешь. Это правда. Делай с этим, что хочешь.

Ага.

Я плакала сейчас.

Первая горячая толстая слеза скатилась по моей щеке, добралась до уголка рта и разлилась по всему языку своей соленостью. Это было ужасно, потому что каким-то образом мне удалось удержаться от рыданий даже после того, как мы узнали, что я испортила билеты на круиз.

— Ублюдок, — прошипела я.

—Мне жаль, — он звучал искренне извиняющимся.

— Почему ты больше не пытался?

—Ты физически напала на меня в тот первый раз, как бы разрушила мои планы — не то чтобы я все помнил.

— Это ничего не значит!

— Нет значит нет.

— Нет, может быть, в зависимости от контекста. Я понятия не имела, что ты предлагаешь, только то, что, похоже, ты пытался взять. Так что бывшая, о которой ты рассказывал людям в медицинской школе…

Он покачал головой. 

— Я не хотел возвращаться и видеть тебя с Биром. Это было слишком, после того, как я влюблялся в тебя на протяжении всей старшей школы. Но в конце концов, когда-то после удара в горло и моей третьей серьезной девушки мои чувства утихли, и я забыл тебя.

—Хорошо знать. Спасибо, — пробормотала я, и две слезы, гоняясь друг за другом, катились по моей щеке. — Теперь мы никогда не сможем быть вместе. Наши братья и сестры женятся, а я слишком долго была женой Лота. Город ни за что не позволит мне встречаться с кем-то вроде тебя. Не говоря уже о наших семьях.

А потом была другая часть.

Та часть, где я действительно не думала, что заслужила его, и вообще никогда больше не хотела заниматься сексом за всю свою жизнь. Или иметь других детей. Такие забавные вещи.

— Я согласен, — сказал он, делая осторожный шаг ко мне. — Но у нас еще впереди эта поездка, и я предлагаю извлечь из нее максимум пользы.

Он сжал мои руки, глядя мне в глаза. Я не должна чувствовать себя обиженной, учитывая, что именно на это я и надеялась, когда мы вошли в техобслуживание, но каким-то образом все изменилось за последние несколько минут.

Мне казалось, что я играю главную роль в своем собственном испорченном фильме «Раздвижные двери». Только я не была Гвинет Пэлтроу, а Круз не был… ну, я забыла, кто еще снимался в этом фильме, а это значит, что он определенно не был таким уж крутым.

Когда я переваривала новое откровение, к головоломке, которую представлял Круз Костелло, добавлялись новые кусочки.

— Вопрос, — я снова вырвалась из его объятий.

—Д авай.

— Почему Габриэлла так сильно меня ненавидела, когда вы двое начали встречаться? Что ты ей сказал?

— Я ничего ей не сказал.

Была пауза.

— Но однажды она поймала меня на просмотре твоего аккаунта в Инстаграм.

— Я даже не обновляю свой аккаунт. Это все пейзажи, десерты и цитаты Джона Леннона.

— Это довольно удручающе, — согласился он.

Мы стояли друг перед другом. Казалось, что после этого больше нечего было сказать.

И все же ничего не было решено.

Круз потер затылок.

 — Я не хочу показаться мудаком, но если ты не собираешься что-то делать с моим стояком, по крайней мере, избавь меня от страданий и позволь мне заставить лысого мужчину плакать в душе.

— У нас в душе лысый мужчина?

— Мастурбировать, — категорически сказал Круз. — Мне нужно позаботиться о моих синих яйцах

— Верно! — Я отступила в сторону, чувствуя, что краснею. — Конечно, конечно. Не позволяй мне стоять у тебя на пути.

— Слишком поздно для этого.

Через несколько секунд мы оба вышли из комнаты.

ГЛАВА 14

Круз

Мне всегда нравилась Теннесси Тернер.

С того момента, как я впервые увидел ее в детской, ковыляющей и уверенно шлепающей по затылку другого малыша, чтобы вырвать тряпичную куклу, я понял, что эта девочка особенная.

На самом деле, если я собирался быть мелочным (а я определенно не собирался быть мелочным), я был тем, кто должен был пригласить ее на свидание между Робом и мной. Как я уже упоминал, мы сделали камень-ножницы-бумага, и моя бумага обернула его камень.

Но он все равно разбил мой шанс.

Прямо облажался по всему братанскому кодексу и пригласил хорошенькую блондинку на свидание.

Я был зол? Да.

Я ударил его по лицу? Тоже да.

Ненавижу ли я Теннесси Тернер за то, что она приняла его предложение о мороженом, и поклялась с этого момента игнорировать ее существование? Я играл в молчанку.

Видете? Совсем не обидно.

Теперь я был в душе нашей каюты, в то время как Теннесси, вероятно, строила крепость из подушек и пряталась за ней, чтобы избежать меня, в то время как мой член плакал слезами спермы на плитку, когда я вспоминал ее вкус в комнате обслуживания.

Спасибо Далтону и его большому фанерному рту.

Если из этого и вышло что-то хорошее — а я действительно изо всех сил пытался найти серебряную подкладку — так это то, что у меня была возможность прояснить ситуацию и объяснить ей, что на самом деле я не пытался с ней возиться в тот день Четвертого июля.

Судя по сегодняшней реакции Теннесси, я мог сказать, что она согласилась бы, если бы я пригласил ее на свидание, как порядочный человек. Теперь я не мог перестать думать о нас с Теннесси в альтернативной вселенной, трахающихся, как кролики, три раза в день.

Я бы дал ей работу моего секретаря или что-то в этом