— Заказуха, — веско сказал водитель. — Какого-то мужика подвалить хотели.

— Хотели или подвалили? — спросил Рогозин, чувствуя неприятный холодок в груди.

— Да я толком и не понял, — признался Алексей. — Шел мужик по площади, и вдруг хлоп на колени! И все плечо в кровище… С крыши, наверное, пальнули. Я, помнится, еще подумал: вот сейчас ему вторую впаяют, чтобы наверняка. А тут эта машина…

— Погоди, — сказал Рогозин. — Что с машиной? Что, машину задели?

— Да нет же, — досадуя на непонятливость начальства, отмахнулся Алексей. — Ваша машина в полном порядке — ни пятна, ни царапинки. Другая машина… Выскочила, понимаете, прямо на тротуар, к этому мужику, которого подстрелили. Мужик в машину, водила по газам, и поминай как звали. Лихой водила, настоящий каскадер. С места в карьер, стольник, наверное, секунд за пять набрал — как ракета, ей-богу…

— Так уж и за пять, — недоверчиво сказал Рогозин, борясь с желанием грохнуть чем-нибудь об пол, а еще лучше — о голову этого придурка. Принес, называется, радостную весть…

— Ну, может, за шесть, — не стал спорить Алексей. — Машина у него зверь, спортивная «хонда»…

— Синяя, — подхватил Рогозин, — девяносто второго года. Я одного такого знаю, на синей «хонде»…

— Нет, — с сочувствием сказал водитель, — не он это. Красная она была, а не синяя, и поновее — года этак девяносто шестого или девяносто восьмого, а то и вовсе годовалая. Я же говорю — ракета. Да и номер — в смысле, серия, — не старый, прошлым летом такие выдавали.

— А ты, я вижу, настоящий сыскарь, — из последних сил сдерживая ярость, сказал Рогозин. Он попытался улыбнуться, но сам почувствовал, что улыбка получилась кривой, страшноватой, и поспешно поднес к губам сигарету, чтобы скрыть исказившую лицо гримасу страшного разочарования. Хромой волк был жив, и теперь, после неудачного похищения, непременно покажет свои желтые клыки во всю длину. — Может, ты и номер запомнил? — как бы между прочим спросил он, затягиваясь сигаретой — А то нет, — без ложной скромности сказал водитель и назвал номер — В кои-то веки увидишь что-то интересное, — добавил он — Тут поневоле запомнишь все до мелочей — Это ты так считаешь, — сказал Рогозин — А остальные, небось, полные штаны навалили с перепугу Уверен, что менты от этого стада баранов ничего не добьются Да ты не стесняйся, закуривай, — добавил он, видя, что водитель жадно косится на сигарету в его руках — Натерпелся, небось Так что менты?

— Да в точности, как вы сказали, — ковыряясь в сигаретной пачке, ответил Алексей, — Бьются, как рыба об лед, свидетелей ищут. Никто ничего не видел, а кто видел, ни черта не может вспомнить — ни мужика этого, ни какого цвета была машина.

— Ну, а ты чего же? — добродушно спросил Рогозин.

Только он один знал, чего ему стоило это добродушие.

— Помог бы родной милиции, которая тебя бережет.

— Бережет, — криво ухмыльнувшись, повторил Алексей, — Сначала ловит, а потом стережет. Что я, больной — в заказуху путаться?

— И то верно, — согласился Рогозин. — Водитель ты неплохой, жалко было бы тебя потерять. Поэтому ты и вправду лучше помалкивай. Кто его знает, из-за чего вся эта заваруха. Вляпаешься, а потом доказывай, что ты не верблюд. Начнешь как свидетель, а кончишь как главный обвиняемый. Им ведь важно дело закрыть, посадить кого-нибудь для галочки. Почему, скажут, никто ничего не видел, а ты видел? Пудришь мозги следствию, отводишь от себя подозрение. Схлопочешь срок, а в зоне тебя найдут и замочат, чтоб помалкивал. Да, ты прав ну их, этих ментов, куда подальше.

— Вот и я так думаю, — сказал водитель.

Когда он ушел, Рогозин трясущимися руками схватил со стола трубку сотового телефона и набрал номер Канаша. Тот ответил сразу, будто только и дожидался звонка.

— Лажа, Юрий Валерьевич, — без всяких предисловий сказал он.

— Сам знаю, что лажа, — сдавленно прошептал Рогозин, — Только появись у меня, сволочь, я с тебя шкуру спущу.

— Непредвиденные обстоятельства, — стал оправдываться Канаш, — И потом, все под контролем. Я жду доклада от своего человека.

— Сюда, — процедил Рогозин, — Быстро Бегом, мать твою! На реактивной тяге! Доклада он ждет начальник затраханный!

Канаш прибыл через полчаса. Физиономия у него по-прежнему была каменная, как у идола с острова Пасхи, но на левой щеке багровела свежая царапина, да на строгом костюме местами виднелись какие-то наспех затертые пятна, словно Канаш, как одолеваемая блохами курица, купался в пыли.

— Слушаю, — неприветливо сказал ему Рогозин, успевший за эти полчаса привести свои растрепанные чувства в порядок с помощью стакана виски.

При взгляде на угрюмую рожу Канаша вызванная спиртным легкая эйфория начала стремительно улетучиваться, но Роюзин все еще продолжал на что-то надеяться, потому что прежде Канаш никогда не подводил.

— Дождался своего доклада?

Канаш едва заметно пожал плечами.

— Сам ничего не понимаю, — признался он, — Мой человек сидит у него на хвосте от самой площади, но почему-то молчит. Далеко ваш клиент уйти не мог, я его хорошо угостил.

— Плохо ты его угостил — грохнув по столу кулаком, рявкнул Рогозин. Ты что, Канаш, стрелять разучился? — уже тише спросил он, сильно подавшись вперед и вытянув шею. — Что случилось? Что это за обстоятельства, которые помешали тебе выполнить элементарное поручение? И что это за твой человек у него на хвосте, когда я ясно сказал никаких посторонних?

— Это не посторонний, — буркнул Канаш, — это необходимая страховка. Хорош бы я сейчас был, если бы не позаботился поставить там наблюдателя.

Он понимал, что сел в лужу, и старался выгородить себя, выдавая самодеятельность Чека за плод своей предусмотрительности.

— Ты и так хорош, — успокоил его Рогозин, — Стоишь тут и мямлишь. Где клиент? Где, черт бы его побрал, этот твой наблюдатель? Нету? Так какого дьявола ты мне тут очки втираешь, будто бы у тебя все под контролем?! Рассказывай, киллер недоделанный. Я сам, я сам… Мститель долбаный.

Поигрывая каменными желваками на высоких скулах, Канаш сжато описал ход событий Рогозин выслушал его, не перебивая, и хватил кулаком по столу.

— Боже — простонал он — С какими кретинами приходится работать. Его посылают сделать плевое дело, а он возвращается и рассказывает мне о битве с каким-то лифтером. Так ты, говоришь, не знаешь, куда подевался клиент?

— Не знаю, — подтвердил Канаш.

Он уже начал понимать, что доклада от Чека не будет. Скорее всего, хромой каким-то образом ухитрился вывести не отличавшегося богатырским телосложением компьютерщика из строя. Подстерег где-нибудь в подворотне и треснул кирпичом по башке. У него, конечно, винтовочная пуля в плече, и нормальный человек на его месте сейчас бы уже, наверное, помер, но этот хромой лагерный волк, похоже, целиком сделан из крепкого железа и стальной проволоки, а Чеку, опять же, много не надо покажи ему издали кулак, он и обгадится.