сказалось практически никак. С таким состоянием секретных служб в 1916 году Румыния вступила в Первую мировую войну, особенно остро проявившую указанный недостаток. Для его смягчения группа офицеров и агентов ДСГС была переведена в подчинение Ставки верховного главнокомандования, однако из-за незнакомства со специфическими военными вопросами они занимались практически исключительно контрразведкой и полицейской работой. Главное командование спешно сформировало при генеральном штабе вооруженных сил новую, параллельную существовавшим структурам Секретную службу информации (ССИ), которая представляла собой довольно странное образование, подчиненное военным властям, но укомплектованное штатскими специалистами. Ввиду этого ССИ впитала в себя все худшее из обеих систем, а именно косность структур генштаба и характерное для гражданских организаций полное непонимание военных проблем. Как известно, в ходе войны румынская армия была разгромлена австро-венгерскими войсками, одной из причин чего явилось фактическое отсутствие разведывательного обеспечения боевых действий. Условия мира оказались тяжкими. Согласно Бухарестскому мирному договору от 7 мая 1918 года, Румыния теряла Северную и Южную Добруджу, а также полосу на трансильванской границе площадью в 6 тысяч квадратных километров, что передавало Австро-Венгрии контроль над горными проходами в Карпатах и разрушало естественные рубежи обороны страны. Дунай открывался для сквозного германского и австрийского судоходства. Уязвленную национальную гордость румын несколько смягчил захват Бессарабии в январе — феврале 1918 года, но в целом страна оказалась отброшенной в своем развитии далеко назад. Однако общий ход событий на фронтах войны не позволил Срединным державам долго пожинать плоды своей победы. После поражения Австро-Венгрии среди румынского населения Трансильвании возникло массовое движение за объединение с исторической родиной, и Бухарест поспешил воспользоваться ситуацией для ввода туда войск. Согласно подписанному в июне 1920 года Трианонскому мирному договору, эта область вместе с Буковиной и Добруджей передавалась в состав Румынии. Территория страны по сравнению с предвоенной увеличилась вдвое, а население выросло с 7,8 миллиона человек в 1915 году до 20 миллионов в 1920. В Трансильвании было сосредоточено свыше половины румынских предприятий, дававших почти 80 % общего объема промышленного производства, однако приобретение областей с многочисленными национальными меньшинствами создало для Бухареста немало проблем этнического характера, регулярно перераставших в волнения.

Разведывательные органы страны сохранялись неизменными до момента образования в 1924 году в составе генерального штаба Секретной службы (СС), по-прежнему представлявшей собой гражданскую организацию, ответственную за внешнюю и внутреннюю разведку. По аналогии с французским 2-м бюро генштаба и СР в составе СС имелась автономная Секция информации (СИ), укомплектованная армейскими офицерами и гражданскими референтами. Это несколько сгладило недостатки, характерные для ССИ военного периода, но не исключило их полностью. До 1928 года зарубежную разведку вело также и ДСГС, однако позднее оно сосредоточилось исключительно на внутренних вопросах.

Военное командование все еще не было удовлетворено качеством получаемой информации, и 11 января 1929 года начальник генерального штаба вооруженных сил Румынии предоставил министру национальной обороны доклад № 171 со своими предложениями по этому вопросу. В результате их одобрения возникла новая Секретная служба (СС), являвшаяся органом исключительно военной разведки. Секретная служба информации (ССИ) по-прежнему существовала и номинально подчинялась 2-му бюро генштаба, однако фактически собирала политическую информацию и ведала вопросами контрразведки и безопасности. Ее возглавил полковник Михаил Морусов (Морозов), ранее специализировавшийся на операциях против СССР. Работа ССИ главным образом осуществлялась по венгерскому, болгарскому и советскому направлениям, причем руководимое полковником Флореску русское отделение разведки действовало в основном против юга СССР через эмигрантские круги. Основным партнером ССИ являлся “Российский общевоинский союз”, представитель которого в Румынии генерал А. В. Геруа был уполномочен принимать самостоятельные решения по оперативным вопросам. ИНО ОГПУ сумел вскрыть эту деятельность и с 1929 по 1932 годы провел оперативную игру “Заморское” по дезинформации румын через ле-гендированную “Северо-Кавказскую военную организацию”. В ходе игры одновременно дезинформировалась также и поддерживавшая ССИ французская разведка.

Основные проблемы всех ветвей румынских спецслужб заключались в ограниченности бюджетных ассигнований, недостаточном техническом оснащении и крайне низком уровне квалификации значительной части сотрудников, однако из-за массовости проводимых операций они являлись противником, с которым следовало считаться. Весьма помогало румынской разведке установленное еще в 1920 году сотрудничество с II отделом генштаба польской армии. В Кишиневе была открыта его временная пляцувка (резидентура) под руководством поручика Ежи Лаховского-Чеховича. 3 марта следующего года, после подписания политического межгосударственного договора и военной конвенции о сотрудничестве, взаимодействие обеих разведок углубилось. В 1922 году румыны передали полякам добытую ими информацию о сотрудничестве баварского и венгерского штабов, об организации и вооружении итальянской армии и ее взаимодействии с венграми. В 1923 году в Румынии действовали уже две пляцувки II отдела, а также шли переговоры о возобновлении работы точки в Кишиневе. Прекрасно взаимодействовали политические полиции обоих государств, более известные как “сигуранца” и “дефензива”. Однако в 1926 году польские разведчики установили, что начальник “сигуранцы” Эужен Кристеску вместе с представителем МИД Румынии негласно отбыл в Одессу, откуда после встречи с представителями ОГПУ отправился на переговоры в Москву. Подобная информация была весьма настораживающей, однако не повлекла за собой изменение курса Бухареста. Отношения двух государств омрачил другой эпизод. 10 ноября 1928 года руководителя пляцувки “Шараш” в Кишиневе Евгения Шадурского арестовали по обвинению в сотрудничестве с советской разведкой и выдаче ей сведений о румынской агентуре в СССР. Новый генеральный инспектор “сигуранцы” Хасуреску утверждал, что некоторые из выданных Шадурским агентов были в СССР расстреляны. Арестованный польский резидент категорически отверг обвинения в свой адрес и заявил, что причиной инцидента стали интриги его предшественника Мариана Петровского. Проверка II отдела не подтвердила выдвинутые против руководителя пляцувки обвинения в предательстве, и румыны, хотя и остались при своем мнении, все же отпустили арестованного. Шадурский отбыл в распоряжение львовской экспозитуры (периферийного поста) № 5, а отношения двух разведок на длительный период времени оказались существенно омраченными.

Подозрения в широкомасштабном проникновении советских спецслужб во все сферы румынского государства и общества были хотя и преувеличенными, но небеспочвенными. Известна успешная работа в Бессарабии резидента Региструпра РККА И. К. Парфелюка. Позднее, в начале 1920-х годов, в Румынии недолго, однако весьма результативно действовала агентурная сеть, руководимая венским групповодом военной разведки “Феликсом Вольфом” (В. Г. Раков). Нарушения основополагающих правил конспирации привели к ее массовому провалу, создавшему весьма негативный образ Советского Союза в Австрии и Румынии. Разгром, безусловно, заметно ослабил агентурные позиции разведки, ставшей к этому времени Разведупром, но не подорвал их полностью. Наличие в стране значительной массы эмигрантов и русской, а также украинской диаспоры предопределили обширную вербовочную базу для всех ветвей советских спецслужб, и в первую очередь для оперативных органов погранвойск. На этом направлении существенно развилась их разведка по