— Чего? — недоверчиво спросил старший Безбородко. — Ты о чем толкуешь, Славик?

— Какая такая летяга? — удивилась мать.

— Обыкновенная. Белка-летяга. По радио сказали, что ее в зоопарк откуда-то завезли. Из Сингапура, что ли. Еще сказали, очень редкий экземпляр. Экзотический.

— Точно, белка! — обрадовалась Света. — Смотрите, уши какие торчком. И морда, и лапки. Чистая белка, только огромная очень. Как я сразу не догадалась! Потому что ты меня, Леша, совсем сбил этой своей крысой.

— При чем тут я? — оправдывался усевшийся обратно на место супруг. — Ты сама сказала, что это собака. А она такая же собака, как я балерина. Где это видано, чтоб собаки летали!

С этим спорить никто не стал.

Все опять замолчали, уставившись на экзотическую белку за балконной дверью, которая все так же неподвижно сидела на месте, переводя быстрый пытливый взгляд с одного на другого.

— Так смотрит, будто чего хочет! — прервала молчание мама Безбородко. — Как будто просит чего-то.

— Я знаю, чего она хочет, — неожиданно объявил папа. — Пули в глаз она хочет, вот чего! Белкам же всегда в глаз стреляют, чтобы шкурку не портить, — пояснил он свою мысль. — Помнишь, Свет, у меня когда-то в Сырьино ружье было? Вот сейчас бы его сюда, ух, как бы я ей засмолил! Между прочим, из одной такой белки сразу целую шапку можно сделать. Или воротник шикарный.

— А что? Было бы классно! — немедленно размечталась Света. — Мне бы такой воротник очень даже пригодился. И вправду, Леш. Смотри, у нее шкура какая! Прямо лоснится. Такого меха, наверное, никто и не видел!

— О чем ты говоришь, — со знанием дела подхватил Алексей, — беличий мех — это же вообще! Один из наиболее ценных. А знаешь что, — внезапно загорелся он, — давай мы ее в комнату подманим, а здесь она уже никуда не денется, я ее тут как шарахну! Я тебе серьезно говорю! И будет тебе, Свет, от меня подарок в мой день рождения.

— А может, не надо? — неуверенно возразил сын.

— Ты чего, Славик! — поразился отец. — Как это не надо? Совсем, что ли, припыленный стал в этом вашем лицее?

Славик от этих слов стушевался, не нашелся что сказать.

Тем временем идея домашней охоты на ценного пушного зверя привела Алексея Безбородко в состояние подлинного ажиотажа.

— Тут же вон какое дело интересное получается, ты что, не видишь? — возбужденно говорил он, потирая руки. — Это тебе не под юбки заглядывать! Главное, само в руки идет. Или ты маму не любишь? Подарок ей не хочешь сделать?

— Люблю, — подумав, пробурчал Славик.

— Ну так и не выступай тогда! — подытожил дискуссию Алексей. — Делов-то здесь — раз плюнуть, а мама потом зато этот мех носить сможет. И не один год, кстати. При том что ни у кого такого больше нет. Разве плохо?

— А нам ничего за это не будет? — спросил осторожный сын.

— А чего может быть-то? Сам подумай своей головой. Не мы же к ней прилетели, а она к нам, правильно?

— Правильно, — согласился сраженный этой убийственной логикой Славик.

— А потом, кто об этом узнает? Мы сейчас ее быстренько, пока гости не пришли. Ты, главное, в школе не болтай, понял?

— Ага, — кивнул сын.

— Ну и все. Значит, так. Я пошел за шваброй, а ты готовься.

— А чего делать-то? — прокричал Славик вслед затрусившему в коридор отцу.

— А вот что, — отвечал тот, открывая стенной шкаф и вынимая оттуда швабру. — Ты дверь откроешь, она внутрь впрыгнет, а я ее как шандарахну! И все, трындец ей.

Отец, крепко сжимая в руках швабру, вернулся в комнату.

— А если она не захочет? — заколебался Славик.

— И то правда, Леш! — неожиданно поддержала его мать. — Возьмет да улетит. Испугается, что вы дверь открыли, и все, поминай как звали.

Алексей призадумался.

— Вот что, надо ее подманить, — сказал он.

— А как? — оживился Славик. — Как это?..

— «Как, как!» Раскакался! Очень просто, сам, что ли, не можешь сообразить. Белки что любят?

— Орешки, — напрягшись, припомнил сын.

— Вот именно, — кивнул отец. — У нас орехи есть, Свет?

— Есть немного. Грецкие, для пирога. И фундука, кажется, граммов двести.

— Вот и хорошо. То, что надо. Тащи давай!

Некоторое время все Безбородко дружно подготавливали западню для обреченной белки. Ни о чем не подозревающее животное тем временем с любопытством следило сквозь стекло за непонятными передвижениями членов семейства.

Наконец приготовления закончились. На полу напротив двери были рассыпаны орехи. Рядом, за углом, у застекленного шкафа с китайским сервизом, с занесенной над головой палкой от швабры стоял старший Безбородко. Его супруга, сжимая в руках кухонную скалку, расположилась с другой стороны, у стола. Славик же, низко пригнувшись, держался за ручку балконной двери.

— Ты как дверь откроешь, сразу отбегай! — почему-то шепотом произнес отец.

— Вон туда, за диван! — вполголоса подсказала мать. — На всякий случай.

— Готов? — спросил отец.

Славик взволнованно кивнул.

— Ну, давай! — скомандовал Алексей.

Славик нажал на ручку, открыл дверь и, как было велено, быстро отбежал за диван.

Спрятавшись, он осторожно высунулся оттуда.

Оказалось, что белка войти в комнату вовсе не спешила. Она, правда, переместилась немного вперед и сидела теперь на самом пороге, но дальше, похоже, двигаться совершенно не собиралась.

Прошло несколько минут.

Все молчали, затаившись.

— Кс-кс-кс! — наконец негромко позвал из-за шкафа глава семьи.

Белка повернула голову в его сторону и опять замерла.

— Цып-цып-цып! — уже с явным раздражением произнес Алексей. — Вон тебе орешки, дура! Не видишь, что ли? Вкусные! Ну чего ты? Давай прыгай!

И, выйдя из-за шкафа, он осторожно сделал шаг к ней навстречу.

И тут белка прыгнула.

Оттолкнувшись сильными задними ногами, она одним прыжком перенеслась через комнату и приземлилась прямо на грудь старшему Безбородко. От неожиданности он взмахнул руками, выронил палку, вдребезги разнеся при этом стеклянный шкаф, и растянулся во весь рост, больно ударившись затылком.

Белка, однако же, по-прежнему цепко сидела у него на груди.

— Тяжелая, сволочь! — пораженно выговорил Алексей, непонятно к кому обращаясь.

С разных концов комнаты жена и сын, оцепенев, следили за происходящим.

Больше, впрочем, имениннику не удалось произнести ни слова. Белка вдруг неуловимым быстрым движением потянулась к его шее и острыми крепкими зубами в считанные мгновения отгрызла голову.