Ланс обнял Флэр обеими руками и прикоснулся к ещё одному наросту, проходящему вдоль позвоночника. Холодный и не очень нежный, об него легко сломается любой стальной меч и многие другие клинки из более прочных металлов.

Простой смертный наверняка предпочтёт, чтобы этой детали не было. Куда приятнее ласкать нежную выгибающуюся спину. И только паресис может оценить всю красоту и эстетичность подобного хребта раалорианца. Ведь это место являлось крайне чувствительным, пусть в нём и не было нервов.

Аристократ аккуратно проводил вдоль спины Флэр своими пальцами. Девушка тут же задрожала и прижалась ещё плотнее. Пальцы будто бы касались её ментального тела, осыпая нематериальными искрами саму душу. Взгляд сияющих глаз становился вместе с тем ещё более блаженным.

Затем одна из рук Ланс прильнула к центру груди, делая тоже с наростом по центру. Само слово нарост уже звучит несколько мерзко и не очень романтично, однако нахождение его столь эстетично и элегантно, что его не заменит ни одно ожерелье. Кроме того, и сама поверхность напоминала алмаз, чистый и сияющий подобно маяку в порту Атес.

Только пальцы аристократ коснулись холодной поверхности, как тут же Флэр испытала лёгкий оргазм. Вместе с этим соски её белоснежной груди стали твёрдыми и крайне чувствительными. Сразу же две ладони переместились, начиная играться с чувствительными бюстом.

Соски раалоианки оказались довольно светлыми, почти сливались с белоснежной грудью. Несколько необычно, но таких девушек лично Ланс видел и среди смертных вида людей, когда бледно розовый цвет буквально сливается с кожей.

Своими руками Флэр уже выудила из штанов достоинство аристократа, которому лишние прелюдии были не нужны. Ведь во время прикосновения к особым точкам, его ментальное тело тоже соприкасалось с ментальным телом любовницы, позволяя испытать схожие, пусть и не столь яркие чувства.

— Не боишься, что нас заметят? — тихо прошептал Ланс, углубляя пальцы в корни сверкающих волос.

— Я уже наложила руны по всему периметру, кроме того… — Флэр аккуратно подняла член, но ещё не спешила вводить его внутрь, игриво двигаясь на его верхушке. — Они не смогли убить нас вдвоём. Пусть последний дурак нападает прямо сейчас, я его сразу же ослеплю. Или ты так увлёкся моим телом, что не следишь за обстановкой?

— Но, если только чуть-чуть… — Ланс загадочно улыбнулся, после чего схватил девушку за бёдра и резко опустил её вниз.

— Ох… какой ты не терпеливый… — простонала раалорианка, которая от такого резкого движения слегка припала на своего любовника.

Кроме того, алмаз в груди начал пульсировать в такт ударам сердца, освещая всё своим чистым сиянием.

Сама Флэр сразу же нарастила темп, начав скакать с какой-то безумной скоростью. Она опускалась с такой силой, что дрожала сама комната и такая ненасытность демонстрировала её желание взять всё и сразу.

Ланс же просто не мог оторвать от её нежной кожи рук. Пальцы просто вцепились в сочную грудь и свели ту вместе, чтобы ещё и касаться алмаза в центре.

— Не увлекайся и следи за обстановкой, — прерывисто произнесла Флэр, дыхание которой слегка сбилось.

— Кто тут ещё увлекается, — парировал аристократ и резко подхватил девушку за бёдра.

Через мгновение уже сама раалорианка лежала на спине. Голова её теперь находилась прямо у дыры по центру комнаты, куда и падали её серебряные волосы. Вместе с этим Ланс раздвинул ноги, которые тут же за бёдра подхватила и сама Флэр, позволяя входить любовнику на всю длину.

Шумно стукаясь о сочную задницу, аристократ набирал всё большей темп и попутно вокруг него стали появляться и искры. Небольшой разряд прошёлся по всему дрожащему от оргазма телу. Голова девушки откинулась назад, стоны проносились наверно по всей пирамиде.

В последнем рывке Ланс вошёл настолько сильно, что Флэр перекинулась через край дыры и свисла вниз. Вместе с этим рука легла и на алмаз, который пульсировал настолько интенсивно и часто, что вырывающийся свет стал напоминать беспрерывный поток.

Голос девушки сорвался и через мгновение аристократ поднял её рывком, а сам попутно лёг на спину, позволяя партнёрше отдышаться на собственной груди.

— Хуф! — только и выдала Флэр. — А ты ни чё такой…

— Ага.

— Так, я не поняла, что значит «ага»? — подозрительно спросила раалорианка и прищурилась: сияние в глазах тут же стало слегка ослепительным. — В этот момент ты должен был сказать что-то вроде «О, Флэр, эта стерва Надия никогда не сравниваться в красоте с тобой!».

— Ну, у неё тоже есть свой шарм… к тому же красота госпожи Ишар известна во всём Анхабари. Но… — Ланс приложил руку к алмазу меж двумя сочными грудями. — Такого у неё точно нет.

— Ладно, буду довольствоваться этим неуклюжим комплиментом, — с нескрываемым обидой произнесла девушка, после чего её бледные губки скривились.

— Знаешь, я мог бы и чего-то добавить… Но ты та ещё язва и зазнаваться тебе явно не стоит. Хочешь комплиментов или лести? Сделай что-то со своими дерьмовым характером.

— Пфф… ещё чего!

Флэр легко поднялась, вытерлась, после чего на ней снова начала появляться броня. Меняться из-за каких-то там слов какого-то там смертного, с которым она знакома меньше суток? Просто смешно. Кроме того, характер раалорианки уже давно стал неотъемлемой частью личности, как и этот алмаз в груди являлся неотъемлемой частью физического тела. Да и в таком возрасте смертные уже так просто не меняются, если и вовсе не сказать, что не меняются от слова вообще.

И всё же девушка сдержалась и не влепила пощёчину аристократу. Вместо этого она решила осмотреться с помощью магического зрения. Удавалось это с трудом, ведь как уже было сказано, пирамида обладает системой защиты. Чары не дают глянуть слишком далеко, замыливая картинку различными вспышками.

— Что за… — Флэр вдруг ни на шутку удивилась.

Во время секса она действительно в какой-то момент увлеклась больше нужного и некоторое время не следила за обстановкой. Хвала Этию, что никто в этот момент не напал. Однако руны… её собственные руны стали обладать другими узорами.

За внезапным и как всегда запоздалым осознанием тут же последовал металлический привкус на языке.

Глава 23

Вонь крематория всё сильнее била в ноздри, ведь выжившие рабы сжигали останки беспрерывно. Внутри пирамиды воцарился хаос, все друг друга убивают, чудовищной силы лариосы сходятся в битвах, разрушая всё вокруг. А ведь эхо заклинаний способно убить простого смертного, но кому какое дело? Подумаешь печи не справляются с наплывом тел…

Шиада уже не плакала, просто с грустью сидела рядом с обёрнутым в ткань трупом. Зачем было приходить на этот праздник? Денег что ли мало стало? Или может быть друзей не хватало? Нет. Просто очередная глупость и следствие легкомысленного поведения дали о себе знать.

В руках целительницы всё также находилась статуэтка Этия. Это не магический артефакт, просто религиозная игрушка, такие продаются везде. Многие смертные считают подобные вещи идолами, да и в целом скептично относятся к религии, особенно к религии, связанной с Творцами. Всё даже младшие боги из Совета порой находят возможность и временя, чтобы почтить своим вниманием своих служителей. Творцы же молчат.

В каждом храме Ароса в центре внимания находится Аенор, текущий Владыка Света. Он известен чуть ли ни во всех мирах. Сколько смертных обращаются к нему в своих молитвах в конкретный момент? Миллионы? Нет, скорее миллиарды. И он действительно силён, во всех смыслах. Но вряд ли в этом мире есть существо способное лично решить проблему каждого смертного. Кроме того, остались и те, кто желает уничтожить жизнь как таковую. Культы бездны и демонологи, их твари терзают ойкумену каждый день, пока отец или мать молиться о том, чтобы Аенор Милосердный благословил рождение их сына или дочери. Пусть роды пройдут без проблем, а болезни обойдут ребёнка стороной. Они молятся и просят о помощи, не понимая, что это Владыка Света сам нуждается в поддержке.

Аналогичная ситуация и со всеми другими богами. Ведь даже самое маленькое божество, хранящее колодец в деревне, заботится о чистоте вод. И когда реки окрашиваются в алый из-за очередной битвы рыцарей, то появляются и новые болезни, эпидемии. Местные жители же продолжают требовать больше,