— Фрегат! — воскликнул Хесус Бартоломео. — Французский фрегат! Не пора ли нам выйти в море, ребята?!

— Дуралей, — сказал Карриага, — похоже, что этот корабль совершенно пустой…

— Ты что, там был?

— Нет, конечно, но стоит на него глянуть…

— Это даже в трубу не разглядишь… — сказал Альфонсо Диас, — два года назад нас таким образом надули. Тоже все подумали, что корабль дрейфует пустой. Подошли к нему на ружейный выстрел, а он как рубанет всем лагом! Еле удрали.

— Правильно, Альфонсо! — сказал мулат. — Взберешься на палубу и через полчаса попадешь на рею!

— Веселый вы затеяли разговор, — проворчал Карриага, — слезайте-ка со стены и за мной!

Он сказал это так угрюмо, что все немедленно ему подчинились.

Лодка подошла к борту дрейфующего фрегата. Видно было, как Карриага, приподнявшись, хватается за какую-то веревку, свисавшую с борта. Солнце уже вышло из-за края скал и вовсю освещало бухту. Мне даже было видно, что Карриага держит в зубах тесак. Выбравшись на палубу, он махнул рукой, и наверх полез Санчес. Лопес сидел в лодке и придерживал ее у борта фрегата. Санчес тоже забрался на корабль, и вместе с Карриагой они скрылись из виду, потерявшись среди переплетения канатов, блоков и парусов.

— Они уже на корабле! — сказала я. — Похоже, их никто не тронул.

— Забавно, — хмыкнул Хесус. — Если их через пять минут не сцапают, я готов поверить, что корабль пустой.

С корабля донесся скрип брашпиля, а затем в воду с шумным плеском бухнулся носовой якорь. Еще через какое-то время с кормы тоже отдали якорь, и фрегат замер посреди лагуны.

— То-то они помучаются вдвоем, убирая паруса! — заметил Альфонсо. — Надо бы им помочь…

— Да, там и впятером возни много, — кивнул мулат. — Смотри, вроде бы Лопес сигналит… Ага, Карриага полез на фор-марс, сейчас тоже начнет махать… Понятно, Лопес отваливает, плывет за нами, стало быть…

Пираты поспешили на берег, Мануэль убежал следом, и на стене я осталась одна. Мне было видно, как лодка вновь направилась к кораблю, причалила к борту, а все сидевшие в ней люди стали карабкаться наверх. Карриага руководил ими, что-то орал, но разобрать слова было трудно. Паруса корабля стали один за другим сворачиваться. Снова загрохотала якорная цепь, и в воду плюхнулся еще один якорь. Меньше чем через час все паруса были собраны. Потом я увидела, как пираты лазают по реям и что-то подвязывают. Это продолжалось долго. Наконец Карриага и все остальные спустились в лодку и поплыли к берегу.

Какой дьявол заставил меня закурить сигару? Я втягивала жгуче-сладкий дым, а шапка пепла на кончике сигары при каждом вдохе краснела ярким огоньком. Она все удлинялась и удлинялась, но никак не отваливалась. Я с интересом глядела на эту огненную палочку хрупкого пепла, ожидая, когда же она оторвется. И это случилось! Но как!

Все произошло настолько быстро, что я даже испугаться не успела. Слабый, почти незаметный порыв ветра обломил тлеющий кончик сигары и рассыпал ее на маленькие искорки-огонечки. Этот же порыв отнес их вниз со стены, и один или два летающих светлячка, не успев догореть, попаши в запальное отверстие той самой мортиры, которая позавчера утопила пиратское судно! А мортира была заряжена!

Грохот выстрела едва ли не сбросил меня со стены, горячая волна воздуха отшвырнула меня к зубцам и вышибла из рук сигару. Где-то совсем близко от меня с воем промчалась бомба, а вслед за этим со стороны бухты донесся гулкий взрыв и шум взметнувшейся и обрушившейся воды. Я, видимо, на секунду потеряла сознание, потому что очнулась я, сидя у стены, рядом с пушкой, кашляя и чихая от едкого порохового дыма, окутывавшего двор. Дым развеялся довольно быстро. Черная широкая пасть мортиры все еще дымилась. Лодка исчезла с поверхности воды…

— Вы стреляли? — спросила Росита, выскочив из дома с половником в руках. Я не в силах была ответить…

Росита взбежала на стену и глянула на воду, где уже исчезли круги, оставшиеся после взрыва.

— Кто-то плывет! — воскликнула она, приглядевшись.

— Где?! — встрепенулась я.

Действительно, довольно далеко от места катастрофы, среди волн мелькала крупная черная точка, приближавшаяся к берегу. Наведя на нее трубу, я увидела лысую головку Мануэля. Он плыл медленно, видимо, выбиваясь из сил.

— Господи! Он может быть ранен! — воскликнула я и, не чуя под собой ног, стремглав понеслась вниз по лестнице, со стены, потом вылетела как пуля из ворот, обежала стену вдоль рва и ринулась к берегу. Не помню, как добежала я до воды, как скинула одежду и бросилась в воду. Плавала я довольно плохо, вероятно, хуже, чем Мануэль, но тем не менее я очень быстро оказалась около него и потянула его к берегу.

— Донья Мерседес, — сказал Мануэль, — зачем вы всех убили?

Я выволокла его на берег и понесла на руках к дому. По дороге я оглядела его. Крови не было, но он был явно не в себе. Должно быть, его оглушило взрывом. А может быть, он просто испугался. Так или иначе, но, видя его пусть и не совсем здоровым, но живым, я разом позабыла о всех прочих. Те пришли и ушли, пусть это даже звучит и ужасно, но они все, даже Карриага, были для меня чужими и ненужными людьми. Да простит мне Бог это жестокосердие, но такова уж моя натура!

Мануэль довольно быстро пришел в себя, его напоили теплым вином, накормили и уложили отдыхать. Он проспал часа четыре, а затем открыл глаза и вытаращил их на белый свет с восторгом и удивлением.

— Зачем я лежу? — спросил он. — Ведь уже день?

— Ты был болен, сильно болен… — сказала я, боясь напугать его, но Мануэль, оказывается, все отлично помнил.

— Нет, сеньора, — усмехнулся он, — я просто чуть не убился, но теперь я совсем здоров! Знаете, как все было? Хотите расскажу?! Ну, вот. Поплыли мы на этот корабль. Он такой же, как тот, что у капитана О'Брайена. Или даже больше. Как только мы подъехали, сеньор де Карриага сбросил нам лесенку из веревок, она называется шторм-трап, и мы все вылезли наверх. На корабле не было никого, кроме сеньоров де Карриаги и Санчеса. Они тянули за веревки, и от этого паруса собирались, как на нашей лодке, помните? Им стали помогать другие пираты и даже краснокожие тетеньки. Я тоже хотел помочь, но Карриага сказал, чтобы я не путался под ногами. Я пошел гулять. Корабль ведь большой. Там много-много пушек. Больше, чем здесь. И сами пушки тоже больше, но мортир нет. А куда все люди подевались непонятно. Даже сеньор де Карриага не знает. А он знает все. Как зовут каждую палку и веревку на корабле. Например, грот-брам-контр-штанг! Или фор-стень-фордун! А паруса, они тоже все с именами. Сеньор де Карриага их всех знает… Бом-брам-стень-стаксель! А мачта, оказывается, и вовсе не просто мачта. Вот ведь как. Мачта это только самое нижнее бревно от палубы до первой площадки. А дальше уже стеньга, а потом брам-стеньга, а еще выше бом-брам-стеньга… Вот как! А то, что спереди, лежачее бревно, его зовут бушприт. А еще к нему поменьше бревно, тоже вперед глядит, так его зовут утлегарь. А поперек них жердина, так ту зовут блиндарей!