чтобы сесть в первый же попавшийся поезд. Оставаться было уже просто невмоготу: приставания тёткиного мужа становились всё более настойчивыми и откровенными.

Первым оказался поезд на Ленинград. Здесь, в городе на Неве, ей сразу повезло: она смогла устроиться на завод ученицей штамповщика и получить койку в общежитии. Работа была тяжёлая, но ей она была в радость.

Через год она познакомилась со Степаном, а ещё через полгода они поженились. Любила ли она его? На это Света так сразу и не ответила бы. В то время она больше руководствовалась поговоркой «Стерпится – слюбится». От завода им, как передовикам производства, выделили квартиру, и жизнь потихоньку начала налаживаться.

Вскоре Света узнала, что беременна. Было и страшно, и радостно одновременно. Молодые с нетерпением ждали появления своего первенца, когда случилась авария. Степан, спасая людей, погиб. Света вновь начала скатываться в отчаяние, но помогли добрые люди, не дали пропасть. Квартиру оставили за ней, помогли устроиться на курсы машинисток и перевели на работу в машинописное бюро.

Родившаяся дочка стала той маленькой искоркой счастья, которая поддерживала её. Чтобы побольше быть с дочкой, Светлана перешла на работу в жилуправление рядом с домом. И, казалось бы, жизнь опять начала налаживаться, когда грянула проклятая война.

Немцы быстро подошли к Ленинграду и окружили город. Бомбёжки, обстрелы, пожары и разрушенные дома. Но не это было самым страшным. Страшнее оказался голод, который разразился в городе. В сентябре немцам удалось разбомбить Бадаевские склады, густой столб дыма от пожара было видно из всех концов города. Вскоре на рынке начали продавать землю, пропитанную расплавившимся сахаром. Верхний, наиболее «просахаренный» слой считался лакомством и стоил дорого. Но многим эта земля спасла жизнь.

Тяжелее всего стало в ноябре – декабре. Нормы выдачи продуктов урезали. Люди от голода падали замертво прямо на улице. Просто чудо, что им с Катенькой удалось выжить. Однажды в декабре соседи угостили их с дочкой парой крошечных котлет. Кате котлетка очень понравилась, и Света отдала ей половину своей. Может быть, когда-нибудь она расскажет дочери, что эти самые вкуснющие котлеты были приготовлены соседями из их красавца кота, доброго пушистого рыжего мурлыки, от которого девочка была в полном восторге. Соседи умерли один за другим сразу после Нового года.

А вчера ей на работе выделили дрова, и это было как нельзя кстати: они с Катей уже начали топить свою страшно дымящую буржуйку разбитыми табуретками. Вязанка дров получилась большая, и Света с трудом тащила её за собой. Катюшка молча шла рядом, держась рукой за верёвочку. Почти у самого дома голова сильно закружилась, и Света не удержалась на ногах. Встать она уже не смогла, сидела и беззвучно плакала, жалея себя и дочку.

Смерть уже стояла у них за плечами, когда из-за сугроба, переговариваясь, вышли двое военных. Они помогли ей подняться, и тут Катюшка вдруг обхватила одного из них за шею и громко произнесла: «Папка… Папочка…» И это та самая Катюшка, которая не подпускала к матери никого из мужчин.

Военные помогли им добраться до квартиры, затащили в комнату дрова, и только тут Света узнала одного из них. Это был известный писатель Аркадий Гайдар. А вот второй…

Ещё там, на улице, взглянув в его глаза, она поняла, что пропала. Сердце буквально замирало всякий раз, когда он смотрел на неё. А потом, когда комната немного прогрелась и военные сняли свои полушубки, Света просто обомлела. На груди у того, второго, которого звали Ильёй и который оказался майором-лётчиком, ярко горели две Звезды Героя и другие награды, две из которых оказались английскими. Катюшка не отходила от него, всё время называя папой, а Свете хотелось выть от отчаяния. Ну разве нужна она такому герою? Он вон какой, а она…

А потом был настоящий пир. У Ильи с Аркадием с собой были продукты, и они выложили их на стол. Свете было безумно стыдно, но голод взял верх. Они с Катей впервые за долгое время смогли нормально поесть. А вот гости кушать вежливо отказались и лишь с видимым удовольствием пили пустой кипяток, хотя несколько кусков сахара, принесённых ими же, лежали на столе. И только видно было, как желваки ходили на щеках у Ильи, когда он думал, что она на него не смотрит.

Аркадий вскоре ушёл, сославшись на службу, и попросил приютить до утра Илью. «Да хоть навсегда», – чуть не вырвалось у Светланы, но она с видимым усилием сдержалась. И тем неожиданнее стали для неё слова Ильи: «Света, выходи за меня замуж».

Почему она сразу не ответила согласием, Светлана и сама не понимала. Хотя, с другой стороны, она действительно не хотела, чтобы это предложение было сделано из жалости к её положению. Она попросила время подумать, но как же ей хотелось быть всегда рядом с этим удивительным парнем, который, как оказалось, даже на год младше её самой. Они ещё долго сидели, разговаривали и не могли наговориться, пока сон окончательно не сморил её.

Гайдар постучал в дверь, когда на востоке едва-едва начало сереть. За его спиной, нагруженный битком набитым вещмешком, стоял и улыбался старшина Федянин.

– Утро доброе, хозяюшка! – поздоровался Аркадий со Светланой. – А мы вот за командиром приехали да вам гостинцы привезли.

– Здласти, – выглянула из-за спины Светланы закутанная в одеяло Катюшка. – Плоходите, пожалуста.

– Это что тут за девочка такая? – Кузьмич отодвинул плечом Гайдара и протиснулся в коридор. – Здравствуй, красавица. Давай знакомиться. Меня дядя Толя зовут. А тебя как?

– А меня Катя. И я не класавица, а плосто девочка.

– Ну нет, – делано удивился Кузьмич, – ты не просто девочка, а очень красивая девочка. На-ко вот гостинец тебе.

С этими словами он протянул Катюшке… Чупа-чупс?! У меня челюсть едва на пол не упала.

Заметив моё удивление, Кузьмич сказал:

– С утречка сахарок растопил на печи да вот петушка на гостинец сделал.

– Спасибо, дядя Толя.

Катюшка тут же засунула лакомство за щёку и зажмурилась от удовольствия.

– Товарищ комиссар сказал, что у вас печка дымит сильно, – обратился Кузьмич к Светлане. – Так давайте я посмотрю, может, и исправлю что.

С Кузьмичом выгребли из буржуйки угли, разобрали дымоход и переставили печку в другое место. Затем старшина занялся дымоходом, а я присоединился к Аркадию, который убеждал Светлану принять привезённые продукты. А привезли они целых два вещмешка, под завязку набитых тушёнкой, крупой, яичным порошком, сухим молоком, суповыми концентратами, пару банок консервированного жира и с десяток плиток так нелюбимого лётчиками «рациона Д». Плюс ко всему полмешка