Ты спрашивала, как идут дела в галереях. После твоего отъезда дела, к сожалению, идут плохо. Мне хотелось бы сказать, что сократилось лишь количество проданных вещей, но это еще не все. Папа запустил работу. Поначалу в галерею зачастили из-за тебя репортеры из «Геральд», и папа просто закрыл ее. Через некоторое время репортеры переключились на другой скандал, и я думал, что теперь все пойдет как прежде, но не тут-то было. Галерея в Найтсбридже открыта лишь пару часов в день. По выходным папа уезжает с Лорен за город или за границу. Иногда они уезжают в пятницу, и тогда галерея закрыта три дня. А ты знаешь, что суббота – наш основной день продаж. Я предлагал отцу, что буду открывать галерею во время его отъезда, но он не соглашается. Конечно, тебе не понравится и то, что папа последовал совету Лорен и отдал уайтчепелский филиал в аренду Филу. Договор вступает в силу в конце месяца. Фил хочет, чтобы я и дальше занимался доставкой, так что я буду работать хотя бы на него.

Дорогая Эрин, я думаю, тебя это не слишком удивит, но на днях я застукал Лорен Бастион, когда она рылась в наших деловых книгах. Я рассказал об этом отцу, но его это не возмутило. Теперь я еще больше не доверяю ей. Но ведь отца не убедишь в том, что она аферистка и у нее корыстные мотивы. Боюсь, что она скоро попросит его жениться на ней.

Мне жаль, что у меня нет более хороших новостей. Пожалуйста, пиши мне чаще, я ужасно скучаю без тебя.

С любовью, Брэдли».

Эрин сложила письмо.

– Ну что? Как там в Лондоне? – поинтересовался Корнелиус.

– Неважно, – ответила Эрин. Она решила пощадить чувства дяди и не упоминать про Лорен, поэтому ответила уклончиво: – Дела в галереях идут хуже.

– Твой отец наверняка не находит для них времени, – заметил Корнелиус, уловивший огорчение в ее голосе. – Меня это не удивляет. – Но он тут же взял себя в руки. Ему не хотелось говорить о Лорен, потому что он тут же впадал в ярость. – Как ты думаешь, Эрин, ты сможешь обойтись тут пару дней без меня? – спросил он.

На миг Эрин смутилась. Дядя постоянно проверял ее при покупке опалов и хвалил за точность оценки. Но она все-таки не ожидала, что он доверит ей действовать самостоятельно.

– Ты куда-нибудь собрался поехать?

– Тут недавно приходил один старатель. Он попросил меня поехать с ним завтра в Андамуку. Сказал, что там живет его брат и у него действительно хорошие опалы.

Никогда в жизни Корнелиусу не пришло бы в голову оставить Эрин одну. Но теперь, узнав об аресте Бояна, он передумал. В мужской компании их клиенты вели себя по-хамски, но в присутствии Эрин старались показать себя с лучшей стороны. Корнелиус с удивлением наблюдал, как они изображали из себя джентльменов.

– Понятно.

– Я уеду максимум на три дня, но если ты считаешь, что одна не справишься, то я останусь. – Если племянница согласится, он хотел попросить Уилла Спендера присмотреть за ней.

– Пару дней я продержусь, дядя Корнелиус. Если какой-нибудь старатель принесет мне что-нибудь непонятное, я попрошу его зайти к нам еще раз после твоего возвращения.

– Как раз это я и хотел предложить. Конечно, ты могла бы отправиться с нами в Андамуку, но мы поедем во внедорожнике, где только два удобных места. Мы могли бы тебя куда-нибудь втиснуть, но дороги там не слишком хорошие, и поездка не доставит тебе удовольствия.

– Поезжай один. Я продержусь, – снова повторила Эрин.

Брэдли спускался по лестнице с чердака, когда увидел в кухне Лорен. В явной нерешительности она стояла у телефона, потом сняла трубку и набрала номер. Украдкой оглянулась через плечо, вероятно, чтобы удостовериться, что ее никто не видит. Брэдли поскорее нырнул в нишу холла.

– Это я, – вполголоса сказала Лорен, когда ей ответили на другом конце провода. – Я могу говорить только коротко. Я попробую встретиться с тобой в полдень в «Дорчестере». – Выслушала невидимого собеседника, потом сказала: – Я тоже соскучилась по тебе.

Брэдли не сомневался, что Лорен разговаривала не с подругой и не с кем-то из родственников. Она хихикала словно школьница. Он с самого начала относился к ней с неприязнью, но тут уж больше не сомневался, что она считала его отца за дурака. В нем снова закипела злость.

Отец, сидевший в своем кабинете, позвал Лорен.

– Я должна идти, – в панике прошептала она. – Пока. – Положив трубку, она выбежала из кухни.

– Наконец-то, Лорен, – сказал Гарет. – Где ты была?

– Я искала экономку. Хотела ее попросить, чтобы она приготовила нам кофе, – солгала Лорен. – Я думала, что ты занят своими делами.

– Да, я просмотрел парочку бумаг. Я ищу номера каталогов клиента, работы которого мы выставляли несколько месяцев назад. Обычно мы храним такие вещи в галерее. Должно быть, Джейн взяла их по какой-то причине домой, но я их не могу найти. Эрин знает, где ее мать хранила такие вещи, но, к сожалению, неизвестно, когда она вернется. Брэдли тоже не знает.

– Ты по-прежнему беспокоишься за нее?

– Брэдли заверил меня, что у нее все хорошо. Жаль только, что она мне не пишет. – Гарет вздохнул. Видно было, что он бодрился. – Я вот что подумал – давай пообедаем сегодня в ресторане. Я заказал для нас столик в «Дорчестере».

– Сегодня! – Лорен занервничала. – Разве ты сегодня не откроешь галерею?

– Да, открою. К вечеру, на несколько часов. Этого достаточно.

– Мне жаль, дорогой, но сегодня я не могу. Я встречаюсь со старым знакомым. Конечно, могу отложить встречу, но мы не виделись уже целую вечность.

Брэдли слышал их разговор. Лорен умолчала о том, что ее «старый знакомый» – мужчина, с которым ее явно связывало нечто большее, чем обычное знакомство.

– Ах, как жалко, – огорчился Гарет.

– Да, конечно, но, к сожалению, он приехал в Лондон только на один день. Ты простишь меня, милый?

– Разумеется. Но я все равно разочарован и огорчен.

– Давай лучше сегодня поужинаем, – предложила Лорен. – Поглядим, что там за новый французский ресторан в Уайтчепеле. «Гильотина».

Брэдли возмущенно закатил глаза. «Гильотина» быстро приобрела в Лондоне репутацию самого дорогого и эксклюзивного ресторана.

– Хм. Не уверен, удастся ли нам заказать там столик на вечер. Я слышал, что этот ресторан очень популярный, – засомневался Гарет.

– У тебя это точно получится, любимый, – промурлыкала Лорен. – Ведь ты один из самых уважаемых галеристов Лондона.

Гарет по-мальчишески ухмыльнулся.

– Постараюсь – только ради тебя.

Брэдли кипел от злости. Его мама тоже любила французскую кухню. Лорен было достаточно польстить отцовскому самолюбию, и он уже делался податливым, как кусок пластилина.

– Лорен, может, зайдем в «Корнер кафе»? – спросил Гарет. – Выпьем там кофе и съедим по пирожному. Тебе ведь нравятся их пирожные.