litbaza книги онлайнКлассикаПутешествия с тетушкой - Грэм Грин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 74
Перейти на страницу:

– Рассказывала я тебе, – вдруг спросила тетушка, – про человека по имени Чарлз Поттифер? Он на свой лад цеплялся за мертвеца с той же страстью, что и твоя мисс Патерсон. Только в его случае мертвецом был он сам.

– Только не сегодня, – взмолился я. – На сегодня хватит истории смерти моего отца.

– И она неплохо ее рассказала, – снисходительно одобрила тетушка. – Хотя на ее месте я бы рассказала ее во сто крат лучше. Но я тебя предупреждаю: когда-нибудь ты пожалеешь, что отказался выслушать мою историю.

– Какую? – спросил я, думая по-прежнему об отце.

– Историю Чарлза Поттифера, разумеется.

– В другой раз, тетушка Августа.

– Напрасно ты так самонадеянно веришь в наличие другого раза, – возразила тетушка и так громко потребовала счет, что собака у стойки залаяла.

19

Тетушка не вернулась вместе со мной в Англию паромом, как я ожидал. За завтраком она объявила, что едет поездом в Париж.

– Я должна уладить кое-какие дела, – объяснила она; я вспомнил ее зловещее предупреждение накануне вечером и заключил – ошибочно, как выяснилось потом, – что ее посетило предчувствие смерти.

– А меня вы не приглашаете с собой?

– Нет, – отрезала она. – Судя по тому, как ты вчера со мной разговаривал, тебе на какое-то время надо от меня отдохнуть.

Ее явно оскорбил мой отказ выслушать историю про Чарлза Поттифера.

Я посадил ее в поезд, и на прощание она запечатлела на моей щеке наипрохладнейший из поцелуев.

– Я не хотел вас обидеть, тетя Августа, – сказал я.

– Ты больше похож на отца, чем на мать. Он считал, что, помимо написанного на страницах Вальтера Скотта, ничто больше не представляет интереса.

– А моя мать? – быстро спросил я в надежде, что наконец получу ключ к загадке.

– Она тщетно пыталась прочесть «Роб Роя». Она нежно любила твоего отца и хотела угодить ему, но «Роб Рой» был свыше ее сил.

– Почему она не вышла-за него замуж?

– У нее не было предрасположения к жизни в Хайгейте. Не купишь ли мне «Фигаро», пока ты не ушел?

После того как я сходил в киоск, она дала мне ключи от своей квартиры.

– Если я задержусь, – сказала она, – может быть, я попрошу тебя что-нибудь прислать или просто загляни проверить, все ли в порядке. Я напишу хозяину и скажу, что ключи у тебя.

Я вернулся в Лондон паромом. Еще два дня назад я любовался из окна поезда на золотистую Англию, расстилавшуюся вдоль полотна, но сейчас картина резко переменилась: Англия теперь лежала за окном сырая, промозглая, серая, как кладбищенский двор, поезд под проливным дождем медленно тащился из Дувра к Чаринг-Кросс. Одно окно не закрывалось до конца, и в купе около стенки набралась лужица. В углу напротив меня беспрерывно чихала какая-то женщина, а я пытался читать «Дейли телеграф». Нависла угроза забастовки машиностроительных предприятий, приостановили работу мойщики на какой-то ведущей фабрике, выпускающей стеклоочистители. Машины на всех заводах, принадлежащих «Бритиш мотор корпорейшн», стояли на конвейере без «дворников». Экспортные цены падали, фунт тоже.

Наконец я перешел, пропустив судебные новости, к сообщениям о смерти, но в этой колонке ничего интересного не оказалось. Гвоздем этой жалкой программы был некто сэр Освальд Ньюмен, умерший в возрасте 72 лет. Он был главным арбитром во всех строительных дебатах в пятидесятые годы, уже после того, как ушел в отставку из министерства общественных работ, где занимал пост непременного секретаря. В 1928 году он женился на Розе Эркерт и имел от нее троих сыновей, она пережила его. Старший сын теперь был секретарем Международной федерации термоэлементов и кавалером ордена Британской империи. Я подумал о моем отце, который прошептал «Долли! Куколка моя!» и умер на полу гостиницы в Верхнем городе, не успев встретиться с сэром Освальдом Ньюменом на строительных дебатах, которые, впрочем, может быть, отца вовсе и не касались.

Отец всегда был в хороших отношениях со своими рабочими – так говорила мне матушка. Лень и добродушие часто сопутствуют друг другу. Он не скупился на рождественские премии и никогда не чувствовал охоты спорить из-за грошовой надбавки. Я поглядел в окно и увидел не Англию сэра Освальда Ньюмена, а могилу моего отца в дождливой мгле и молящуюся над ней мисс Патерсон, и я позавидовал его необъяснимой способности притягивать женскую любовь. Любила ли Роза Ньюмен сэра Освальда и своего сына, кавалера ордена Британской империи?

Я отпер дверь и вошел в дом. Я отсутствовал всего двое суток, но дом сразу, как капризная женщина, приобрел демонстративно заброшенный вид. Осенью пыль скапливается быстро, даже при закрытых окнах. Я знал наизусть все, что сейчас последует, – звонок в ресторанчик, осмотр георгинов, если прекратится дождь. Быть может, майор Чардж захочет переброситься со мной словечком через изгородь. «Долли! Куколка моя!» – прошептал отец, умирая в маленькой гостинице, а я в это время лежал в своей детской в Хайгейте, и рядом стоял ночник, чтобы разгонять страхи, всегда одолевавшие меня после того, как мама – или то была приемная мать? – уходила, чмокнув меня на прощание. Я боялся взломщиков и индийских душителей [существовавшие в Индии XIX в. секты религиозных фанатиков, душивших и грабивших свои жертвы], змей, пожаров и Джека Потрошителя [оставшийся неизвестным преступник, совершивший ряд убийств в Лондоне в конце XIX в.], хотя бояться мне следовало предстоящих тридцати лет работы в банке, и укрупнения банков, и преждевременного ухода в отставку, и «Траура по королю Альберту».

Прошел месяц, но никаких известий от тетушки не поступало. Я несколько раз звонил ей на квартиру, но никто не брал трубку. Я пытался увлечься романами Теккерея, но ему не хватало непосредственности тетушкиных рассказов. Как она и предвидела, я даже пожалел, что отказался выслушать историю о Чарлзе Поттифере. Теперь, когда я лежал без сна или сидел на кухне, ожидая, чтобы закипел чайник, или когда «Ньюкомы» [роман У.Теккерея] валились у меня из рук, я жил воспоминаниями о Карране, мсье Дамбрезе и мистере Висконти. Они населяли мое одиночество. Прошло шесть недель, от тетушки не было никаких вестей, и я забеспокоился – а что, если, как мой отец, она умерла на чужбине? Я даже позвонил в «Сент-Джеймс и Олбани» – впервые с тех пор, как оставил службу в банке, я звонил за границу. Я нервничал, когда говорил в трубку, стесняясь моего неважного французского, как будто микрофон усиливал ошибки. Регистраторша сообщила, что моей тетушки нет, она выехала три недели назад в Шербур.

– В Шербур?

– Чтобы поспеть на пароход, – ответил голос, и связь прервалась, прежде чем я успел спросить, на какой пароход.

И тут я испугался, что тетушка покинула меня навсегда. Она вошла в мою жизнь только затем, чтобы перевернуть ее. У меня пропал интерес к георгинам. Когда они начали зарастать сорняками, у меня появилось искушение махнуть на них рукой. Однажды я даже согласился от скуки на приглашение майора Чарджа посетить политический митинг: оказалось, это был митинг лоялистов Британской империи, и я заподозрил, что именно от майора организация эта узнала мой адрес для посылки брошюр. Я увидел там нескольких своих бывших клиентов, в том числе адмирала, и впервые порадовался, что ушел в отставку. Управляющему банком не положено иметь серьезные политические пристрастия, в особенности эксцентричные; с какой быстротой облетела бы Саутвуд весть о моем присутствии здесь. А сейчас, если мои бывшие клиенты и обращали на меня взгляд, то с недоумением – как будто не могли припомнить, когда и при каких обстоятельствах мы встречались. Я, как официант в выходной день, в сущности, остался неузнанным. Непривычное ощущение для человека, прежде находившегося в центре саутвудской жизни. Дома, поднимаясь наверх в спальню, я чувствовал себя призраком, прозрачным, как вода. Карран был куда более реальным, чем я. Я даже испытал что-то похожее на удивление, видя свое отражение в зеркале.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?