Летом королева и ее двор участвовали в своих знаменитых кортежах, цель которых заключалась в том, чтобы вывезти монархиню из плавящегося от летней жары города в самые жаркие месяцы, когда многие вельможи отправлялись в свои поместья.

Вместо того чтобы останавливаться в собственных дворцах и оплачивать еду и выпивку целой оравы придворных, Елизавета предпочитала посещать дворянские поместья, разбросанные по всей Англии. Они-то и оплачивали расходы королевы и ее многочисленной дворни.

Из королевской казны хозяину такие расходы никак не возмещались, если даже после королевского визита он становился банкротом.

Де Сейревиллы тем временем собирались летом отправиться в свое северное поместье, чтобы не возвращаться ко двору до осени. Аврора понимала, что если она хочет познакомиться с родителями Ричарда, то нужно поторопиться, тем более что она должна, увидев их, понять причину столь загадочного отношения к ним Блэклоу.

Ричарду удалось организовать встречу Авроры с его родителями только несколько недель спустя. Сама не зная почему, Аврора очень нервничала, ведь Ричард ей всего-навсего друг. Однако временами ей казалось, что у Ричарда на уме не просто дружба. К тому же и Констанция считала его подходящим женихом для Авроры.

Ухаживания Ричарда приводили Аврору в замешательство. Он ей нравился, но она его не любила так, как следовало любить будущего мужа.

Готовясь к ужину у де Сейревиллов, она приняла горячую ванну, вымыла волосы и долго расчесывала их щеткой, пока они не заблестели. Аврора выбрала платье с пышной юбкой из бархата цвета бургундского с лифом из серого бархата, рукавами, отделанными серебряным кружевом, и крошечными серебряными пуговками в форме морских раковин. К серебряному пояску она подвесила зеркальце в серебряной оправе и веер, который подарила ей Констанция. На ноги она надела черные туфельки без задников.

Аврора встретилась с Ричардом в небольшой столовой дома де Сейревиллов и с любопытством огляделась вокруг.

– Они еще не пришли, но скоро будут, – улыбнулся он. – Ты сегодня красива, как всегда, Аврора. – Пламя свечей отражалось в ее серебряных заколках на волосах, и они сверкали всеми цветами радуги. Он наклонился и поцеловал ее руку.

Она улыбнулась.

– Надеюсь, что понравлюсь им, – проговорила она, и по лицу Ричарда расплылась радостная улыбка.

– Я не сомневаюсь.

Теперь оставалось лишь надеяться, что они невзлюбят ее с первого взгляда, подумала Аврора.

Несколько минут спустя прибыли родители. Авроре сразу же понравилась Филиппа де Сейревилл – женщина среднего роста, сохранившая стройность фигуры после многих лет замужества. Ее длинные темные волосы, зачесанные назад, открывали нежное лицо с матовой кожей цвета слоновой кости и большими синими глазами. Мать Ричарда выглядела почти ровесницей своего сына и буквально поражала своей красотой, хотя показалась Авроре печальной.

Темно-красное платье с лифом и изящными длинными рукавами, отделанными золотым кружевом, прекрасно сидело на ее великолепной фигуре. Ее пальцы украшали несколько золотых колец.

Отец Ричарда показался Авроре потрясающе красивым мужчиной, хотя и немного коренастым. Его белокурую бородку и аккуратно подстриженные усы еще не тронула седина. У него, как и у его жены, были синие глаза, но ее глаза казались теплыми, открытыми и немного печальными, тогда как взгляд его синих глаз отличался ледяной холодностью. Когда он слишком долго рассматривал Аврору, у нее мороз пробежал по коже, словно кто-то холодной рукой провел по ее спине.

Старший де Сейревилл, одетый весьма пышно в зеленые и золотые тона, носил покрой одежды, подчеркивающий его широкие плечи и узкие бедра. На его груди и ухоженных руках сверкали золотые украшения.

Аврора с удивлением заметила, что Ричард совсем не похож на отца, что, наверное, к лучшему.

– Добрый вечер, – произнес Томас де Сейревилл, низко склонившись к ее руке. – Я рад познакомиться с вами, госпожа ле Грей. Я много слышал о вас от своего сына.

Аврора вежливо улыбнулась, пытаясь скрыть смущение. Он так пристально уставился на нее, что казалось, будто он ее раздевает.

Не прошло и нескольких минут, как Томас де Сейревилл заговорил, как оказалось, на свою излюбленную тему: о самом себе. В течение часа Аврора узнала, что он мастерски владеет холодным оружием, большой любитель соколиной охоты и конного спорта, талантливый музыкант и поэт. Не скрывая чрезвычайно высокого мнения о собственной внешности и о себе, он время от времени останавливался перед зеркалом, чтобы пригладить бородку и полюбоваться собой.

За столом Томас де Сейревилл вел себя по отношению к жене и сыну словно деспот. Филиппа едва успела приступить к еде, как он потребовал, чтобы она принесла ему другую рюмку. Обед проходил в напряженной обстановке.

Испытывая неловкость, Аврора опустила глаза и молчала. Молчал и Ричард, но Аврора чувствовала, что он тоже возмущен поведением отца. Филиппа разговаривала за столом с сыном и с Авророй и почти не разговаривала с мужем.

Нет, их брак нельзя назвать счастливым, решила Аврора. Они не любят друг друга.

К тому же отец Ричарда во время ужина стал флиртовать с ней, что привело ее в полное замешательство. Ей пришлось не поднимать глаз от тарелки и по возможности кратко отвечать на его вопросы.

Однако когда они прощались, он склонился к ее руке, надолго задержав ее в своей. Авроре вдруг показалось, что встреча в доме де Сейревиллов произошла неспроста и сулит что-то страшное.

– Что случилось, зачем ты хотел встретиться со мной? – спросил Томас де Сейревилл.

– Я рад, что ты нашел время прийти, несмотря на свою занятость, – проговорил Норвилл. – Я знаю, что ты некоторое время отсутствовал, уезжая из Лондона, поэтому решил, что тебе следует кое-что знать.

Де Сейревилл, сидевший в кресле перед камином, удивленно посмотрел на Руперта.

– Что именно мне следует знать, старина?

– О девушке... приятельнице Ричарда, – продолжал Норвилл.

– Авроре ле Грей? – резким тоном переспросил де Сейревилл, сведя на переносице брови и задумчиво поглаживая усы.

Она показалась ему весьма хорошенькой, хотя, на его взгляд, слишком скромной. Он даже не понимал, чем она могла привлечь его сына. Но Ричард всегда отличался странными вкусами.

– О ней самой, – уточнил Норвилл. – При дворе ходят слухи, что она, возможно, замешана в каких-то... темных делах.

– Темных делах?

– В колдовстве.

– Есть доказательства? – спросил он. Этот болван Норвилл уж очень суеверен, плохо воспитан и совсем не умен. Ишь чего придумал – колдовство! Интересно, что он затевает на сей раз?

– У нее живет черная кошка, с которой она разговаривает. Она почти повсюду берет ее с собой, и животное ее понимает.