– Я не знала, что вы с леди Фейрборо знакомы, пока Миранда не сказала мне об этом.

Бьянка снова что-то заподозрила.

– Моя дорогая девочка, я знаю всех. – Мать быстро ей улыбнулась. – Я вращалась в высшем свете Лондона дольше, чем рискну в этом признаться. И нет такого человека, с которым я бы не была знакома.

– Едва ли такого человека можно назвать любимой подругой, – вполголоса проговорила Диана.

Порция и Бьянка переглянулись. Первая невинно улыбнулась.

– Тогда скажите мне, тетя Хелена, как зовут леди Фейрборо?

– Маргарет. – Улыбка леди Уотерстоун оказалась под стать племяннице. – А ее мужа, графа Фейрборо, зовут Роландом. Их фамилия Эллиот. Девичья фамилия леди Фейрборо – Шоу. У них есть сын Уинфилд, лорд Стилуэлл. Их племянника, который вырос в их семье так же, как Порция – в нашей, зовут Грейсон. Он заработал огромное состояние на рискованных предприятиях в Америке и недавно обручился с леди Лидингем. – Она сделала глоток чаю. – Леди Фейрборо считалась в молодости красавицей, как и я. Лорд Фейрборо пользовался сомнительной репутацией, но этим отличаются все мужчины, как и ваш отец. Похоже, их сын пошел по стопам родителя. Хотя должна сказать, что я давно не слышала о нем ничего интересного. Его последняя помолвка, одна из трех, если я не ошибаюсь, сорвалась три года назад…

– О да, действительно несколько лет назад, – тихо сказала Бьянка.

Дамы вопросительно смотрели на мать.

– Ну а теперь, Миранда… – обратилась леди Уотерстоун к своей младшей дочери, – все-таки скажи мне, как поживает моя любимая подруга леди Фейрборо?

– Неплохо, – ответила девушка. – Она передавала вам поклон.

– А ты уже познакомилась с ее очаровательным сыном?

Миранда пожала плечами.

– Да, мы мельком виделись.

– Он ведь не обручился снова?

– Нет, насколько мне известно, – медленно произнесла леди Гаррет.

– Вообще-то, в этом нет ничего удивительного. – Мать задумчиво посмотрела на нее. – Я действительно считаю, что загородный покой и свежий воздух пошли тебе на пользу, – резко добавила она. – Щеки у тебя стали розовее, чем обычно. Хотя, возможно, все дело в цвете платья. Тебе определенно надо чаще носить одежду лососевого цвета. – Леди Уотерстоун кивнула. – Передай леди Фейрборо мои наилучшие пожелания. – Она обвела взглядом остальных. – Диана, мне пришло в голову, что…

Миранда недоверчиво смотрела на матушку. Совсем не в ее духе упускать что-то из внимания. Да с того самого мгновения, когда имя Уинфилда было упомянуто в разговоре, леди Гаррет ожидала, что родительница набросится на нее с разговорами о возможном брачном союзе с ним, как кошка на мышь. Поэтому ей и показалось странным, что матушка либо не подумала об этом, либо предпочла не говорить о виконте. Возможно, все дело в сомнительной репутации Уинфилда или, что куда более вероятно, в трех его разорванных помолвках. Не было для леди Уотерстоун большего греха, чем сорвать грядущую свадьбу.

И все же, как бы сильно Миранда ни любила матушку, она ей не доверяла. Особенно когда дело доходило до возможности заключения подходящего союза ее детей. Никто лучше вдовствующей графини Уотерстоун не знал, что правила честной игры не применимы к любви, войне и, конечно же, поиску удачной партии.

Нет, надо быть глупцом, чтобы потерять бдительность при общении с леди Уотерстоун. Когда ее мать замешана в деле, все может случиться и, как правило, случается.

Больше всего Миранде хотелось спокойно провести ночь в том доме, в котором они жили с Джоном. Несмотря на то что ее мысли были полностью поглощены другим мужчиной. Однако ближе к вечеру они с Бьянкой встретились с Вероникой в чайной комнате, где, к несчастью, позволили уговорить себя пойти вместе с ней на лекцию, которую Себастьян читал в Клубе исследователей.

– Мне так приятно, что вы согласились присоединиться ко мне, – проговорила Вероника, когда они расположились на последнем ряду заполненного людьми лекционного зала. – Себастьян всегда радуется, когда кто-то из родных приходит на его выступления. Хотя, честно говоря, он должен понимать, что, за исключением рассказов о чем-то абсолютно новом, мы все уже тысячу раз слышали от него то, что он вещает на лекции.

– А ты посещаешь все его лекции? – поинтересовалась Миранда.

Вероника кивнула.

– Да, если, конечно, мне не удается придумать какой-то стоящий предлог, чтобы не ходить на них.

– Но слушателей тут полно, – заметила Бьянка, обводя взором зал. – Кажется, ни одного места не осталось.

– Его книги тоже хорошо распродаются, – сказала Вероника с удовлетворенной улыбкой. – Надеюсь, вы не против того, что мы не заняли места в переднем ряду, которые Себастьян для нас зарезервировал?

– Я подумала, что с твоей стороны было очень мило уступить их этим пожилым леди, – с улыбкой произнесла Миранда.

– Да, посмотрим… – Девушка вздохнула. – Они родственницы моей тети, которая твердо уверена в том, что женщины должны вступать в Клуб исследователей. И поскольку ее здесь нет, то я надеюсь, что они будут себя хорошо вести. Хотя уверенности в этом нет.

Леди Гаррет изумленно посмотрела на нее.

– Я представить себе не могу, что кто-то из них будет неподобающе себя вести. На вид они весьма… воспитанные.

– Внешность, моя дорогая Миранда, может быть обманчивой. Особенно если речь идет о пожилых леди, у которых есть какие-то причуды. – Вероника покачала головой. – Знаешь, когда моя тетя приходит сюда, она всегда вступает в спор с директором клуба. А на вид она такая же кроткая, как и ее подруги.

Сестры переглянулись. Они были знакомы с тетей Вероники. И едва ли назвали бы ее «кроткой и незаносчивой».

– Правда, это впечатление исчезает, как только она открывает рот, – пробормотала девушка.

Спустя минуту Себастьян взошел на кафедру и посмотрел на слушателей с улыбкой, которую родные про себя называли профессиональной. Теплой, приветливой и достаточно доверительной, чтобы каждый из присутствующих уверился в том, что он говорит с ним и только с ним.

– Добрый вечер, леди и джентльмены! – начал Себастьян. – Сегодня мы отправимся в путешествие…

Нельзя было отрицать, что их брат – прекрасный рассказчик, однако оказалось очень трудно сосредоточиться на том, что каждая из них слышала много раз. Особенно если голова занята вопросами, не имеющими отношения к навигации на Амазонке, обнаружении оазиса в Сахаре или еще к чему-то, о чем Себастьян намеревался поведать залу.

Миранда не понимала, какие чувства испытывает к Уинфилду. Хотя стоило признать, что ее нежелание допустить возможность того, что между ними что-то происходит, вызвано ее собственным страхом. Страхом, что она совершает ошибку или что он не ответит ей взаимностью. С Джоном все было так просто. Но Уинфилд совсем не такой, как ее покойный муж. Впрочем, разве Миранда не стала сейчас совсем другой женщиной?