– Без жульничества? – спросил я.

– Без жульничества, – отозвался он. – Даю слово. Нарушение правил – дело далеко не безопасное. – Я вспомнил, что одно идиотское телешоу запретили после того, как горстка парней оказалась заблокированной в их же грузовике.

– Я не в курсе того, как ты относишься к опасным вещам.

Он пристально посмотрел на меня, и я уверился: Эрик понимает, о чем я говорю.

– Плохо, – спокойно сказал он. – Хуже, чем ты думаешь.

– Я рад, – вздохнул я. – Удачи! – Но до спокойствия мне было очень далеко. Если это не я и не Эрик, то непонятно, кто еще мог пойти на такое, а я хотел верить, что был кто-то еще. Кроме того: я действительно хотел верить, что единственная плохая вещь, которая может случиться с Райаном – это поражение на гонках. И надеялся, что правда на моей стороне.

Я ждал, когда начнутся соревнования, чтобы увидеть все собственными глазами.

Когда я спустился вниз в субботу днем, Рейчел одним взглядом оценила мою одежду и отправила переодеваться.

– Интересно, как ты понимаешь слово «грязь»? Ты будешь в ней с головы до ног. Поищи что-нибудь поотвратнее.

Вообще-то я не слишком принаряжался, но, посмотрев на Рейчел и Джимми, понял, в чем заключалась моя ошибка. Они были во всем черном, в дождевиках и громоздкой обуви. На Рейчел – короткие резиновые сапоги, а на Джимми какие-то военные ботинки. Я не был достаточно знаком с гардеробом Джимми, чтобы судить об его одежде, но Рейчел реально вырядилась в полное старье: легинсы, которые были на ней, она обычно использовала в качестве пижамных штанов. Я натянул уродскую толстовку, самые старые свои джинсы и зимние ботинки, и Рейчел удостоила меня одобрительного кивка.

– Что у вас тут происходит? – заинтересовалась мама. – Вы все выглядите такими несуразными.

Я не стал язвить, что, на мой взгляд, Рейчел и Джимми изо всех сил стремятся быть несуразными постоянно. К тому же на маме был ее рабочий костюм – сегодня весь в уточках.

Она, должно быть, заметила, что я разглядываю ее.

– Лучше помолчи, – предупредила она и повернулась к Джимми: – Будь осторожен, – попросила она. – У тебя в машине вся моя жизнь.

Джимми сделал жест, будто касается шляпы шофера:

– Будет исполнено, миссис Голдсмит.

До Хеллоуина оставалось несколько дней, но воздух был прохладным, и волосы Рейчел развевались на ветру, когда мы вышли на улицу и направились к машине Джимми. Я пожалел, что не захватил куртку, но под толстовкой у меня была кофта с длинными рукавами и я надеялся, что не замерзну.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – спросил я, садясь на заднее сиденье, удивительно чистое, учитывая, сколько всяческого мусора было на переднем.

– Я тут ни при чем, – заявил Джимми. – Это целиком и полностью инициатива твоей сестры.

– Тебе нужно больше выходить в свет, – парировала Рейчел. – А твоя девушка не поедет?

– Мы еще толком не оформили наши отношения, – ответил я, покраснев. Как же это раздражает!

Остальная часть поездки прошла спокойно – мы слушали радио, по которому какой-то старый певец с ноющим голосом бормотал что-то о Томе Сойере под настойчивый визг нескольких гитар. Я попытался не обращать на это внимания и стал думать о плейлисте Хейдена; мою любимую песню в нем исполнял Bon Iver – группа, состоявшая в действительности из одного человека, но у него был такой удивительно высокий голос – не тревожный и сексуальный, а тихий и грудной, почти женский. Хейден прореагировал довольно агрессивно, когда я дал ему послушать этого музыканта, но со временем изменил свою точку зрения, и я не удивился, услышав песню о потерянной любви в сделанной им подборке.

До места мы добирались минут двадцать. Я не знал, как ко всему этому относиться – как к вечеринке, или автомобильной гонке, или еще чему-то, но в любом случае наш путь завершился далеко в поле, с которого, как я решил, не так давно убрали соевые бобы – для кукурузы оно было слишком ровным. После вчерашнего дождя поле стало годным для гонок по грязи – в большей степени, чем другие поля, мимо которых мы проезжали.

Важным преимуществом этого места было то, что с полем граничило большое пространство, поросшее деревьями, отгораживающими его от дороги и предоставляющими некоторое убежище в случае дождя. Я видел, как кто-то разжег костры между двумя лесочками, а рядом с кострами разместил бочонки с пивом, поблизости от которых ошивались по меньшей мере тридцать-сорок парней. Я с облегчением удостоверился, что Рейчел была права: здесь присутствовали люди из самых разных социальных групп, и все они отлично ладили между собой.

Рядом с бочонками была своего рода временная автостоянка, на которой уже припарковались несколько машин, в том числе, разумеется, грузовики. Их было по меньшей мере с десяток, они выстроились по краю поля, где длинный кусок белого скотча обозначал предполагаемую стартовую полосу.

– А финиш вон там, – сказала Рейчел, показывая рукой. – Мысленно отметь середину трассы – там будет происходить все самое интересное…

Я проследил за ее пальцем, напрягая зрение, чтобы увидеть самую влажную часть поля – земля впитала воду и неяркое солнце блестело на лужицах маслянистой воды, образуя маленькие радуги, какими я ребенком любовался на автостоянках.

Я оглянулся на ряд грузовиков. Сразу бросалось в глаза красное чудище Тревора, обклеенное оскорбительными надписями: «ЕСЛИ С ПЕРВОГО РАЗА НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, ВОЗМОЖНО, ТЫ ЛУЗЕР» и «ПОТЕРЯЛ КОШКУ? ПОИЩИ НА МОИХ КОЛЕСАХ». Стильно.

Еще несколько грузовиков были гораздо скромнее – пикапы, один из них вполне можно было представить в роли перевозчика разных овощей на ферме – выцветший голубой «Форд» с ржавыми пятнами. Должно быть, он принадлежал Эрику.

– Похоже, все сбежались к бочонкам, – сказал Джимми.

– Выпьют все до капли, – пожала плечами Рейчел. – Холодно, а события начнут развиваться только через час или около того.

Я вспомнил вечеринку: пиво мне помогало, пока я не напился. Похоже, нужно было пить его помедленнее и держаться подальше от виски. Я пошел за Рейчел и Джимми мимо грузовиков, ища глазами Астрид и ее друзей, но увидел их не сразу. Сначала наткнулся взглядом на бороду Демиана, а затем заметил рядом с ним Джесс. Астрид и Эрик стояли в нескольких футах от них. В длинных платиновых волосах Астрид не было цветных прядей, она просто завязала их в узел на затылке. Девушка что-то шептала Эрику, тот выглядел сердитым и держал ее за руку. Она вырвалась и помчалась куда-то, прячась за грузовиками, и скоро скрылась из вида.

– Ребята, я подойду к вам попозже, о’кей? – сказал я.

И снова пошел к грузовикам, где Астрид стояла на коленях позади машины Тревора и вынимала какие-то вещи – которые я не мог разглядеть – из своего бронзового рюкзака и складывала их на землю.

– Привет! – выпалил я.