class="p1">Попова взяли во время так называемой «моменталки», то есть при обмене шпионскими контейнерами «в одно касание». Изменник пытался передать связнику-американцу похищенные секреты, последний — инструкции-задания.

Все бы хорошо, если б не одно НО…

«Сладкую парочку» задерживали в рейсовом автобусе, пассажирами которого были исключительно… сыщики «наружки»!

Однако сороковой километр Приморского шоссе — это не автобус, битком набитый сотрудниками службы наружного наблюдения, а абсолютно открытое и отлично просматриваемое пространство. Так что опыт захвата Попова и связника в случае с Аугустенборгом пригодиться никак не мог…

Тогда обратились к делу по захвату на тайнике другого американца, Ричарда Джекоба, связника еще одного предателя из ГРУ, полковника Олега Пеньковского, «таскавшего каштаны из огня», — поставлявшего американцам наши секреты в 1960–1962 годах. И опять неподходящий вариант, так как Джекоба брали в подъезде жилого дома на улице Пушкинской, 5/6, устроив там засаду…

Пролистали еще с десяток дел оперативных разработок — все не то, что надо!

* * *

Генерал Красильников решил прибегнуть к другому методу: предложил дискуссию, свободный обмен мнениями, в результате которого, по его мнению, должен был вызреть план мероприятий.

Члены оперативного штаба между собой называли эти оперативные посиделки «устными сочинениями на вольную тему».

Заслушаны были десятки самых на первый взгляд невероятных и фантастичных до абсурда предложений.

Так, например, полковник С-ов предложил произвести захват шпиона с… неба.

По замыслу С-ова «альфовцев» следовало разместить в вертолете, который барражировал бы вдоль шоссе.

В момент остановки Аугустенборга вблизи тайника бойцы «Альфы» должны были бы катапультироваться из кабины МИ-8 и произвести задержание…

Участники дебатов отвергли идею с порога, потому что она противоречила элементарным арифметическим расчетам.

«Альфовцы» физически не смогли бы достичь цели одновременно с американцем. Для того чтобы остановиться, выйти из машины и поднять бросовый тайник, иностранцу потребовалось бы от силы 40 секунд, а группе захвата? Не менее пяти-семи минут!

Кроме того, одно уже появление вертолета над шоссе сразу бы насторожило американца — ведь никогда до этого винтокрылые стрекозы там не летали, а тут на тебе! Стоило только заняться разведывательным промыслом, выехать на задание, как вдруг в небе вертолет… К чему бы это?

Заместитель начальника Службы наружного наблюдения КГБ СССР полковник Ш-ко, в прошлом один из самых изощренных «топтунов» Союза, предложил поставить «альфовцев» на… роликовые коньки.

Присутствующие встретили предложение дружным смехом.

— Я все продумал и все сейчас объясню, все-все, — будто оправдываясь, скороговоркой произнес Ш-ко. — Значит так. По Приморскому шоссе с двух сторон к пункту «Сорок» будут медленно двигаться два грузовика, за задний борт каждого будут держаться четверо, ну, может быть, пятеро «альфовцев» на коньках. Метрах в ста от «закладки» грузовики остановятся и будут ждать команды. Как только «альфовцы» получат сигнал, что объект подъехал к тайнику, грузовики с двух сторон на огромной скорости подлетят к месту, ребята отцепятся от бортов, подрулят на коньках к объекту «Сорок» и повяжут этого, как его? А… Густенперда!

— Отставить! — Красильников хлопнул ладонью по столу. — На коньках, Семен Ильич, пусть катаются твои подчиненные. За объектами, что поглупее…

Наш подопечный, Аугустенборг, другого поля ягода. Он — резидент, то есть руководитель, досконально знающий мельчайшие подробности работы всего вверенного ему коллектива разведчиков! Это как на конвейере. Каждый отвечает только за отдельную операцию, которой обучен, а начальник участка — за всех… Но дело, в общем-то, не в этом… Именно в тех местах, где ты предлагаешь остановить грузовики, американец может выставить контрнаблюдение… Ну, представь: едут по шоссе два разведчика, подчиненные резидента. Один — с востока, второй — с запада. И вдруг у обоих одновременно, секунда в секунду, забарахлили моторы. Что они делают? Правильно! Выходят из своих лимузинов и начинают делать вид, что копаются в моторах… А сами в это время поглядывают вокруг, а не катит ли кто на роликовых коньках, чтобы повязать их шефа… Причем, и я в этом уверен, Аугустенборг расставит своих офицеров именно там, где ты предлагаешь остановиться грузовикам, не дальше… Мало того что они будут постоянно поддерживать с ним визуальный контакт, так еще и переговорными устройствами, настроенными на наши частоты, будут пользоваться… А ты, Семен Ильич, говоришь: «Как только «альфовцы» получат сигнал»… Никаких сигналов! Все наши переговорные устройства должны быть переведены в режим молчания в ту же секунду, как только мы узнаем, что Аугустенборг начал движение к тайнику! Ясно? Так что забудь о коньках, Семен Ильич!

В диком возбуждении Красильников обеими руками схватил со стола графин с водой, наполнил стакан, залпом его осушил и обвел присутствующих протяжным взглядом.

— Кто еще желает высказаться? Только попрошу лыжи и санки не предлагать!

Желающих не оказалось, и генерал объявил получасовой перерыв.

Когда члены штаба собрались вновь и выяснилось, что ни у кого из них новых оригинальных идей по задержанию Аугустенборга не появилось, генерал Красильников обратился к заместителю командира «Альфы» подполковнику Владимиру Зайцеву:

— Немедленно дайте указание, чтобы на вашем Ярославском полигоне был возведен отрезок дороги, полностью копирующий ту часть Приморского шоссе, где будет проводиться операция по захвату… Для этого предлагаю направить в Ленинград кого-нибудь из ваших подчиненных, чтобы он снял на видео объект «Сорок» и прилегающую к нему местность… Надеюсь, что, имея перед глазами и под ногами макет предстоящего поля боя, нам будет проще наметить план мероприятий, а в последующем и проводить там тренировки.

— Товарищ генерал-майор, — Зайцев поднялся из-за стола, — к какому сроку должен быть готов макет?

— Через сутки! Действуйте!

* * *

О задержании «Паганэля» и свои соображения о том, у кого он может находиться на связи, чекисты доложили Андропову.

Надо сказать, что, даже став Генеральным секретарем ЦК КПСС, Юрий Владимирович продолжал живо интересоваться всем происходящим в недрах КГБ СССР, который он возглавлял в течение пятнадцати лет.

Как только Андропов услышал имя оператора «Паганэля», он тут же приказал во что бы то ни стало взять его с поличным во время выемки тайника.

На то у генсека имелись причины различного свойства и значимости…

Одна из них была совершенно очевидна, так как с уходом Андропова из системы КГБ на территории СССР не был разоблачен ни один американский агент или разведчик. В то же время сотрудники КГБ из вашингтонской и нью-йоркской резидентур «сыпались» — проваливались — пачками. Как раз накануне задержания «Паганэля» два наших разведчика, З-ский и К-ов, действовавшие под прикрытием высокопоставленных чиновников советского посольства в Вашингтоне, были объявлены персонами non grata и высланы из США.

Это событие было раскручено американской пропагандистской машиной, операторы которой в высылке из