Очень мило. «О Эдди».

Вздохнув, я набрала в рот чаю и прополоскала им рот, чтобы избавиться от мерзкого привкуса страха. Впрочем, чтобы смыть этот привкус окончательно, мне понадобится кое-что посильнее, чем самый крепкий чай.

Я приземлилась на заднем дворе с лязгом и грохотом. Пора нести слик в ремонт. У ворот перед главным входом, поблескивая оптическими приборами и тарелками спутниковой связи, стояли фургоны репортеров, готовые в любой момент засечь звук моих шагов. А не устроить ли пресс-конференцию? Конечно, она ничего не даст, зато позволит отсрочить то, что мне предстоит сделать.

Я вошла через заднюю дверь. Джейс надевал футболку и застегивал джинсы. Его золотистые волосы, уже чисто вымытые, все равно торчали во все стороны.

– Привет, детка. Что сказал Эдди?

Я покачала головой.

– У тебя есть кофе? Мы немедленно едем к Полиамур.

Джейс хмыкнул.

– Не думал, что тебе нравится секс за деньги, детка. Да еще с бабой.

Скорчив гримасу, я показала Джейсу язык, и он рассмеялся, а у меня в который раз защемило сердце.

– Похоже, Эдди ее давно знает. Они вместе учились в школе. А Поли может что-то знать об учениках, которые вывели Мировича на чистую воду.

«Значит, это все-таки правда, а не слухи. Интересно, что еще может оказаться правдой?»

– Отлично.

Джейс налил мне кофе. Я взяла чашку двумя руками, радуясь ее теплу и тому, что кто-то обо мне заботится.

– Думаешь, он из-за этого тебя вызывал?

В тоне Джейса сквозило плохо скрываемое любопытство.

– Какая разница? Главное, у нас теперь есть за что зацепиться. Эдди нервничает, говорит, если убийца начал с нормала, значит, ему все равно, кого убивать.

Я уставилась в чашку. Мне всегда нравилось, как Джейс готовит кофе, – он получался у него особенно крепким.

– Узнаю этот взгляд. – Джейс облокотился на кухонный стол.

Светало.

– О чем задумалась, Дэнни?

«Действительно, о чем? Как медленно движется расследование. Я должна была что-то понять уже давно».

– Почему он пользовался закрытым трастовым фондом? Откуда у него система энергетической защиты, если он нормал?

Джейс кивнул, барабаня пальцами по рукояти меча. Затем отхлебнул кофе и поморщился, словно обжегся.

– Да, все это странно. А кто он такой, этот Келлер?

Я пожала плечами.

– Может, Полиамур знает.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – удивленно приподняв брови, спросил Джейс.

Затем снова отхлебнул кофе и снова поморщился – он любил, чтобы кофе был раскаленным.

– Конечно. Я слышала, Поли обожает хорошеньких мальчиков. – Я улыбнулась, склонив голову и глядя на него. – Тебе она скажет больше, чем мне.

– Выходит, я тебе нужен ради моей внешности, – усмехнулся он.

– Да. А что в этом такого?

Я очень старалась, чтобы моя улыбка выглядела как можно натуральнее.

– Ничего. – Он тоже широко улыбнулся. – Валяй, я не возражаю.

Сундучок лежал посреди столовой, весь измазанный пылью и грязью. Остановившись в дверях, я уставилась на него, как мангуст на ядовитую кобру. Джейс не спрашивал меня, что находится в сундуке.

Я ждала, когда появятся первые, жемчужно-серые проблески зари. Вдалеке нарастал шум большого города; Сент-Сити просыпался, готовясь к новому дню. Я все еще ждала, глядя на серый металл так, словно в любую минуту он мог заговорить. Джейс стоял у меня за спиной, сгорая от любопытства, но ни о чем не спрашивая.

Почему мне так тяжело? «Риггер-холл» остался в прошлом. Или нет?

Вот именно. Может быть, прошлое ушло от меня вовсе не так далеко, как я надеялась.

Я взглянула на гобелен на западной стене. Изида сложила руки, словно от кого-то защищаясь, свирепые глаза Гора смотрели сурово. Боги не хотели в этом участвовать… но и не пытались меня остановить. Во всяком случае, они желают знать, что будет дальше.

«Как-то все это неудобно, гадко, что ли». Наконец я глубоко вздохнула. Два алтаря – большой и малый – тихо гудели от волн энергии, энергетическая защита дома находилась в полной готовности. Мне ничто не угрожает. Я дома, в своем убежище.

«Здесь мне ничто не угрожает». Я судорожно сглотнула. Сундук глумливо ухмылялся, глядя на меня. «Ну хорошо же».

Левое плечо продолжало болеть. Шрам пульсировал и словно перемещался с места на место. Осторожно ступая, словно земля могла уйти у меня из-под ног, я подошла к сундуку.

Опустилась перед ним на колени, подложив коврик, на котором обычно медитировала. Нужно дышать как можно глубже и ровнее. Замок – я использовала свою энергию – открылся с легким щелчком, как челюсти застывшего трупа.

Чтобы зубы не стучали, я крепко их сжала. «Я сильная. Я выжила». Отложив в сторону замок, я медленно приподняла крышку; ржавые петли заскрипели, словно издали вопль.

«Валентайн, Д. Ученицу Валентайн просят срочно зайти к директору».

Горящие глаза одноклассников. Все с ужасом смотрят на меня, тихо радуясь, что назвали не их имя. Я медленно поднимаюсь и откладываю в сторону потрепанный учебник по теории магии; крысиное личико учителя - Эмброуза Рота, церемониала, одного из худших учителей школы, – начинает светиться от любопытства, его серые волосенки стянуты на затылке в пучок, аура приобретает геометрические очертания и окрашивается в голубой цвет. Я плетусь к двери, и Рот провожает меня взглядом, от которого в спину словно впиваются острые крысиные зубы.

По скрипучей лестнице я спускаюсь в главный зал; ошейник слишком тяжел для моей детской шеи. Я мучительно стараюсь придумать хоть что-нибудь, любой предлог, чтобы избежать избиения или того, что еще хуже.

Но в «Риггер-холле» обычным делом было именно то, что «еще хуже».

Дрожащими руками я откинула крышку сундука.

– Клянусь Чанго, Дэнни, ты совсем бледная, – прошептал Джейс. – Не трогай ты этот сундук, не надо.

«Нет, надо». Я заглянула внутрь.

На самом верху лежал металлический ошейник.

По спине пробежала дрожь. Плечо заныло от боли, но я была этому даже рада. Не дает забываться. Впрочем, бывала я и в худших переделках. Например, я убила Сантино. И встречалась с самим дьяволом. И не боюсь осколков своего прошлого. Плевать мне на дрожь, которая сотрясает все тело.