И она громко стонет, посылая мой разум в космос эйфории.

Желаю дарить ей! Не только брать! Наслаждаюсь ее реакцией и только сильнее возбуждаюсь сам.

Сжимаю крепче пульсирующий каменный член, жестче, рукой прижимая его к своему животу и, не сдерживаясь, шумно рвано выдыхаю, оповещая о своем желании. Поднимаюсь с колен, вглядываясь в полные возбуждения, затянутые дымкой бесстыдства серые глаза и таю, растворяюсь, видя в них отражение своих осатанелых от сладострастия глаз.

– Моя! – хриплю ей в губы.

– Твоя… – вторит мне…

И это «твоя» окончательно сносит крышу моей сдержанности! Не остается ничего кроме безумия нетерпения…

Маленькой ладошкой находит мой член, с открытым вожделением сжимает его в руке, плотно, жестко, как нравится мне, и развратный стон срывается с ее едва приоткрытых губ. И я, поддавшись инстинкту, прикусываю тонкую кожу на ее шее…

Она вскрикивает и только сильнее стискивает меня, мучительно, медленно проходясь рукой по всей длине. Уже через минуту это становится невыносимо! Глажу ее пальцами по складочкам, распаляя и сатанею сам от ее влажности. Такая мокрая, черт… как хочет меня! Точно так же, с тем же пылом, с каким желаю ее я!

– Пожалуйста, Саша, сейчас… – шепчет мне прямо в губы, проводя по нижней языком.

Меня не нужно просить дважды!

Приподнимаю и направляю себя в ее девочку, медленно насаживая на себя, раздвигая плотно сжатые стеночки крупной головкой. Чувствуя, что принимает меня легко, продвигаюсь чуть глубже, сходя с ума от своей осторожности. И она тоже кричит от нетерпения! Ей, как и мне нужно быстрее, жестче, сразу глубже, но я не могу…

– Маленькая, нельзя…

Уверенно удерживая инициативу, придерживая ее за попку, приподнимая, заскользил по ее влажным складочкам, дразня каждую чувствительную точку на них, только крепче прижимая к себе руками. Нежно растягивая, проскальзываю глубже, только потому, что она позволяет, расслабляя туго сжатые внутренние мышцы… не сам, не силой… ныряя глубже.

– Вот так, моя девочка! Сладкая моя, маленькая! – прикрываю глаза от нереального удовольствия, чувствуя членом, почти на всю его длину ее бархатную, пульсирующую томность.

Она, как и я, уже не может контролировать свой организм, спазмами, в нетерпении сжимая меня еще крепче, не давая выйти, упруго затягивая только глубже. Стонет протяжно, эротично, ерзая в моих руках в попытке насадиться глубже. И в этот момент, ощущая ее всю, я проклинаю мир, который создал эту зависимость, попробовав которую я окончательно пропал, попал в ее плен и теперь постоянно, словно сумасшедший, ищу это чувство.

Выхожу и тут же, снова, скольжу обратно… Ответом получаю только ее умоляющий всхлип. Понимаю, что ей мало, точно также, как мало мне.

– Твоя… – стонет мне, в последней попытке сорвать стоп-кран моего терпения, игриво целует в губы, прихватывая нижнюю. – Еще хочу. Сильнее.

Я только улыбаюсь ее нетерпению, пью его взахлеб, наслаждаясь. Терплю, скрепя зубами, только потому, что не хочу, чтобы это время заканчивалось, хочу продлить агонию от предстоящей эйфории. Шепчет, нескромно потираясь о мои бедра, но ее пылкий голос заводит меня даже сильнее, чем движения…

Все! Не могу больше!

Сумасшедший от вожделения, переполненный похотью, алчно застываю от прострелившего все тело замыкания. Вода и ток страсти – не подходящие друг другу спутники. Больше не в силах сопротивляться, я руками развожу ее ноги, забрасывая их на себя, подхватываю тело вверх, удерживая за ягодицы и она, в ответ, обнимая меня ногами, стонет от удовольствия, потому, что я врываюсь внутрь, глубоко, жарко, до самого дна ее жажды…

– Да, моя маленькая, вот так… – с хрипом выдыхаю ей на ухо, подстегивая, настраивая на привычный нам темп.

***

Все время стараюсь запомнить краски происходящего, их яркость, тон, насыщенность, чтобы сохранить воспоминания, припрятав глубоко в копилку памяти, но не могу… Настолько перенасыщена эмоциями, что с трудом улавливаю их суть, теряюсь, растворяюсь в них полностью, будто сахар в горячем чае.

Видела его стремление быть нежным, все попытки остаться на грани чуткости, сразив меня сегодня своей лаской, но не смог и полетел со мной вниз, на бешенной скорости, сражая пылкостью и бешенным возбуждением, горящим в глазах яростным желанием. Не больно, не страшно, потому, что заболели азартом скорости вместе. Скользя на его члене, чувствовала всю длину, каждую распирающую венку на нем.

Плевать! Каждое погружение, каждый сильный толчок, вдалбливаемый им в мое тело, пробирал до костей, плавя их, превращая в желе. Дрожу, умоляя, выпрашивая его грубость и ласку до тех пор, пока он, забыв обо всем, не начал вколачиваться в меня с застилающей глаза яростью, до самого основания члена.

Я мечтала сохранить между нами такую страсть навсегда. Чувствовать кожей его силу, уверенность, признавая его власть надо мной, безоговорочно капитулируя под напором его страсти.

Больно… Сладко…

Чувствую первые отголоски удовлетворения, пульсируя, туго сжимаясь на его члене.

– Люблю тебя… Так сильно, что больно… – шепчу ему, едва слышно, уже подхваченная на крылья оргазма, летящая, но еще не достигшая своего предела.

И ответом мне служит тяжелый стон моего Зверя, который, изливается в меня, заполняя собой до краев. Чувствую, как продолжает двигаться во мне, мощно, не сбавляя навязанный темп и от этого поднимаюсь на вершину удовольствия вместе с ним, крепче прижимая к себе его голову, впиваясь в затылок пальцами.

Кричу…

И сама же, словно со стороны, слышу свой крик… или это Сашин – все не важно, ведь мы с ним единое целое.

Бережно отпускает меня, ставя на ноги, но поддерживая, вглядываясь в глаза, своими льдисто-голубыми, великолепными…

Благодарно целует, беспокойно заворачивая меня в огромное махровое полотенце, вынося из душевой, садит на теплую, мраморную поверхность раковины, заботливо вытирая, кутая вторым мокрые волосы.

Интересно, он точно также будет заботиться о нашей дочке?

О том, что мы ждем девочку – больше не сомневались. УЗИ сделало нам очередной подарок.

Два года спустя…

Жаркое, знойное лето одарило нас ярким запахом полыни, свежескошенной травы, цветами и еще чем-то, едва уловимым, горячим, солнечным. Наш дом теперь был пропитан этими ароматами!

Вторая беременность давалась мне тяжело, особенно сейчас, дохаживая последний месяц. Хорошо, что Саша очень помогал мне с нашей «Лисичкой».

Доченька…

Смотрела на нее, бегающую здесь же, передо мной, со смешным сачком для бабочек, и счастливо улыбалась, слыша детский смех. Маленькая, еще пухленькая, так похожая на своего папу, взяв от него все, кроме цвета волос. Ей их подарила я. Красивая, с фарфоровым кукольным личиком-сердечком и пухлыми губками. Как папа, хмурила бровки, сдвигая их домиком, когда бабочка легко обманывала ее, совершая свой маневр, легко минуя детский сачок. Смешная! Поражающая своим упорством, перебирала ножками, в попытке догнать ее, нетерпеливо прихлопывала ладошками, пытаясь загнать, поймать…