Накануне матча по поло между командами армии и полиции Билькис растолкала Благовесточку на заре. Хотя матч начинался лишь в пять часов вечера, мать сказала дочери:

— Чтоб перед женихом показаться, надо красоту навести. У тебя есть одиннадцать часов. Эти часы, как деньги в банке, потом большие проценты принесут.

Когда мать с дочерью прибыли к месту состязания, Благовесточка вся сияла и лучилась: публика небось решила, что ради игры в поло невеста прямо со свадьбы приехала. Гарун Хараппа встретил их подле комментаторского столика, уставленного микрофонами, и повел к заранее приготовленным местам. Его так очаровала невеста, что он потом отчетливее помнил жемчужинку, украшавшую крыло невестиного носа, нежели перипетии игры. Он то и дело бегал взад-вперед, приносил бумажные тарелки с фруктами, стаканчики с шипучей.кока-колой, являя чудеса ловкости и эквилибристики В его отсутствие мать неусыпно следила, чтобы, не дай бог, дочь не принялась строить глазки кому-либо из зрителей. А когда Гарун возвращался, Билькис вдруг начинала проявлять необъяснимый интерес к игре. В команде полиции блестяще играл некий капитан Тальвар уль-Хак, он один буквально наголову разбил армейскую команду, — а в ту пору армия была не очень-то любима в народе, — и в одночасье сделался едва ли не национальным героем. Да и внешность у него была самая что ни на есть героическая: ростом высок, удал, усат. На шее — небольшой шрам, похожий, правда, на след страстного поцелуя. Этому-то капитану Тальвару и предстоит сыграть главную роль в свадебном скандале, который (что очень и очень трудно оспорить) существенно повлияет на все грядущие события.

Из смущенной и сбивчивой речи Гаруна Благовесточка вывела (к собственному ужасу), что ее будущий супруг не честолюбив и всех желаний — раз-два и обчелся. Не торопился он, похоже, и заводить детей. И былая уверенность Навеид Хайдар («Я его приструню!») таяла на глазах рядом с этим — ни рыба ни мясо — молодым человеком, и совсем неудивительно, что взгляд ее был прикован к стройному всаднику на гарцующем коне, почти сказочному герою — к Тальвар уль-Хаку. Немудрено, что и ее разодетая фигура привлекла далеко не равнодушный взгляд полицейского капитана, первого и самого удачливого волокиты в городе. Так что Билькис во всем виновата сама — нарядила дочь; может, вина ее и меньше — она утратила бдительность и не заметила, как встретились взгляды дочери и капитана. Благовесточка и Тальвар выразительно смотрели друг на друга, им не помешали ни пыль столбом, ни круговерть копыт, ни частокол клюшек для поло. Девушку вдруг пронзила сладострастная боль до самого горла. Она даже застонала, хотя и попыталась скрыть это, громко чихнув и закашлявшись. Помогла ее уловке и сумятица на поле: лошадь капитана Тальва-ра ни с того ни с сего вздыбилась и скинула всадника наземь, где топотали страшные копыта и метались клюшки!

— У меня аж внутри все окаменело, — признался он потом Навеид, — видно, и лошади мое состояние передалось.

Вскорости игра закончилась, Благовесточка отправилась с матерью домой, не сомневаясь далее, что ни за что, никогда не выйдет замуж за Гаруна Хараппу. В ту ночь в окно ее спальни бросали камушками, Навеид связала простыни и спустилась вниз, прямо в объятия спортивной звезды. Он посадил ее в полицейскую машину и увез в свой домик на побережье, у Рыбачьей бухты. Потом, уже утолив страсть, Навеид задала самый смиренный вопрос за всю жизнь:

— Почему ты выбрал меня? Ведь я не такая уж красавица. Тальвар уль-Хак сел на кровати и сосредоточенно, как школьник — урок, ответил:

— Из-за того, что тело твое изголодалось по любви. Ты — голодна, я тебя насытил.

Теперь Навеид поняла, что Тальвар крайне высокого о себе мнения, и задумалась: а не слишком ли большой кусок она отхватила, не подавиться бы.

Она узнала, что у Тальвара с детства — дар предвидения и это весьма помогало в работе: он предсказывал, где будет совершено преступление прежде, чем его намечали сами бандиты; поэтому по числу арестов он был рекордсменом. В Навеид Хайдар он увидел мать долгожданных своих детей, их должно быть много, они — его гордость, а мать, нарожав это великое множество, в них и растворится. Сладкие мечты и подвигли капитана на чрезвычайно опасное предприятие. Ввязавшись в это дело, он знал, что дочь Резы Хайдара помолвлена с любимым племянником Председателя Искандера Хараппы, что уже разосланы приглашения на свадьбу, и, с какой стороны ни посмотри, капитану надеяться не на что.

— Невозможного нет! — воскликнул он, оделся и исчез в соленой морской ночи — искать черепаху, чтобы прокатиться на ней верхом.

Чуть позже вышла и Навеид — лихой капитан ухал от удовольствия, стоя на черепашьей спине, как не порадоваться его немудреным забавам! Вокруг, посмеиваясь, собрались рыбаки. Потом Навеид терялась в догадках, не было ли все задумано Тальваром заранее? Может, стоя на черепахе, он подал рыбакам знак — подходить? Может, чтоб договориться с ними, он заранее приезжал в бухту? Неспроста так широко прошел слух, что рыбаки дружны с полицией и что контрабандой промышляют сообща. Сам же Тальвар не брал на себя ответственности за все случившееся.

А случилось вот что: рыбацкий вожак, почтенный старец с лицом честным и открытым, с неправдоподобно ровными белыми зубами, сверкавшими в лунном свете, мило улыбаясь, известил парочку, что его приятели ждут от них выкупа.

— Такое бесстыдство у нас на глазах, — враз погрустнев, сказал он. — Как душе не всколыхнуться! Чтоб успокоить, придется ее задобрить.

Тальвар уль-Хак, не торгуясь, заплатил и повез Благовесточку домой. Там он помог ей незамеченной взобраться по простынной веревке наверх. Прощаясь, он прошептал:

— Мы не увидимся до тех пор, пока ты не расторгнешь помолвку и не отдашься на волю Судьбы.

Прозорливец понимал, что Навеид поступит по его слову, поэтому он отправился домой — готовиться к свадьбе и близящемуся и, увы, неизбежному скандалу.

Уместно напомнить, что Благовесточка — любимое чадо Билькис. И она очень боялась потерять свои привилегии, с другой же стороны, ее страшили вымогатели-рыбаки, так просто они ее не оставят.

К Тальвар уль-Хаку у нее зародилась безумная любовь; с другой же стороны — она связана обязательствами с женихом, которого избрали родители. Она лишилась девственности — вот еще один повод для безумной тревоги. Но до вечера накануне свадьбы Благовесточка никому и слова не сказала. Тальвар уль-Хак признался ей потом, что чуть с ума не сошел — ведь его избранница молчит — и решил заявиться на свадьбу и пристрелить Гаруна Хараппу, а там — будь что будет, раз невеста все же не отвергла жениха. Но в одиннадцатом часу Благовесточка заявила матери:

— Я не выйду замуж за этого дубоголового!

И началось светопреставление! Никому и в голову не пришло, что свадьба расстроилась потому, что невеста полюбила другого.

Вот уж позлорадствовали родственницы в доме Бариаммы — ведь скандал не скрыть! Вот уж воистину крокодиловы слезы пролили они: нет меры их фарисейству, когда били себя в грудь! Вот уж порадовалась Дуньязад-бегум — довелось-таки ей станцевать на попранной Билькисовой чести! А чего стоят напоенные лицемерным ядом утешения, дескать, не все потеряно, может, стоит поговорить с невестой, мало ли девушек страшатся свадьбы, а потом, глядишь, образумятся. Поговорить с ней посерьезнее, не угрожать, но и не потрафлять ей, где отшлепать, а где и приголубить. Господи, беда-то какая, гостей-то ведь не отменишь!