Она выронила газету и резко опустила вуаль. Я едва успел заметить выражение ее лица. Она ошарашена так, словно он умер прямо на ее глазах. В комнате воцарилась тишина, весьма неприятная. Я решил прервать паузу и завел разговор о представлениях.

«После того, что случилось, возможно, нам стоит продолжить?» – А она в ответ: «Нет, займемся расследованием». – «О покойном?» – «Нет, теперь разузнаем о его сыне».

У меня лицо не было закрыто вуалью, так что пришлось иначе скрывать эмоции: я наклонился и поднял газету. Ее адская одержимость меня совершенно расстроила.

«Новое расследование будет столь же безобидным, как прошлое?» – поинтересовался я. – «Безусловно». – «И что я должен выяснить?» – «Я хочу знать, останется ли мистер Ноэль Ванстоун в Брайтоне после похорон». – «А если нет?» – «В таком случае, мне нужен его новый адрес». – «И что потом?» – «Надо будет узнать, достались ли ему все деньги отца».

Я начал догадываться о ее намерениях. Слово «деньги» принесло мне некоторое облегчение, я снова ступал на знакомую почву.

«Еще что-нибудь?» – «Только одно: узнайте, останется ли на службе мистера Ноэля Ванстоуна управляющая – миссис Леконт».

При упоминании имени швейцарки голос мисс Ванстоун слегка изменился. Я почувствовал, что она не доверяет этой незнакомой даме.

«Вы оплатите мои услуги, как обычно?» – уточнил я. – «Конечно». – «Когда мне ехать в Брайтон?» – «Как можно скорее».

На этом мы закончили. Я решил выполнить новое задание: чем лучше я его выполню, тем труднее ей будет от меня избавиться. Ничто не мешает мне выехать в Брайтон завтра. Если мистер Ноэль Ванстоун унаследовал всю собственность своего отца, он единственный богач, которому я не завидую.

Хроника за июнь

9-е.

Я вернулся вчера. Итак, пришла пора записать результаты расследования.

Мистер Ноэль Ванстоун покинул Брайтон, он расположился в Лондоне, в одном из приобретенных отцом домов по адресу Воксхолл, Ламбет. Судя по выбору столь скромного района, джентльмен не любит расставаться с деньгами.

Любопытно, но мистер Майкл Ванстоун не оставил завещания – в отличие от младшего брата, который не успел его обновить. И у самых твердолобых есть слабости: насколько я понял, Майкл Ванстоун ужасно боялся смерти и избегал любых напоминаний о ней. Сын, управляющая и адвокат неоднократно пытались подвигнуть его оформить «последнюю волю», но натыкались на глухую стену. Перед самой кончиной два врача предупредили его, что надежды на исцеление уже нет, все тщетно. Он был уверен, что не умрет. Сиделка, помогавшая миссис Леконт, сообщила мне его предсмертные слова: «Мне с каждой минутой становится лучше, приготовьте мне экипаж для прогулки». Тем же вечером Смерть переупрямила его. Все состояние Майкла Ванстоуна, по закону, перешло к его единственному сыну. Завещание вряд ли было бы иным – отец и сын доверяли друг другу и жили душа в душу.

Миссис Леконт осталась при мистере Ноэле Ванстоуне в прежней должности и перебралась на Воксхолл. Она, пожалуй, пострадала больше всех из-за отсутствия завещания, так как вполне заслужила от покойного достойное вознаграждение. Теперь она пребывает в полной зависимости от его сына, а благодарность – не самая сильная сторона ее характера, как мне удалось выяснить из болтовни слуг. Что бы ни замышляла моя племянница, в лице миссис Леконт ее ждет суровый и умелый противник, не склонный делиться добычей.

Мисс Ванстоун выслушала все это с невозмутимым видом, похвалила меня за усердие, но не выказала ни малейшего доверия. Чертовски хитрая девчонка, и себе на уме! Но с Реджем так поступать не стоит, я легко не сдамся.

О представлениях больше ни слова, но и о переезде она больше не говорит. Отлично. Десять к одному, что она попробует вступить в общение с сыном, хотя потерпела неудачу с его отцом. Готов побиться об заклад, что уже в этом месяце она напишет ему.

21-е.

Она отправила письмо сегодня. Длинное письмо – пришлось поставить две печати на конверт. (Ждем ответа.)

22-е, 23-е, 24-е

(Ждем ответа.)

25-е.

Пришел ответ. Как бывший военный, я уже выстроил стратегию доступа к нему. Усилия мои увенчались успехом.

Письмо не от мистера Ноэля Ванстоуна, а от миссис Леконт. Очень вежливое, с высоких моральных позиций. Хрупкое здоровье мистера Ноэля Ванстоуна не позволяет ему взяться за ответ. Любые последующие письма мисс Ванстоун будут возвращаться нераспечатанными. Попытки вступить личный контакт будут пресекаться с помощью представителей власти. Покойный отец предостерегал мистера Ноэля Ванстоуна от общения с мисс Магдален Ванстоун, а сын с почтительным доверием относится к мнению отца. Память об этом лучшем из людей побуждает его следовать курсом, избранным дорогим покойником. Мистер Ноэль Ванстоун лично поручил миссис Леконт довести это до сведения упомянутой особы. Миссис Леконт старается быть предельно воспитанной и не причинять лишнюю боль, а потому обращается к мисс Ванстоун под ее семейным именем, что само по себе является с ее стороны проявлением такта.

Я сделал из этого письма два вывода: ситуация серьезная, а миссис Леконт – женщина опасная, несмотря на всю свою вежливость.

29-е.

Мисс Ванстоун отвергла мое покровительство; рухнули все дальнейшие театральные планы. Я обманут – я, который меньше всего мог ожидать предательства с ее стороны, – Я ОБМАНУТ!

Итак, по порядку. События предстают в самом печальном свете. Но против природы не пойдешь: я должен все тщательно зафиксировать.

Вчера она объявила о своем отъезде. Произнесла еще одну пылкую речь, поблагодарила за информацию, которую я добыл в Брайтоне, и намекнула, что необходимо еще кое-что разведать. Я с готовностью откликнулся. Но она отвергла мою помощь, сославшись на то, что в новом деле должна действовать женщина. Она собирается вести расследование сама. Я был уверен, что она намерена подобраться к миссис Леконт, а потому задал пару невинных наводящих вопросов, на которые она вежливо, но твердо отказалась отвечать. Я поинтересовался временем ее отъезда. 28-го. Куда? В Лондон. Надолго? Вероятно, нет. Одна? Нет. Со мной? Снова нет. Тогда с кем? С миссис Редж, если я не возражаю. Милостивые небеса! Зачем ей миссис Редж? Без родственницы зрелого возраста ей трудно будет подыскать приличную квартиру. А что же я? Разве мы не ведем дела совместно? Она, видите ли, пока не может мне объяснить. И адрес она сообщать не желает, можно посылать письма на почтамт. При этом она попросила меня предоставить ей мой адрес для корреспонденции. От дальнейших расспросов я воздержался.

Теперь ясно, что мы вернулись к положению, сложившемуся накануне смерти Майкла Ванстоуна. Передо мной встают прежние варианты действий. Куда направляет меня личный интерес? Ждать ее доверия? Угрожать раскрыть ее инкогнито друзьям и сестре? Использовать информацию в коммерческих целях и пополнить свой карман? В случае с отцом я склонялся к третьему пути. Выберу его и в случае с сыном.