Меня неудержимо тянет кончить прямо в нее и чувствую, что я уже давно потерял управление. Эта девочка так горячо пульсирует, что эти ощущения напрочь уносят мое сознание.

Финальные рывки. Самые мощные, безудержные, острые и нестерпимо-сладкие. Изливаюсь прямо в нее, снова помечая ее, как собственность, как свою территорию. Как свой личный трофей.

Счастлив.

Опустошен и по-настоящему жив.

Только с ней.

- Думаю, теперь я точно должна приготовить тебе завтрак, - сонно бормочет Янка, но я решаю сделать все сам.

- Поспи немного, я позову, как все будет готово.

- Нет, я хочу с тобой, - улыбается Яна и хвостиком увязывается за мной на кухню.

Пока вскипает вода в чайнике, Яна с интересом обозревает запасы разных сортов чая на одной из полок, моментально выуживая оттуда свой любимый улун с женьшенем и свою любимую кружку. Задумчиво вертит в руках пакет с "Корзинкой Будды".

- А ведь это ты меня на чай подсадил, помнишь? - вспоминает Янка и ее глаза мечтательно поблескивают.

- Ага, как же, - усмехаюсь я, - забудешь такое. Янка-кофеманка, свято убежденная в том, что лучше кофе на свете ничего нет. Это уже было делом принципа, так что да, конечно все помню.

- Я с тех пор кофе пью очень редко, а вот чаи гоняю постоянно. Разные. Как будто перестала воспринимать вкус кофе, хотя он ведь тоже бывает вкусным, - задумывается Яна и погружается в собственные ощущения и воспоминания.

В стеклянном чайнике заваривается и медленно распускается «Корзинка Будды», за которой Яна наблюдает, как завороженная.

- Всегда завидовала этим цветкам, - неожиданно признается Яна, - они мне казались такими расслабленными и в полной безопасности, в своем стеклянном чайнике и горячей воде.

- Безопасность – она в моменте, редко бывает постоянной, - подмечаю я, - вот как сейчас, например.

- Ты о чем? – мгновенно напрягается Яна и внимательно смотрит на меня.

- О твоей работе. Яна, мы это уже обговорили, но я хочу быть уверен в том, что ты на самом деле приняла решение уйти из этой сферы. Я могу быть спокоен за твое решение?

- Да, - не колеблясь отвечает Яна и сейчас ее взгляд наполнен уверенностью.

Очень хорошо, моя девочка. Конечно, какое-то время нам, а вернее – мне, придется побыть начеку. Но главное – решение принято. Так уже полегче.

- С понедельника я начинаю возвращаться в политический пиар, как раз на носу очередные выборы, без заказов точно не останусь. Созвонюсь сегодня-завтра с Никой, она тоже мне что-то хотела предложить. Ну или пробегусь по своей записной книжке, наверняка кому-то нужен аналитик в предвыборный штаб.

- Яна, если что – ты можешь не работать. Я вполне смогу обеспечить нам двоим нормальную жизнь, так что решай сама.

- Все уже решено, - ободряюще улыбается Яна и снова бросает мечтательный взгляд вдаль, - я возвращаюсь в свою прежнюю профессию. Больше не хочу разрушать. Все в порядке, управляемый хаос больше не актуален.

- Отлично, - резюмирую я и выкладываю на барную стойку нарезку сыра и небольшую пиалу с теплым медом.

Если ничего не поменялось, то за такой завтрак Яна готова отдать душу. Мед и сыр – это сочетание, от которого Яна дуреет от счастья.

- Теплый мед… обожаю… - едва слышно бормочет Яна и на вдохе зажмуривает глаза от удовольствия. Обмакивает кусочек сыра в мед и медленно слизывает мед с пальцев. Мгновенно подхватываю эту игру и в следующую минуту Яна слизывает мед с очередного кусочка сыра, задевая своим горячим языком мои пальцы.

Так чувственно и эротично, что в голове вихрем проносятся мысли о том, где я еще прямо сейчас не отказался бы снова почувствовать ее язычок.

Податливая и манящая девочка, созданная для любви.

И для меня.

- С тобой я безумно счастлива, - признается Яна, облизывая обмазанные медом губы, - и по-настоящему спокойна.

Я тоже. И именно в эту секунду невероятно остро ощущается вся та усталость, которая наваливалась в последние годы. К чертовой бабушке всю эту кутерьму с призрачной гранью между жизнью и смертью. Однажды просто хочется быть счастливым и просто нормально жить с любимой женщиной.

Теплый мед, смешанный с Янкиными поцелуями, действует как мягкий наркотик, прогоняя пузырьки эйфории прямо по венам. Но именно в этот момент острое желание остаться в этом ощущении счастья затуманивается дурным предчувствием.

Черт, да когда же я смогу, наконец, избавится от привычки везде искать подвох и опасность?

Никак не получается отделаться от ассоциации со своим любимым фильмом.

«Искатели приключений» с Алленом Делоном и точно такое же чувство беззаботности, открытости счастью, заманчивому будущему и безмятежной жизни.

Алмазы, сумасшедший трип в Конго и непоколебимая вера в то, что впереди – целая жизнь.

С трудом удается взять себя в руки и не передать Яне это ощущение беспокойства.

- Ой, сегодня какой день недели? – неожиданно интересуется Яна.

- Суббота, а что?

- Да так, - медлит с ответом и спустя несколько секунд признается, - я сегодня должна была выйти замуж. За Дениса. И даже не забрала заявление.

Отмечаю, как сейчас по-особенному блестят Янкины глаза. И я рад, что являюсь причиной этого блеска.

- У меня идея, - предлагаю ей, - а давай поедем прямо сейчас и подадим заявление? Зачем тянуть со свадьбой? Ты – как? Готова?

Янка радостно кивает и бросается мне на шею. Определенно, этим солнечным утром эйфория зашкаливает у нас обоих.

- Значит, решено. Сейчас заезжаем к тебе на квартиру, забираем документы. Заодно ты и одежду прихватишь, - усмехаюсь я, - а то тебе конечно идет моя рубашка, но подавать заявление в таком виде точно не стоит.

- Да, могут не принять, - соглашается Янка и фыркает от смеха, видимо, представляя, как она заявляется в ЗАГС в одной моей рубашке.

Дороги субботним утром еще пусты и мы без особых пробок доезжаем до одной из окраин с высотками. Припарковаться поутру в проезде, до отказа забитом машинами, - та еще задачка, но фортуна нам улыбается. Янка выпрыгивает из автомобиля в моей рубашке и мы заскакиваем в подъезд под тяжелым, неодобрительным взглядом консьержки.

Целуемся и смеемся, как подростки и вваливаемся в лифт, который мчит нас на верхний этаж – туда, где располагается Янкина студия.

- Черт, Янка, да такими темпами мы до ЗАГСа сегодня точно не доедем,