* * *

Термин «национал-оранжизм» придумал совсем не я. А как раз наоборот — какие-то быстроглазые мальчики, обивающие пороги околопрезидентской бюрократии в поисках моментальной славы.

Еще недавно я думал, что это плохой термин. Но сейчас подумал по-другому. Если разобраться, то национал-оранжизм как он есть, в его первозданном значении-понимании — единственно возможная стратегия смены власти в России и трансформации нашей страны. Стратегия, которая может и должна быть воплощена в 2007—2008 годах.

В начале 2005 года, когда Кремль унизительно профукал свой залихватский проект «Янукович — президент Украины», администрация российского президента придумала и решила, что оранжевую революцию устроили американские толстосумы, чтобы отнять у стремительно возрождающейся России ее полузаконный кусок газовой трубы. С тех пор многие — искренне или по невниманию — считают, что украинская револю-ция-2004 была проамериканской, ультралиберальной и очень буржуазной.

Разумеется, такая версия была для Владимира Путина единственно спасительной: нельзя же было признать, что Кремль проиграл потому, что не смог верно сформулировать ни целей собственного присутствия в украинской политике, ни тем более философии и технологии их достижения.

На самом же деле та самая революция стала для Америки почти такой же неожиданностью, как и для кремлевской России (причитавшей в крайние дни революционной осени, что вот-вот ударят морозы, и народ с Майдана навсегда уйдет в ближайшие кабаре). В конце ноября — начале декабря 2004 года посол США на Украине Джон Хербст занимался, главным образом, выслушиванием жалоб Леонида Кучмы и уговариванием революционного штаба, чтобы восставший против по-литтехнологического Януковича народ ни в коем случае не заходил в административные здания, а заодно и на сосновую дачу экс-президента.

И хотя разные участники революции преследовали, конечно, неодинаковые цели, революция в целом была левой и националистической.

Ее организаторами выступили левые (Юлия Тимошенко, Социалистическая партия) и националистические («Наша Украина») политические силы.

Основными источниками майданной энергии были народные запросы на:

— национальную самоидентификацию;

— социальную справедливость;

— политическую свободу.

Проект «Янукович», напротив, воплощал все классические ценности ельцинопутинской клептократии. И постольку русский патриот должен был поддержать оранжевую революцию, поскольку она — так или иначе, ничего не надо преувеличивать — вела к ослаблению нашей родной клептократии, окопавшейся в нефтегазоносном лакированном Кремле.

Собственно, национальное возрождение + справедливость + свобода — на этой триаде и должна быть, и будет построена программа объединенной российской оппозиции в 2008 году.

Как уже неоднократно приходилось говорить и писать, оранжевая революция по украинскому сценарию в России принципиально невозможна. (Хочу заметить, что перепуганные Майданом кремлевские идеологи пришли к такому выводу много позже, чем мы — сторонники украинской революции-2004.) Поскольку у нас в политике, в отличие от Украины, доминирует идея царя. И революция возможна только после делегитимации царя и царского трона как таковых, что всегда в русской истории вело к жертвам и разрушениям неисчислимым.

Потому стратегия русского национал-оранжизма — это смена власти без революции, с обеспечением символьной преемственности между следующим поколением правителей и нынешним местоблюстителем кремлевского престола Владимиром Путиным.

Современное российское охранительство направлено исключительно на защиту нынешней кремлевской клептократии и ее подлинных ценностей (материальных и нематериальных). Это необходимо высказать со всей возможной недвусмысленностью.

Имперские штандарты и православные хоругви, которыми размахивают наши адепты самоценной стабильности, — не более чем бутафория, элементы PR-кампании этой клептократии, прикрывающейся несколькими батальонами псевдоохранителей.

Только законченный циник сегодня не признает, а законченный глупец — не понимает, что режим Владимира Путина:

— есть органическое продолжение ельцинского режима, его высшая и последняя стадия;

— выражает экономические интересы узкой группы физических лиц — и ничего более;

— является антинациональным по содержанию;

— не укрепил, а серьезно ослабил позиции России в мире и в первую очередь на пространстве исторической Российской империи;

— разрушает традиционную для России систему распределения социальных благ, а также образование, науку и культуру;

— не расширяет права Церкви, а напротив — стремится сделать РПЦ все более зависимой от своекорыстной атеистической бюрократии;

— политически и психологически полностью зависим от властей тех стран, куда вывозятся капиталы сегодняшнего российского правящего слоя; поэтому России не нужно предотвращать внешнее управление, ибо мы и так при нем живем; внешнее управление — это не гражданин США в кресле кремлевского завхоза, а ситуация, при которой все жизненно важные интересы правящего слоя лежат за пределами страны; и нам потому надо избавляться от внешнего управления, а путь к этому один — национал-оранжизм;

— никогда не пойдет на реальный союз с Белоруссией, признание самопровозглашенных постсоветских государств и т. п.

Следовательно, нынешнее российское охранительство — это союз циников и глупцов во имя защиты интересов правящего капитала. Прошу сострадать и жаловать.

Сегодня мы наблюдаем радикальный подъем русского национализма в России. Некоторые либеральные теоретики полагают, что этот подъем спровоцирован Кремлем, который-де в пропагандистских целях разрешил говорить о чем-то, о чем в 1990-е годы рассуждать было не принято.

Это не так. Всплеск русского национализма — вполне естественная защитная реакция русского-российского организма на затянувшуюся, почти двадцатилетнюю эпоху национального унижения. Когда постоянно и систематически унижают человека, объясняя ему, что он — недоделанное полено, недостойное хорошей людской доли, у человека, даже самого кроткого, рано или поздно кончается терпение, а начинается — тяга к топору. То же относится и к народам, «нациям-личностям», а к русскому народу — сегодня и сейчас.

В первой половине текущего десятилетия казалось, что с периодом национального унижения покончит Владимир Путин. Этого не случилось. Унижения лишь усугубились, а ожидания и надежды разбились о скверный анекдот «Пятой империи», символы которой — Рамзан Кадыров и Ксения Собчак на гламурной кокаиновой вечеринке.

Русский национализм возрастает объективно и потому он неостановим. Вопрос лишь в том, станет ли этот национализм созидательной силой или разрушительной. Первое требует серьезной и ответственной политической структуры русского национализма.