иезуиты, что еще недавно, когда он оказался в беде, помогли ему бежать за пределы Англии. Но все благодеяния были забыты.

Никто уже не чувствовал себя в безопасности. Теперь знатные дамы, отправляясь повечеру на покой, брали с собой оружие. В палате общин решили, что уже не избежать нового «Порохового заговора» (так называют неудачное покушение заговорщиков на короля Якова I в 1605 году. — А. В.). Всюду искали следы приготовлений к нему и, разумеется, ничего не находили. Любого католика подозревали во враждебных намерениях. Наконец, католиков стали просто высылать из Лондона, запретив им приближаться к городским стенам ближе чем на десять миль.

Видя поддержку отовсюду, Оутс окончательно осмелел. Он продолжал старательно плести сети мнимого заговора. Теперь в них трепыхались уже пятеро членов палаты лордов, уличенных в том, что придерживались католической веры. Их немедленно доставили в Тауэр, в печально известную тюрьму (трое из них переживут годы террора и выйдут на свободу).

24 ноября храбрец Оутс, что «одним махом семерых побивахом», покусился на самое святое — заявил, что королева, сговорившись со своим лейб-медиком, хотела отравить короля. Теперь с этим словоохотливым перебежчиком пожелал встретиться Карл II.

Допрос доносчика был недолгим. Из дворца Оутс, уличенный в неточностях, сам немедленно отправился в тюрьму. Но на судьбе людей, оговоренных им, этот арест никак не сказался.

Вот только после войны, потрясшей страну всего тридцать с небольшим лет назад, английский король уже не был всесильной фигурой. У Оутса, ставшего к тому времени «народным героем», нашлось немало сторонников. Его поддержали большинство депутатов палаты общин во главе с графом Шефтсбери.

Через несколько дней парламент добился того, чтобы «героического борца с нашими врагами» освободили. Карл II повиновался этому решению. Политическая целесообразность оказалась важнее правды.

В конце 1678 года то же парламентское большинство приняло Акт о присяге (Test Act). Отныне ни один католик не мог стать депутатом английского парламента.

Год спустя палата общин попыталась принять Билль об отводе. Сим законом герцог Йоркский исключался из числа наследников престола. Однако палата лордов (очевидно, боясь королевского гнева) отказалась утверждать этот билль.

Тем временем «спаситель отечества», как стали называть Оутса, получил великолепные апартаменты на Уайтхолле. Ему назначили годовой пенсион в размере 1200 фунтов стерлингов.

Он же, словно спеша отработать награды, продолжал плести небылицы. Он рассказал, что заговорщики хотели стрелять в короля серебряными пулями, ведь раны, нанесенные ими, якобы неизлечимы.

Оутс прославился, стал героем. В Геральдической палате он заказал себе фамильный герб. Его ублажили. Он был и впрямь удостоен красивого герба, который (Оутс этого не знал) принадлежал когда-то другому семейству, чья история оборвалась. Счастливчик даже не догадывался о таких пустяках.

Впереди знатного содомита ждала свадьба. По слухам, граф Шефтсбери обещал выдать за него свою дочь. Еще недавно гонимый всеми преступник и богохульник готов был породниться с родовитой аристократической семьей. Похоже, он не зря говорил о серебряных пулях — он ведь, наверное, родился с серебряной ложечкой во рту.

Всего по доносам Оутса арестовали восемьдесят одного человека. Тридцать пять обвиняемых были казнены по обвинению в подготовке государственного переворота.

Гонения на католиков продолжались с 1678 по 1681 год. Англия была ввергнута в тяжелейший политический кризис.

Машина остановилась

Лишь по прошествии трех лет с начала расправ что-то сломалось в этой судебной машине. Первого июля 1681 года был казнен оговоренный Оутсом Оливер Планкетт (1625/1629–1681), примас всей Ирландии (церковный иерарх, обладавший высшей духовной юрисдикцией над всеми епископами страны. — А. В.). С ним вместе отправились на казнь еще 14 человек, вся вина которых была в том, что они попались на зубок Оутсу.

После казни их тени остались неупокоенными, ведь Уильям Скроггс (1623–1683), лорд — главный судья Англии и Уэльса, открыто заявил, что к смерти были приговорены невинные люди. Король взял эту историю на заметку, а вскоре общественное мнение стало склоняться в пользу жертв Оутса.

Через два месяца, 31 августа, Оутсу было приказано немедленно покинуть апартаменты, которые он занимал. Он подчинился, но был крайне возмущен.

Самомнение доносчика к тому времени достигло таких чудовищных размеров, что он уже не постеснялся уличить в государственной измене короля и его брата. Так ядовитая змея, бросавшаяся прежде на других зверьков, осмелев, ползет под ноги слону. Увы, ее оружие тут не поможет. Она вмиг будет растоптана.

Король велел арестовать взбунтовавшегося слугу. Фактически властям пришлось признать, что ничего из того, что рассказывал Титус Оутс, не подтвердилось. Он солгал. Он выдумал заговор.

Его бросили в тюрьму. В июне 1684 года этот клятвопреступник был приговорен к денежному штрафу в 100 тысяч фунтов стерлингов за оскорбление, которое нанес герцогу Йоркскому (он назвал его «папистским предателем»), У него не было таких денег, а значит, его ждало пожизненное заключение. Казнить доносчика, сослужившего столь «добрую злую службу», Карл II не стал, хотя на совести Оутса были десятки человеческих жизней и множество сломанных судеб.

Возмездие приходит всегда

К тому времени кара настигла и политиканов, инспирировавших этот массовый психоз под названием «Поиски врагов английского народа», и самых крикливых его активистов, пропагандировавших расправы над католиками. Все они были жестоко наказаны Высшим Судией.

Падение Оутса, выдумавшего католический заговор, потянуло на дно и всю оппозиционную группировку во главе с графом Шефтсбери. Тот долго расчищал себе путь к власти, опираясь на «разоблачения» Оутса. Теперь была погублена и его репутация.

Первого июля 1681 года был казнен примас всей Ирландии, а уже на следующий день по приказу короля арестован Шефтсбери. Его доставили в Тауэр. Шестеро ирландцев, пять из которых были протестантами, обвинили его в том, что он выдумал «заговор» и что из-за его наветов был казнен примас. Он же нанимал людей, называвших себя свидетелями.

Доказательства ирландцев были такими убедительными, что Шефтсбери решено было судить. Лишь популярность уберегла его от худшего. Присяжные на суд были подобраны по партийной принадлежности — все они принадлежали к вигам, все были сторонниками Шефтсбери. Поэтому голосовали они не по совести, а из чувства долга. Все сказались непонимающими. «Мы не знаем, виновен он или нет» — таков был вердикт суда. Приговор не был обвинительным, а потому 4 декабря 1681 года граф был отпущен на свободу. Король возмутился приговором, но изменить его не мог. В ноябре 1682 года граф Шефтсбери, боясь новых преследований, бежал в Нидерланды, где три месяца спустя умер.

«Мировая история — вовсе не всемирный суд, — подчеркивал швейцарский историк Йозеф Шпильман (1842–1905) в своей книге „История преследования католиков в Англии в 1536–1681 годах“, — и