– Кэми, стой. Я тебя совсем не понимаю. Если бы не… это препятствие, чем бы оно ни было… что бы ты тогда сделала?

– В аэропорту я ушла от тебя. – Я коротко усмехнулась, скорее даже всхлипнула. – А потом два дня жалела об этом.

Глаза Трентона заискрились от радости.

– Тогда давай…

– Трентон, все намного сложнее. Мне хотелось бы тебе все рассказать, но я не могу.

– Не рассказывай. Если хочешь, я скажу, что меня все устраивает и так. Плевать на эту твою тайну.

– Не говори так. Ты просто не знаешь…

– Я знаю, ты хочешь мне что-то рассказать, но не можешь. Если позже все откроется, я приму это как есть, потому что сам выбрал такой путь. Беру ответственность на себя.

– Будь дело в чем-то еще, я бы согласилась.

– Это бессмыслица. – Трентон выбросил сигарету из окна. – Чушь какая-то!

– Знаю, прости, – ответила я, перебарывая слезы.

– Чего ты от меня хочешь? – Трентон раздраженно потер лицо. – Я говорю тебе, что меня не волнует твой секрет. Говорю, что ты нужна мне. Не знаю, как еще переубедить тебя.

– Ты должен взять это на себя. Скажи, чтобы я проваливала, и покончим с этим. Я уволюсь из «Скин дип», ты найдешь другой бар. Сама я не могу… этим человеком должен быть ты.

– Я и так тот самый человек. – Он покачал головой. – Кэми, я именно тот, кто тебе нужен. Я знаю это, потому что ты – именно та, которая нужна мне.

– Не очень-то ты помогаешь.

– И хорошо!

Я умоляюще посмотрела на Трентона. Странно просить, чтобы кто-то разбил тебе сердце. Когда я поняла, что он и дальше будет проявлять столько же упрямства, сколько я – слабости, что-то внутри меня щелкнуло.

– Ладно, – сказала я. – Тогда это сделаю я. Просто обязана. Лучше так, иначе потом ты возненавидишь меня. Я не позволю тебе сделать неправильный шаг.

– Проклятье, я так устал от этих загадок! Знаешь, что я думаю насчет правильного и неправильного?

И не успела я ответить, как он обхватил мое лицо ладонями и поцелуем впился в мой рот.

Я тут же приоткрыла губы и позволила его языку проникнуть внутрь. Пальцы Трентона сдавили мою кожу, руки скользили по всему телу, будто он не мог насытиться прикосновениями. Затем он дотянулся до рычага управления креслом. Как только сиденье опустилось, Трентон ловким движением перебрался через панель переключения передач. Не переставая целовать меня, он закинул мои ноги себе на талию. Я уперлась ступнями в приборную панель и приподняла бедра ему навстречу. Трентон застонал, не отрываясь от меня. Его шорты выдавали, насколько он возбужден. Своим твердым органом он прижался именно к тому месту, где я мечтала ощутить его прикосновение.

Бедра Трентона двигались в такт моим, пока он целовал меня и покусывал шею. Мои трусики быстро намокли, но, как только я скользнула пальцами ему под шорты, поцелуи замедлились, а потом и вовсе прекратились.

Мы оба тяжело дышали и не отрывали взгляда друг от друга. Все окна в джипе запотели.

– Что такое? – спросила я.

Трентон покачал головой, опустил взгляд и коротко усмехнулся, потом вновь посмотрел на меня.

– Наверное, потом я себя возненавижу, но я не собираюсь делать это в машине, и определенно не в пушистых тапочках.

– Скинь их, – сказала я, осыпая поцелуями его шею и плечи.

Он зарычал, потом вздохнул:

– Тогда я буду не лучше тех придурков, которые относились к тебе не так, как ты того заслуживаешь. – Он отстранился от моих губ и еще раз сладко поцеловал меня. – Пойду прогрею «интрепид».

– Зачем?

– Не хочу, чтобы ты сама вела машину по этой гадости. У «интрепида» есть передний привод. Управление лучше. Я привезу твой джип еще до того, как ты проснешься.

Трентон открыл дверцу, выпрыгнул на улицу, на несколько минут умчался в дом и вышел уже в кедах, толстовке и с ключами в руке. Завел «интрепид» и вновь забрался в Смурфика, потирая ладони.

– Дьявол!

– Да, там холодрыга, – кивнула я.

– Не в этом дело, – сказал он, глядя на меня. – Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я улыбнулась, он потянулся ко мне и провел большим пальцем по моим губам. Через некоторое время мы нехотя выбрались из Смурфика и пересели в его машину.

Несколько недель назад, лежа в постели Ти-Джея, я считала себя невероятно счастливой, но сидеть рядом с Трентоном в его стареньком «интрепиде», пока он вез меня домой, было намного лучше. Его ладонь лежала на моем колене, и всю дорогу с его лица не сползала довольная улыбка.

– Уверен, что не хочешь зайти? – спросила я, когда он припарковался.

– Да, – сказал Трентон, очевидно не радуясь своему ответу.

Он подался вперед и с огромной нежностью поцеловал меня. Поначалу его губы двигались медленно, но вскоре мы опять чуть ли не срывали друг с друга одежду. Шорты Трентона стояли колом, и он слегка тянул меня за волосы, но в конце концов отстранился именно он.

– Проклятье! – воскликнул Трентон, выравнивая дыхание. – Сначала я свожу тебя на нормальное свидание, пускай это и убьет меня.

– Отлично. – Я откинулась на подголовник сиденья и разочарованно подняла взгляд. – Ты отводишь домой первую встречную девчонку из бара через сорок пять минут после знакомства, а меня отшиваешь.

– Я не отшиваю тебя, детка. Совсем не так.

Я посмотрела на Трентона и нахмурилась. Конечно, мне хотелось притвориться, что все будет хорошо, и я даже могла забыть то, что знала, но следовало еще раз предупредить его.

– Не знаю, что между нами происходит, но знаю одно. Трентон, если бы ты увидел всю картину целиком, то ушел бы от меня и даже не оглянулся.

Он тоже опустил голову на подголовник и провел ладонью по моей щеке.

– Мне не нужна вся картина целиком. Мне нужна ты.

Я покачала головой, слезы уже в третий раз за день грозили вырваться наружу.

– Нет, ты заслуживаешь все узнать. Некоторые вещи в нашей жизни столь хрупкие… а ты и я, Трент? Мы можем все разрушить.

– Кэми, послушай, что я тебе скажу. Если оно препятствует мне быть с тобой, я знаю, что это такое.

Я взглянула на Трентона, сердце сильнее забилось в груди, громче шума ледяного дождя, барабанящего по лобовому стеклу, или гудения мотора.

– Правда? И что же?

– Лишь помеха.

Трентон наклонился ко мне, прикоснулся ладонью к щеке и поцеловал.

– Заранее прости меня за то, что будет после, и за то, что не отпустила тебя, когда ты должен был уйти, – сказала я.

– Я не ухожу – ни сейчас, ни потом.

Трентон пристально посмотрел на меня, и в уголках его глаз собрались морщинки. Он искренне верил в то, что говорил, и мне тоже захотелось в это поверить.