– Я сволочь! Но у меня есть оправдание! Я люблю тебя! И я рад, что все так случилось! Если бы не Брюсов, мы бы не были вместе!

– Зачем ему это?

– Вот! – Василиса невольно вздрогнула, настолько пронзительно воскликнул Глеб, вонзая палец в воздух над своей головой.

– Что вот?

– Вот и я спрашиваю, зачем ему нужен был наш союз?

– Зачем?

– Он знал, как я ненавижу Кузьмина!.. И ты его ненавидела! Даже заказала его!

– Я не заказывала Кузьмина!

– Да, но Брюсов думал, что заказывала! И я сам рвался отомстить Кузьмину… Улавливаешь суть?

– А ты? – спросила Василиса, с сомнением глядя на мужа.

Глеб говорил бодро, в нем кипели эмоции, но выглядел он как тонущий в болоте человек, который беспорядочно шарит вокруг себя руками, пытаясь ухватиться за корень прочно стоящего дерева или ветку кустарника. Пытается, но ничего такого не находит, хотя ход его мыслей верный.

Но еще его можно было сравнить с мышью, которая барахтается в крынке со сливками. Ухватиться не за что, но, если долго мучиться, сливки могут превратиться в масло…

– Я-то улавливаю! Брюсову нужен был союз двух ненавидящих Кузьмина людей.

– Зачем?

– А чтобы мы его убили!

– Зачем это Брюсову?

– Ну, это уже вопрос… – Глеб опустил плечи и склонил набок голову. – Хотя и не очень сложный…

– Говори, если не сложный.

– Брюсов не любит Кузьмина. Вроде бы и дружит с ним, но не любит. И эта история со мной. Брюсов нарочно перетянул меня на свою сторону, чтобы позлить его. Он потом с ним помирился, даже дом у него купил, но тем не менее…

– Вот видишь, они помирились. Кроме того, в этой ситуации мстить должен был Кузьмин.

– Да, но не забывай про Олесю. Кузьмин ее бросил, а Брюсов на ней женился… Я сам ненавижу Кузьмина. И Соня уже здесь ни при чем. Как подумаю, как он с тобой…

– Ненавидишь?

– Ненавижу!

– Но убить не пытался?

– Ну, как же! А «Бэтмен»! А парашют?

– Но это же был не ты! – Василиса с надеждой смотрела на мужа.

– Да, но под подозрение попал я… Наш союз не оправдал доверия, мы не стали мстить Кузьмину. Тогда нас банально подставили.

– Кто?

– А тут уж остается догадываться.

– Брюсов?

– Когда «Бэтмен» убивал Кузьмина, я находился в ночном клубе. Вернее, уезжал оттуда. Брюсов знал, где я нахожусь, про эту вечеринку он узнал за несколько дней. И еще он знал, что я до утра не задерживаюсь… Теперь ты понимаешь, почему у меня нет алиби?

– Да, но ты мог поехать с водителем.

– Мог, – пожал плечами Глеб.

– А водитель – это алиби.

– Наверное… Но кто мог вытащить скелет из шкафа? Там замки, колючая проволока, а его вытащили… Это я про Кирикова. Кто вытащил его, кто нацелил на Кузьмина? Кто мог сделать это? У кого такие возможности?

– Может, и Брюсов, – пожала плечами Василиса, – хотя в это трудно поверить… Но зачем ему тебя подставлять? Без тебя ваша с ним фирма загнется…

– Ну, не знаю, кузьминский «Айти-Формат» до сих пор на плаву. И развивается… Возможно, я для Брюсова стал лишним. Во всяком случае, если я уйду, фирма останется… Я же не сотрудник, я компаньон со своей долей. А доля большая…

– Значит, Брюсов?

– Утверждать не могу…

– Но больше некому.

– Не знаю, не знаю… Ты, главное, не переживай, все будет хорошо.

В холл зашел начальник охраны, остановился под аркой, кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.

– Глеб Дмитриевич, там «Скорая» подъехала.

– Передай, что мы сейчас выйдем…

– Да я-то передам… – Андрей не торопился уходить. В руке у него Василиса заметила черный продолговатый предмет с круглой рамкой на конце.

– Что такое?

– Да майор из полиции тут у вас был. Может, что-то оставил.

– Что он мог оставить?

– Ну, я бы глянул…

Андрей подошел к столу, за которым сидел Савилов, провел над ним радиосканером и, когда тот пискнул, поднес палец к губам. Он призывал не трогать «жучок», который оставил после себя Савилов, но советовал не говорить лишнего. Но совет этот, увы, запоздал, Глеб и Василиса уже наговорили с три короба. Но может, это и к лучшему. Может, Савилов убедится в их невиновности. А если нет, они призовут его к ответу – за хамское вторжение в личную жизнь.

В офисе блестело все – стены, потолки, мебель, даже улыбка секретарши. Приемная огромна по своим размерам, и, если бы не сияние белозубой улыбки, девушка бы просто потерялась в ней. Во всяком случае, Савилову так показалось.

Он сделал все, о чем просил его Ядвигин, – и место, где мог скрываться Кириков, показал, и с четой Горбушиных пообщался, ну, и своими соображениями поделился. Дальше следствие работало без него, но все-таки он не удержался, навестил Брюсова. Очень уж заинтересовало его это дело, он даже на должностное преступление пошел, подсунув Горбушиным «клопа», которого, кажется, обнаружили.

Он слышал, о чем говорили Горбушины после его ухода, выявил интересный момент в их супружеской истории. Оказывается, Глеба с Василисой свел Брюсов. И рассуждения Глеба показались ему интересными, возможно, Брюсов действительно мстил Кузьмину, подставляя под удар Горбушиных. И он даже догадывался почему.

Кабинет Брюсова был еще больше приемной. Витринные окна от пола до потолка, стеклянная крыша – свет в помещение вливался со всех сторон. Брюсов не отличался особым ростом и габаритами, но при этом не терялся в этих просторах, обладая замечательной способностью заполнять собой пространство. Такой способностью, как правило, обладают личности сильные, масштабные. Именно такое впечатление он и производил.

Брюсов стоял посреди кабинета, метрах в пяти от своего стола, казалось, он прогуливался, когда появился Савилов.

– Я слушаю вас, товарищ майор. – На гостя он смотрел исключительно как на представителя власти – опасного, но неодушевленного, словно Савилов был отлит из стекла и был облачен в прозрачные одежды.

– Всего несколько вопросов, Михаил Севастьянович.

– Несколько? Это, по-вашему, мало? Если речь зайдет о моей жене, то и одного вопроса будет много, – предупредил Брюсов.

– Вы ее очень любите, – заметил майор.

– Очень. И если бы она мне изменила, я бы убил Кузьмина. Убил бы, не задумываясь! Вы это хотели услышать?

– А она вам изменяла? – осторожно спросил Савилов.

Брюсов человек богатый, в какой-то степени могущественный, но бояться такого – себя не уважать.