Я посмотрела на Лукаса и он покраснев подтвердил слова сына.

— Он прав, это магия, — тихо сказал Лукас.

— Ничего-ничего, со всеми бывает, — успокоила я ирлинга, но зареклась не есть его стряпню, — я вот не сильна в вышивке.

Сделала я несчастное лицо и рассмеялась от шока на лице своих попутчиков.

— Не верим! — воскликнул Тай в порыве, — вы — идеальная женщина!

Я рассмеялась от комплимента подростка, что уж говорить, это было приятно.

— Это правда. Я училась всему, кроме этого, травы мне больше по душе, — шепотом сообщила я Таю, как если бы рассказывала страшный секрет.

— Расскажите! Умоляю, это так интересно! — подпрыгнул Тай на месте от услышанного.

— Хорошо, успокойся, егоза, и слушай…

Последний день мы также спокойно ехали и никаких происшествий не случилось по дороге. И в последний вечер мы решили заночевать на развилке между Ратаном и Торисом, а утром каждый отправится в своем направлении.

Вечер я снова посвятила рассказу о травах нашего мира и видела, как Таю нравится слушать эти рассказы. Его глаза горели от интереса, но в эти моменты у его отца было печальное выражение лица и он изредка вытирал слезы украдкой.

Утром мы прощались друг с другом, а я подошла к Лукасу и протянула ему сверток.

— Что это, госпожа Эмилия? — удивленно взял в руки непонятный сверток.

— Моя благодарность вам, — нежно улыбнулась я ирлингу. Он слегка развернул его и по его щекам потекли слезы.

— Тихо, Лукас, — вытерла я одной рукой его слезы, а второй завернула подарок в руке торговца, — используй с умом…

И развернулась в своем направлении, не оглядываясь назад, лишь слыша обрывок тихого разговора.

— Что там, папа? — спросил Тай.

— Наше спасение, сынок…

Я была счастлива, что познакомилась с такими приятными существами и от всего сердца пожелала им удачи и счастья в жизни, и помощи матери Тая.

Я, не спеша, шла по дороге к Торису и думала, как много хороших существ живет в нашем мире, и я рада помочь хоть кому-то в их трудностях.

Погода стояла замечательная и улыбка сама просилась на лицо. И я не отказывала себе в этом маленьком удовольствии. И ближе к обеду я прибыла в город, стоящий на берегу Алатры.

Здесь всегда был свежий и чистый воздух с запахом морской соли. И я наслаждалась этим запахом. Он напоминал мне об одном сероглазом ирлинге, что снился мне в лесах Даора. Я даже заскучала по нему.

Я шла по направлению к кафе, в котором часто проводила время в прошлый мой приезд. И увидев лавку с морепродуктами, я вспомнила небольшой кусочек моего прошлого.

«— Эми! Ну что ты морщишься? — спросил меня ирлинг, недоумевая над выражением моего лица.

— Ил, я не понимаю, что хорошего в этих склизких гадах океана?!

— Ха-ха, — смеялся Ил над моими моськами, — я приготовлю тебе лучшее блюдо портового города и тогда ты полюбишь его также, как и я!

— Ловлю тебя на слове, — смеялась я вместе с ним, — догоняй, кто последний, тот и платит в «Дубе»!»

Я засмеялась от этой сцены в моей голове, все происходило будто сейчас. И ведь он был прав, я полюбила морепродукты, за что была ему благодарна.

И сейчас ноги несли меня привычным маршрутом к «Ветвям Дуба», месту, что было нашим любимым в то время.

Кафе было маленьким и всегда вкуснопахнущим, отчего слюни набегали быстрее, чем успеваешь подумать о вкусном десерте. Там варили восхитительный кофе и пекли невероятно вкусные пирожные. Нигде на Сише я не пробовала выпечки вкуснее, и сейчас я уже зашла внутрь и искала глазами, где бы присесть, чтобы побыстрее вновь попробовать этот неповторимый вкус, когда меня окликнули.

— Эмилия?

— Ил! — я развернулась лицом к говорившему и сразу узнала его.

Ариэмилия

«— Ил, что ты считаешь, самым важным событием в жизни? — спросила я, глядя в его серые глаза. Мы сидели за столиком в «Дубе» и и держались за руки, пока ждали свой заказ.

— Хм-м, дай подумать… — лукаво посмотрел на меня он, — день рождение Триши? — я стукнула его по плечу.

— Бывшая пассия? — состроила я обиженное лицо, хоть в душе посмеивалась от всего сердца, — Давай серьезно, Ил!

— Или Джеммы? — еще один удар по плечу, — Все-все, шучу ведь! — поймал он мою руку, готовую обрушиться на него в очередной раз, — Самое важно событие в жизни — это встреча с тобой, Эми!

И моя рука оказалась рядом с его губами, получив поцелуй в каждый пальчик. Я засмеялась.

— Ты же только что вспоминал своих бывших возлюбленных? Как мне верить тебе после этого? — пыталась вернуть свою руку себе, но не преуспела в этом. Он, не отрываясь от своего занятия, посмотрел в мои глаза и сказал.

— Ты важнее и нужнее всех их вместе взятых…»

— Ил?! — не знала, куда себя деть.

— Я слышу неподдельное удивление, Эмилия? — со смешком сказал он, приближаясь ко мне.

— Ты меня еще помнишь? — спросила его и закусила губу. Наше с ним знакомство было мимолетный, но я часто вспоминала его. Но мне казалось, для него эти встречи, что можно посчитать по пальцам двух рук, не имели никакой роли в жизни. И даже те слова, услышанные однажды, выглядели лишь шуткой из его уст.

— Я и не забывал тебя.

— И я тебя… Я ужасно соскучилась, — призналась ему, отводя взгляд.

— Я часто здесь бывал, потому что надеялся увидеть тебя снова. Но ты просто исчезла, — сказал мне Ил и я вновь посмотрела на него с болью в глазах. Я не знала, что причиняла расставанием боль не только себе, но и ему.

— Прости, — не выдержала этого расстояния между нами и подошла к нему. Он раскрыл мне объятия и я окунулась в них со слезами на глазах.

С Илом я познакомилась, когда жила в Торисе рядом с нужным мне четвертым артефактом. Я первый раз пришла в теперь уже любимое кафе, а он подсел ко мне и начал заигрывать со мной, как заядлый альфонс. Меня все его поведение тогда очень веселило.

В этом прибрежном городе Ил был по работе, мы никогда не интересовались, кто чем занимается в жизни, а наслаждались нашими короткими встречами, раз или два раза в месяц.

Часто мы случайно встречались в «Дубе» первое время, но потом мы целенаправленно искали встреч друг с другом. Он приковывал мои взгляды, стоило лишь появиться ему в моем поле зрения.

Глядя сейчас на его черные волосы, я вспоминала о его черных крыльях. Ни у одного ирлинга нет таких прекрасных крыльев, как у него.

«— Эми, только тебе я покажу их, — сказал мне однажды после тех склизких гадов ирлинг. Я сначала не поняла, что он имеет ввиду, но потом до меня дошел смысл его слов и я начала мотать головой из стороны в сторону, отказываясь от подобной чести.