Не так просто было в кромешной тьме спрятать тыкву и удочку, да еще не шуметь при этом. Зажигать же свет опасно, снизу могли обратить внимание. Наконец вещдоки спрятаны, можно подумать и о том, как спрятаться самим. Спустившись на один пролет лестницы, дети прислушались. Вроде бы гомон несколько утих, во всяком случае звучал глуше.

— Зашли в бабушкину квартиру, — поняла Яночка. — Путь свободен. Быстро вниз! Интересно, что они там делают? Дерутся что ли? Такой крик подняли!

Не очень-то он был свободен. Сбежав на площадку второго этажа, дети услышали, как снизу кто-то бегом поднимается по лестнице. Спрятаться было некуда, обратно подняться на чердак — не успеют. Брат с сестрой в растерянности замерли, держась за перила, и тут на них налетел отец. Не обратив на своих детей никакого внимания, он скрылся за дверью бабушкиной квартиры. Яночка с Павликом немедленно втиснулись за ним. А в квартире бабушки было форменное столпотворение. Тетя Моника хлопотала вокруг лежащей в нервном припадке бабушки.

— Успокойся же, мамуля! Нет, больше валерьянки ты не получишь. И без того выпила целый стакан!

— Ох, мое сердце! — стонала бабушка. — Еще этого не хватало! Мало того, что дом валится, так в нем еще и привидения водятся! Я всегда говорила — тут нечисто! Ох, мое сердце. Того и гляди инфаркт получу!

Рафал помогал матери успокаивать бабушку, выдвигая свои аргументы:

— Ну и что, что нечисто? Подумаешь, привидение! Оно же еще никого не задушило!

Пани Кристина придерживалась своей версии:

— Наверняка маме это привидение приснилось.

Но тут в разговор вмешался дедушка:

— Нет, не приснилось, я тоже его видел!

— Во сне? — поинтересовалась пани Кристина.

— Нет, на балконе! То есть на балконе стоял я, а не привидение.

— И что ты видел? — заинтересовалась его дочь.

— Я видел, как что-то большое и светлое стремительно полетело куда-то вверх.

— Может, какая-нибудь птица? — предположила тетя Моника.

— Может, и птица, — согласился покладистый дедушка. — Очень может быть, что это была сова. И я вовсе не намерен из-за нее умирать от инфаркта. Бабушка душераздирающе зарыдала в своем кресле:

— Потому что ты бесчувственный чурбан!

Бедный дедушка совсем растерялся, не зная, как успокоить жену. Ведь хотел как лучше... К счастью, он увидел вбежавшего в комнату сына.

— Роман! Ну что?

Все замолчали и уставились на пана Романа, ожидая его ответа. Даже бабушка перестала рыдать.

Пан Роман выглядел совершенно сбитым с толку. — Она сказала — сначала что-то постучало в ее а потом как дыхнет на нее огнем! Прямо так и сказала — привидение заглядывало в окно и извергало огонь и пламя. И когда прямо на нее извергло пламя, она и закричала, — закончил пан Роман свой отчет. По его лицу было видно: он не знает, что и подумать. — А на тебя, мама, привидение ничего не извергало?

— Мне только огня не хватало! — разозлилась бабушка. — Достаточно было одного вида!

Дедушка тоже вполне разделял ее возмущение:

— Что ты несешь, сынок? Какое пламя?

— Это не я несу, это соседка говорит, — в свою очередь рассердился пан Роман. — Сами посылаете меня к этой полоумной, и сами же недовольны.

— На нее извергли пламя, она кричала, все понятно, — рассуждал Рафал. — Интересно, зачем же бабуля кричала, если на нее ничего не извергали?

Пан Роман решил прекратить дискуссию:

— Мне это надоело! Нечего поднимать шум из-за пустяков. Пролетела птица или ветер поднял с земли кучку листьев, старая идиотка подняла шум, а вы и рады. Ветер может поднять в воздух что угодно.

— Но ведь этой ночью не было ветра, — осторожно заметила пани Кристина.

— Все равно! — упорствовал пан Роман. С дерева что-нибудь свалилось.

— И ты говоришь — оно ей в окно постучало? — уточнила тетя Моника.

— Это не я говорю, это она утверждает! По окну могла стукнуть любая падающая веточка дерева. А она спросонок...

— Ну нет! — возразила бабушка. — То, что видела я, не похоже было ни на птицу, ни на веточку! И светилось собственным светом!

— Может быть, спутник из соседней галактики? — невинно предположил Рафал.

— Что бы это ни было, еще не причина поднимать весь дом на ноги среди ночи! И кричать как полоумная! — сказала тетя Моника. И видя огонек в глазах матери, поспешила добавить:

— Я говорю не о тебе, а о соседке. Ты кричала уже после нее.

— Лично я считаю — она просто истеричка, — убежденно проговорил пан Роман. — Огонь извергало, тоже мне... дракона нашла!

— А мне кажется, она сделала это нарочно, — предположила пани Кристина. — Всеми силами старается отравить нам жизнь, вот теперь и привидение выдумала. Наверняка ничего не видела, только устроила спектакль среди ночи, чтобы нас всех перебудить.

Начавшая было успокаиваться бабушка опять вскинулась:

— Так я, по-вашему, тоже истеричка? Ведь своими глазами видела — летит и светится, летит и светится, летит и светится...

— Худо дело! — обеспокоенно прошептал Рафал. — Бабушка заговариваться стала. Тетя Моника неодобрительно покачала головой и укоризненно сказала матери:

— Я бы на твоем месте никому об этом не говорила. Мало ли что может привидеться человеку со сна! Это же несерьезно.

— Вот именно! — подхватил дедушка. — Ты что, веришь в нечистую силу? В разные привидения?

— Так я же видела... — снова начала было старушка, но ее невежливо перебила внучка:

— Ну так что? Перед нашими окнами ничего такого не летало. Кроме тебя, никто не видел при видение.

— Перед моими окнами летало! — упорствовала бабушка.

Подойдя к ней, Яночка обняла ее за плечи и произнесла ласково и в то же время веско;

— Бабуля, послушай меня! Ты ничего не видела, тут ничего такого не летало! Понимаешь? Никто из нас не видел, видела только она. Значит, только у нее появляются какие-то галлюцинации, только она истеричка! Зачем тебе галлюцинации, правда ведь? Ни к чему они.

Замолчав, все с изумлением уставились на девочку, которая с самым невинным видом говорила такие, потрясающие слова.

— Что ты сказала? — вырвалось у папы.

— Как ты сказала? — неуверенно переспросила бабушка. — Галлюцинации?

— А что же еще? — подтвердила Яночка. — Дедушка тоже ничего не видел. И никто из нас.

— Охотно отрекаюсь! — поспешил согласиться покладистый дедушка. — Я ничего такого не видел. Остальные потрясение молчали, переваривая Яночкину концепцию. Рафал смотрел на девочку с нескрываемым уважением. Бабушка начала сомневаться и проявлять первые признаки капитуляции.