Дальнейший разговор с матерью почему-то не заладился. Салая явно торопилась вернуться в свой новый дом, боясь гнева Абраз-алта, да и на вылизывающуюся на топчане Сестрёнку женщина смотрела с явной опаской и недоверием, а потому отказалась от предложенного дочерью ужина, согласившись лишь прихватить с собой пару освежеванных звериных тушек. Когда за Салаей закрылись двери, Валери испытала явное облегчение, хотя и не сразу призналась в этом сама себе. Мать с каждым днём всё больше отстранялась и становилась чужой, и это было очень грустно.

Соседские мальчишки и девчонки, целой гурьбой пришедшие проведать бывшую подругу по детским играм, оказались более разговорчивыми и непосредственными. В общей компании пришла даже Лилит со своими подпевалами, хотя раньше она всегда брезговала посещать бедный дом Валери. Юная охотница оценила этот поступок Лилит как явный шаг к примирению, а потому не стала вспоминать старые обиды и старалась выглядеть доброй гостеприимной хозяйкой. Маленькая Ратси даже рискнула погладить Сестрёнку. Пантера явно опешила, испуганно прижала ушки и какое-то время терпела чужие прикосновения. Но всё же зверю такое проявление близости явно не понравилось, и следующего потянувшегося к ней ребёнка лесной котёнок уже полоснул по руке когтистой лапой.

Никто из детей от ужина не отказался, и Валери была весьма рада сохранению хорошего отношения с друзьями, пока непосредственная Ратси не проболталась, что это родители послали её и остальных детей к Валери, так как «у этой охотницы еды просто девать некуда, в то время, когда остальные в посёлке вынуждены экономить каждую крошку хлеба». Валери ни единым словом, жестом или выражением лица не показала гостям, что её задело такое отношение соседей. Но всё же определённые выводы для себя девушка сделала. Жадной молодая охотница себя не считала, однако справедливо полагала, что она честным трудом зарабатывает себе пропитание и вовсе не обязана содержать за свой счёт всю детвору посёлка Хунай.

После целой череды покупателей мяса и шкур, а также ставших слишком назойливыми ремесленников, дом Валери посетил верховный шаман. Был в этот раз Айдас-Хуф крайне официален и даже нацепил на голову свою тяжёлую, разукрашенную яркими красками и расшитую перьями маску. Такой наряд свидетельствовал о том, что шаман собирался говорить не от себя лично, а представлял волю всего посёлка Хунай. Валери напряглась в ожидании неприятностей, и предчувствия её не обманули. Совет старейшин не мог больше игнорировать всё более настойчивые вопросы жителей посёлка насчёт судьбы пропавших охотников. А потому старейшины направляли её к Красным Скалам с заданием либо помочь вернуться заблудившимся охотникам, либо доставить в посёлок Хунай доказательства их гибели. Высказав волю властей посёлка, Айдас-хуф стянул с головы явно очень неудобную маску и уже нормальным тоном пояснил:

– Валери-урла, старейшины вовсе не дураки и не наивные оптимисты. Они прекрасно понимают, что охотников уже нет в живых. Но для того, чтобы официально объявить пропавших людей погибшими, нужны доказательства посерьёзнее слухов и рассказа воина враждебного к нам посёлка. У погибших охотников осталось имущество, остались жёны и дети. И чтобы старейшины могли действовать по закону, они и направляют тебя с этим заданием. Сразу скажу, путь к Красным Скалам далёк и опасен. Даже в сухое время дорога занимала около суток в одну сторону, и охотникам приходилось ночевать где-то в Лесу. А уж сейчас в сезон дождей, когда все реки и озёра вышли из берегов, я не могу даже представить, сколько времени займёт такой путь. Но кому-то всё равно пришлось бы идти, и старейшины полагают, что у тебя больше всего шансов остаться в живых и принести достоверные сведения.

Девушка устало опустилась на стул и закрыла лицо руками. Не имелось совершенно никакого способа отказаться от возложенного на неё опасного поручения – решение совета старейшин было обязательным к исполнению для всех жителей посёлка Хунай. Валери медленно кивнула, соглашаясь с неизбежным.

– Вот и славно, – шаман облегчённо выдохнул и встал, собираясь выходить. Было похоже, что изначально Айдас-хуф был вовсе не уверен в получении согласия упрямой девчонки.

Уже в дверях высокий шаман задержался и добавил:

– Валери-урла, если смерть наших охотников подтвердится, после выполнения задания я добавлю тебе четвёртую линию в татуировку. В каждом посёлке обязательно должен быть старший охотник, который занимается обучением новичков и проведением ежегодного Испытания. Так уж получилось, что из всех охотников нашего посёлка ты оказалась единственной, кто подходит на эту должность – двое остальных охотников слишком стары для такой роли. Так что считай порученное тебе задание чем-то вроде экзамена на получение звания старшего охотника посёлка Хунай. И ещё… это я смазал лезвие белого ножа ядом костяного червя. Так делать не положено, но я думал, что для тебя это единственный способ уцелеть. Когда же ты выбрала другой нож, я посчитал тебя уже мёртвой… К счастью, духи Леса оказались мудрее меня и наглядно показали, что поединок чести должен и проходить честно.

* * *

– Да, Катрин, ты не ослышалась. Я действительно прошу продлить мне срок командировки на спутник ещё на месяц. Ты же сама видела это своими собственными глазами – девушка-туземка летала на огромном жуке! Ни о чём подобном в Карантинном Центре никто и не слышал! Мы столько лет изучаем Парадайз III, но теперь выясняется, что совершенно ничего не знаем о жизни туземцев. Поэтому я решил остаться и продолжить исследование.

– Да, ты молодец, Денни. Я оформлю в кадровой службе продление срока твоей командировки. Продолжай наблюдение за этой тайликанкой, не спускай с неё глаз.

Катрин сегодня была удивительно покладистой. Действительно, продемонстрированная мною запись полёта крохотной девочки на огромном монстре надела шума в Карантинном Центре. Уже полетели головы сотрудников аналитического отдела и отдела изучения местной цивилизации, которые за годы работы внушили всем мысль о примитивности цивилизации на планете Парадайз III вне хорошо охраняемых городов.

Прибывший сегодня автоматический катер привёз мне груз продуктов и всего необходимого, так что беспокоиться о жизни на спутнике не приходилось. Да и невесомость уже не так раздражала, как в первые дни. В общем, жизнь была прекрасной! Убедившись, что моя начальница отключилась, я прилепил к стене у монитора очередную фотографию – молоденькая черноволосая туземка купается обнажённой среди зубастых речных тварей.

Отправиться в дальний поход следующим же утром не получилось – ночью Валери почувствовала себя нехорошо. Низ живота ныл, тупая тянущая боль мешала уснуть. Обеспокоенная состоянием хозяйки пушистая Сестрёнка принюхалась и высказала диагноз ещё до того, как сама Валери увидела следы крови. Вызванная утром мать подтвердила предположение совсем ещё неопытной в женских делах юной охотницы и успокоила дочь. Страшного ничего не случилось, скорее даже наоборот, однако в таком состоянии девушке нечего было и думать о том, чтобы выходить в Лес.

Поэтому отправиться в свой первый самостоятельный дальний поход молодая охотница смогла только через четыре дня. Компанию ей составили Сестрёнка и Кровожад. Никого из людей брать с собой Валери не стала, хотя некоторые из ловцов и рыбаков посёлка Хунай предлагали свои кандидатуры в качестве спутников. Просто толку от рыбаков было бы совсем немного, а ловцы или воины могли быть восприняты чужими встречными отрядами как угроза. Брать же с собой людей, вообще не имеющих права выходить за ворота посёлка, было бы и вовсе глупо.