Через десять лет после крушения «Медузы», 7 марта 1826 года, фрегат «Блонд» британского военного флота идет в Канаду. После отплытия из Англии его гнали попутные ветры. Капитан был родственником поэта Байрона, скончавшегося в Миссолунги двумя годами ранее, унаследовал его титул и тоже носил имя лорда Байрона.

В это утро дул ровный ветер, море было спокойным. Вахтенный лейтенант явился к лорду Байрону для доклада и сообщил, что видит судно, почти неподвижно застывшее посреди океана со спущенными парусами. Лорд Байрон приказывает подойти к судну. Его корма разбита, никаких признаков жизни на борту. Вдруг на палубе появляются люди, машут шейными платками, обрывками одежды. Сомнений нет – люди молят о помощи. Через рупор их спрашивают, что случилось. Ответа нет.

– Спустите шлюпку и направляйтесь туда, разузнайте, что там произошло, – приказывает лорд Байрон.

Лейтенант находит на борту парусника семерых мужчин и двух женщин. Женщины стоят на коленях и молятся. Моряки, которые размахивали тряпками, в изнеможении валятся на палубу. У некоторых видны ужасные раны. От разошедшихся досок и свернутых парусов идет странный запах. «Эти люди умирают от голода, – считает лейтенант. – Однако на юте на солнце сушатся куски красного мяса».

– Я вижу, у вас осталось свежее мясо.

Банальная фраза, которая производит эффект бомбы: женщины начинают стонать и взывать к Богу, мужчины закрывают лица руками.

– Вам надо покинуть судно и перебраться на борт «Блонда».

Спасенных людей сначала напоили, перевязали, немного покормили – опасаясь неприятных последствий, быть может, долгого поста. Потом уложили спать. Только через два дня лорд Байрон и его офицеры услышали рассказ об ужасающем происшествии. Две женщины быстрее мужчин оправились от потрясения и заговорили первыми. Сразу выяснилось, что самая молодая из них обладала даром красноречия. Услышав ее рассказ, то и дело прерывавшийся обращениями к Всевышнему, офицеры почувствовали, будто сами пережили это бедствие.

Выросшая без отца, воспитанная своими тетками, мисс Энн Сондерс стала компаньонкой миссис Кендалл. Муж последней командовал торговым судном, перевозившим канадский лес. 10 ноября 1825 года миссис Кендалл решила сопровождать супруга и взяла с собой Энн Сондерс. Приятное плавание проходило без происшествий. На борту был молодой кок Джеймс Фрайер. Он влюбился в сироту. Капитан и его жена смотрели на эту зарождающуюся идиллию благосклонно. Когда 18 января 1826 года судно покидало Канаду и, поставив паруса, направлялось в Англию, состоялось обручение. По прибытии в Ливерпуль должны были сыграть свадьбу. Капитан Кендалл обещал стать свидетелем.

1 февраля разразилась буря. Реи и спасательные шлюпки были сорваны, несколько моряков получили серьезные ранения. Женщины ухаживали за ними, пока остальные моряки устраняли повреждения. 5 февраля буря обрушилась вновь и превратилась в ураган. Капитан положил судно в дрейф и приказал убрать паруса. Но накатившиеся сзади волны разрушили корму. Один из моряков погиб, раздавленный рангоутным деревом. Все каюты и склады были затоплены, вся провизия на борту была испорчена, за исключением 60 фунтов хлеба и небольшого количества сыра. «Остатки пищи завернули в грот-марсель».

Утром 6 февраля пассажиры и экипаж решили, что спасены. Их заметил американский корабль и подошел на расстояние слышимости. Но волнение на море было столь сильным, что шлюпку спустить не удалось. Через сутки возможный спаситель отказался от тщетных попыток и вскоре исчез из виду.

Буря продолжалась. На баке поставили палатку, где можно было укрыться. 8 числа появился бриг. Он подошел ближе, несмотря на бурю. Его капитан через рупор задавал вопросы, но ветер заглушал ответы. Бриг развернулся и ушел. 11 февраля люди заметили военный корабль, но он не ответил на сигналы бедствия.

Провизия заканчивалась. 12-го умер второй матрос, и тело его выбросили в море. Через десять дней, 22 февраля, умер третий матрос. На борту не осталось ни крошки еды. Робкие намеки ужаснули женщин. После долгих споров тело разрезали на куски, обмыли в морской воде, и мужчины утолили голод. Энн Сондерс и миссис Кендалл есть отказались и всю ночь молились Богу, чтобы Он простил мужчинам их грех. На заре, однако, оставшиеся куски пробудили такой аппетит, что никто не смог противиться. Когда на следующее утро умер четвертый матрос, Энн Сондерс, по просьбе мужчин, взяла на себя обязанность вырезать печень – самый питательный и наиболее утоляющий жажду орган – и разделить ее между всеми.

До этого момента Джеймс Фрайер сопротивлялся окружающему безумству. Но не смог вынести чудовищного зрелища: его нежная невеста двадцати четырех лет от роду, вооруженная ножом, взрезает горло умерших, чтобы собрать кровь, которую поровну делили между всеми. У него началась агония. До него умерли еще четыре матроса, потом пришла его очередь.

«Судите сами, что я чувствовала, – рассказывала Энн Сондерс, – когда на моих глазах умирал молодой человек, с которым я уже заключила неразрывный союз и с которым в ближайшее время мечтала соединиться до конца дней моих. А что говорить обо мне, когда в эти мгновения, чтобы сохранить собственную жизнь, я, измученная нестерпимым голодом и жаждой, требовала отдать мне большую часть этой драгоценной крови, которая едва вытекала из страшной раны уже мертвого человека! Поистине, я испила горькую чашу! Но такова была воля Бога. Он не освободил меня от этого ужаса. Воля Бога должна была исполниться…»

26 февраля еще раз мелькнула надежда, но английский бриг удалился, не ответив на сигналы. После февраля наступил март. Самые слабые уже умерли – одиннадцать матросов и юнги, – остальные находились в полубреду, изредка смачивая пересохший рот морской водой, чтобы окончательно не склеились губы. Уже не осталось мяса от предыдущего покойника, когда 5 марта умер двенадцатый матрос. Мозг его отдали совсем ослабевшей миссис Кендалл. Она была признательна за такую привилегию и вежливо прошептала: «Самое вкусное блюдо, которое я когда-либо ела». Останки были тщательно вымыты и очищены, разрезаны на тонкие ломти и разложены для просушки. Это и было то «свежее мясо», которое удивило лейтенанта брига «Блонд».

Мисс Энн Сондерс опубликовала повествование о своих ужасных приключениях, которое кончалось словами:

«5 апреля меня привезли, и я вновь оказалась в объятиях моей нежной матушки после пяти месяцев отсутствия. За эти месяцы – истинная правда – я видела и пережила столько горестей, сколько не выпадало в этом мире ни одному существу моего пола».

Бриг «Африканец», которым командовал Фурес, отплыл весной 1738 года из Нанта. Инструкции, переданные в письменном виде судовладельцами, были четкими и ясными: утром и вечером совместно читать молитву, не позволять команде браниться и богохульствовать, заботиться о больных. После этих рекомендаций о соблюдении физической и моральной гигиены следовали другие, касающиеся торговли. Фурес получил задание «набрать пленников» на гвинейском побережье, а затем «приложить все силы для сохранности негров, давая им пищу и предупреждая возможный бунт». Чернокожих клеймили каленым железом, ставя отметку на плече, спине или ягодицах. Следовало набирать в основном молодых и красивых рабов: «Они легче перенесут дорогу, и вы с большей выгодой продадите их в Америке». Цена за каждого черного раба менялась в зависимости от возраста, здоровья и пола. Формально единицей оплаты была «штука ситца», другими словами, несколько метров ткани за каждого раба. На самом деле торговцы рабами принимали и ожерелья из стеклянных бусин, и железные бруски, и медные котлы, и голландские трубки. Стоимость раба варьировалась от 75 до 300 тогдашних франков. При продаже в Америке цена возрастала от 300 до 1000 франков.