Мы приближаемся к тому, чтобы быть в настоящем, когда обращаем внимание на дыхание или ощущение тела. Однако нам сложно уйти от чувства прошлого, истории, имеющихся в теле. Многие из участников упражнений по не-знанию говорят о дезориентации, роде не-знания, схожем с амнезией. После тщательного исследования оказывается, что нам не хватает чего-то, что дало бы нам возможность ощущать себя реальными, поскольку тело едва ли может перенести отсутствие точки отсчета.

Так что же происходит, когда мы остаемся без точки отсчета?

Я всегда хотела прыгнуть с парашютом. Около года назад мой друг, ведущий парашютную школу, пригласил меня прыгнуть с ним. В школе я видела группы людей, надевающих разноцветные комбинезоны, упаковывающих парашюты и залезающих в маленький красный самолет. Самолет взлетал и исчезал в небе. Затем, примерно двадцать минут спустя, небо наполнялось ярко окрашенными фигурками, которые приземлялись с удивительной легкостью и изяществом.

Мне показали небольшое видео о правилах выпрыгивания из самолета, что заставило меня нервничать и привело в возбуждение. Я вспомнила шутку: «Почему кто-то хочет выпрыгнуть из превосходного самолета?» Когда пришла наша очередь, мы вшестером или всемером погрузились в маленький самолет и взлетели. По мере набора высоты я смотрела на прекрасную швейцарскую долину и могла видеть покрытые снегом Альпы, сияющие в отдалении. Под собой я видела плоскость долины с зеленой рекой, струящейся между деревьями и лугами. По достижении отметки в три километра двери открылись, и мое сердце запрыгало, когда я услышала и ощутила рев ветра.

Один за другим мои спутники-парашютисты подняли вверх большие пальцы, подошли к двери и выпрыгнули. Они ушли за несколько секунд. Затем пришла наша очередь. Я должна была прыгать в тандеме с моим другом и инструктором. Тандемный прыжок – это когда вы прикреплены к опытному прыгуну и по сути все, что от вас требуется, – быть сопровождающим при прыжке. Хорошо. Это казалось довольно простым, во всяком случае, в моей голове. Тело имело другое мнение. Я ощущала себя, как собака на льду. Мои руки и ноги тряслись, несмотря на то что разум был заинтересован и возбужден прыжком. Это был яркий пример расщепления разума/тела. Разум хотел прыгнуть, а тело – нет. Тело отчетливо не хотело лишиться привычной точки отсчета. К счастью, мой партнер по тандему оказался более «целостным», и он подтолкнул меня к двери. Затем мы оказались снаружи, падая через пространство со скоростью около 190 километров в час. Ощутив ветер на теле, я расправила руки и ноги. Я могла видеть Альпы, мерцающие в отдалении – я летела.

Дело в том, что после того как люди совершили определенное количество прыжков, они привыкают покидать самолет. В момент начала падения тело парашютиста учится обращаться с раскрывшимся вокруг него пространством. Паника или дискомфорт замещаются радостью падения или полета сквозь пространство. Подобно парашютистам, мы можем начать наслаждаться моментами не-знания в повседневной жизни. Мы можем развить телесное понимание свободного падения или отсутствия точки отсчета на короткий момент времени. Мы знаем, что важно потянуть стропу и начать возвращение, чтобы приземлиться. Цель парашютиста – вернуться на землю без падения. Когда мы тянем стропу, все замедляется. Когда все замедляется, мы возвращаемся к известному: к форме. Парашют оснащает этот переход. Мы в свободном падении ограниченное количество времени. Поняв это, мы можем практиковать полет в неведомое, а затем использовать сознательное воплощение, чтобы вернуться к известному. Мы можем начать учиться, как двигаться туда-сюда между формой и бесформенным, известным и неведомым, мастерством и тайной.

Уравновешивание мастерства и тайны

Когда на занятиях дело доходит до вступления в практику не-знания, я предлагаю сосредоточиться на форме клинка ирими, вступая в не-знание. Мы идем вперед, с каждым шагом говоря: «Я не знаю. Я не знаю». Быстро становится ясно, что через два-три шага большинство из нас теряют равновесие, ощущают себя некомфортно или злятся. Мы еще не поняли, что слишком поздно потянули стропу. Не-знание было своего рода свободным падением, и мы перестарались, занимаясь им.

Затем мы исследуем, что произойдет, если мы во время хождения будем перемещаться туда-сюда между знанием и не-знанием. Чтобы получить отклик, мы работаем с партнерами, которые давят на наши запястья и задают вопросы типа: «Что ты собираешься делать? Что произойдет?» Мы делаем шаг и говорим: «Я знаю…», – затем делаем еще шаг и говорим: «Я не знаю…» Опыт не-знания легче переносить, когда он обрамлен в контекст «это то, что я знаю, а это то, чего я не знаю». Другими словами, не-знание нуждается в знании, так же как знание нуждается в не-знании. Это чередование и есть пульс жизни. Вместо того, чтобы сопротивляться пульсу жизни – пытаться контролировать свое существование, зная все или позволяя неведомому и отсутствию точки отсчета потрясать наши основы, – мы можем пульсировать, подобно сердцу, между знанием и не-знанием.

На одном занятии Анна Скотт получила озарение по поводу того, как вести себя в состоянии ошеломления. «Единственный способ для меня начать не-знать, был в совмещении этого с тем, что я знаю. Иначе не-знание становилось ошеломительным, и я думала, что не знаю, в то время как просто находилась в прострации».

Другая ученица, Карма Рудер, поняла, как использовала не-знание для движения вперед. Упражнение дало ей другой способ работы с ним.

Продолжая исследовать на занятиях многочисленные аспекты не-знания, мы экспериментируем с женской формой круга. Круг – восприимчивая форма, и были люди, которые не нашли здесь таких сложностей, как при вступлении в защитную форму ирими. В упражнениях с партнером мы используем и восприимчивую форму круга, и защищающуюся форму клинка. Во время упражнения один человек выступает вперед, используя форму клинка ирими, защищая то, чего он хочет. Другой человек использует слушающий круг, говоря: «Я не знаю». Становится ясным, что для некоторых людей более знакомо воплощение незнания с использованием круглой женской формы восприятия, тогда как мужская форма клинка для защиты менее знакома, но более сильна.

Ученик, занимающийся сознательным воплощением, Морган Дин, говорит, как не-знание задействуется в повседневной жизни: