говорил: «Целью моего министерства было возвратить Галлии ее древние границы, назначенные ей природою, сравнять новую Галлию во всем с древнею». Неудивительно поэтому, что во время вестфальских переговоров испанские дипломаты начали заискивать у голландских, решились даже сказать последним, что голландцы вели против Испании войну справедливую, ибо защищали свою свободу; но крайне неблагоразумно было бы с их стороны помочь Франции усилиться в их соседстве. Испанские дипломаты обещали двоим голландским уполномоченным 200 000 талеров; король французский писал своим уполномоченным, нельзя ли склонить голландцев на свою сторону каким-нибудь подарком.

В октябре 1648 года переговоры кончились. Франция получила австрийскую часть Эльзаса, Зундгау, Брейзах с сохранением для имперских городов и владельцев их прежних отношений к империи. Швеция получила большую часть Померании, остров Рюген, город Висмар, епископства Бремен и Верден также с сохранением их прежних отношений к Германии. Бранденбург получил часть Померании и несколько епископств; Саксония — земли лужичей (Лаузиц); Бавария — Верхний Пфальц и удержала курфюршеское достоинство для своего герцога; Нижний Пфальц с вновь учрежденным осьмым курфюршеским достоинством отдан сыну несчастного Фридриха. Швейцария и Нидерланды были признаны самостоятельными государствами. Относительно Германии было постановлено, что власть законодательная в империи, право взимать подати, объявлять войну и заключать мир принадлежит сейму, состоящему из императора и членов империи; князья получили верховную власть в своих владениях с правом заключать союзы между собою и с другими государствами, только не против императора и империи. Имперский суд, решавший споры чинов друг с другом и с подданными их, должен был состоять из судей обоих исповеданий; на сеймах имперские города получили равное право голоса с князьями. Католикам, лютеранам и кальвинистам предоставлена полная свобода религиозная, богослужебная и равенство политических прав.

Следствия Тридцатилетней войны были важны для Германии и для целой Европы. В Германии власть императорская поникла окончательно, и единство страны осталось только по имени. Империя представляла пеструю смесь разнородных владений, имевших между собою самую слабую связь. Каждый князь управлял самостоятельно в своем владении; но так как империя все еще существовала по имени, так как существовала по имени общая власть, которая обязана была заботиться о благе империи, и между тем не было никакой силы, которая бы могла заставить содействовать этой общей власти, то князья считали себя вправе отложить всякое попечение о делах общего отечества и отучились принимать к сердцу его интересы; их взгляды, их чувства обмельчали; отдельно действовать они не могли по бессилию, ничтожности средств своих и отвыкли окончательно от всякого общего действия, не будучи к нему очень привычны и прежде, как мы видели; вследствие этого они должны были преклоняться пред всякою силою. Так как они потеряли сознание высших правительственных интересов, то единственная цель их стремлений состояла в том, чтоб кормиться на счет своих владений и кормиться как можно сытнее; для этого после Тридцатилетней войны они имели полную возможность: во время войны они привыкли собирать подати без спросу с чинами; эту привычку они не оставили и после войны, тем более что страшно опустошенная страна, требовавшая продолжительного отдыха, не могла выставить сил, с которыми бы надобно было считаться; во время войны князья устроили себе войско, оно осталось у них и после войны, усиливая их власть. Так исчезало ограничение княжеской власти чинами, существовавшее прежде, и утверждалась неограниченная власть князей с бюрократиею, что не могло приносить пользы в маленьких владениях, особенно по означенному выше характеру, принятому князьями.

Вообще же в Германии развитие материальное и духовное было остановлено на известное время страшным опустошением, произведенным шайками Тилли, Валленштейна и шведскими войсками, которые по смерти Густава-Адольфа стали также отличаться грабежами и жестокостями, каких наши казаки не придумывали в Смутное время: вливание несчастным в горло самых отвратительных нечистот слыло под именем шведского напитка. Германия, особенно на юге и западе, представляла пустыню. В Аугсбурге из 80 000 жителей осталось 18 000, во Франкентале из 18 000 — только 324, в Пфальце осталась только пятидесятая часть всего народонаселения. В Гессене сожжено было 17 городов, 47 замков и 400 деревень.

Относительно целой Европы Тридцатилетняя война, ослабив Габсбургский дом, раздробив и обессилив окончательно Германию, тем самым подняла Францию, сделала ее первенствующею державою в Европе. Следствием Тридцатилетней войны было также и то, что Северная Европа в лице Швеции приняла деятельное участие в судьбе остальных государств и явилась важным членом европейской системы. Наконец, Тридцатилетняя война была последнею религиозною войною; Вестфальский мир, провозгласив равенство трех исповеданий, положил конец религиозной борьбе, порожденной Реформациею. Господство светских интересов над духовными очень заметно во время Вестфальского мира: духовные владения во множестве отнимаются у Церкви, секуляризуются, переходят к светским протестантским владетелям; говорили, что в Мюнстере и Оснабрюке дипломаты играли епископствами и аббатствами, как дети играют орехами и бабками. Папа протестовал против мира, но на его протест никто не обратил внимания.

X. СЕВЕРНЫЕ ГОСУДАРСТВА ДО КОНЦА XVII ВЕКА

В то время как Швеция поднялась так высоко благодаря Густаву-Адольфу и генералам, образовавшимся в его школе, Дания поникла в такой же мере.

Христиан IV имел неосторожность поссориться с Швециею, шведский генерал Торстензон, уже знаменитый успехами своими над австрийскими войсками, обратился прочив Дании, занял Голштейн и Шлезвиг и принудил Христиана IV к миру. По этому миру, заключенному в Бремзебро в 1645 году, Дания лишилась островов Эзеля, Готланда, нескольких других земель и принуждена была отказаться от права взимать Зундскую пошлину с шведских подданных. Эти неудачи приписывались тому, что аристократия, забрав всю власть в свои руки, мало обращала внимания на государственные интересы. Королевская власть ограничивалась все более и более: сперва король имел право при замещении должности государственного советника выбирать из двух кандидатов, представленных дворянством; но теперь не король, а государственный совет избирал из нескольких кандидатов, представленных дворянством той провинции, откуда родом был последний государственный советник. Король не мог сам собою назначать на высшие правительственные должности, а выбирал из трех кандидатов, представленных государственным советом; король не мог выехать из государства без позволения государственного совета; наконец, ему было запрещено изменять или останавливать решения государственного совета.

На таких-то условиях по смерти Христиана IV был избран ему в преемники сын его Фридрих III. При этом государе произошел переворот, отнявший прежнее значение у аристократии и отдавший неограниченную власть в руки королевские. Возможность этого переворота для Дании заключалась в постепенном развитии в ней довольно сильного и богатого торгового сословия, что зависело от приморского положения страны. Вследствие новой изнурительной войны со шведами финансы датские находились в самом печальном положении,