— Моя маленькая любопытная куколка… — Шептал парень, пока его руки путешествовали по телу.

Сводящие с ума пальцы, начавшие свое путешествие с моих кистей, осмелели резко и внезапно. Вот они легонько гладили небольшой участок кожи и вот перебазировались на талию, забираясь под майку. Кофту-то на застежки я сняла уже давно на полянке, пока возилась с палаткой. Горячие шершавые ладони, не в пример моим холодным, решительно прикоснулись к спине, прочертили линию позвоночника. Мурашки дружным строем двинулись за негодяем, посягнувшим на тело хозяйки, но это его лишь раззадорило.

Пока наглые конечности, такого же наглого парня штурмовали мое тело, губы взяли на абордаж шею. Откинув одной рукой косички, чтобы не мешали, Яр сначала поцеловал бьющуюся жилку, а потом подул на нее.

Господи, этот я только что застонала?!

Резко покраснев, прикрыла ладошкой рот и услышала тихий смех за спиной.

— Какая отзывчивая, — смеялся мне в ухо хрипло Яр, касаясь их губами и иногда прикусывая мочку. Потом, вдоволь насладившись моим безмолвием, рукой отвел мою и переплел наши пальцы.

— Мне больше нравится, когда ты сладко стонешь. — Все-таки хорошо, что в данный момент я не видела его лица и глаз, сгорела бы со стыда. — Но знаешь, что я хочу услышать даже больше, чем твои страстные стоны?

— Что? — Прохрипела я, внезапно не узнавая ни себя, ни свой голос.

— Как ты будешь кричать подо мной, Мира, как будешь требовать большего. — Огорошил парень.

Я, осознав и переварив все сказанное им, в туже секунду хотела его оттолкнуть. И пусть он был сильнее, но я бы ни за что не позволила так со мной обращаться. Я не игрушка, чтобы при желании мной можно было воспользоваться, дабы удовлетворить свои потребности.

Я не шлюха!

Свой первый поцелуй я уже ему отдала, девственность он не получит.

Но все-таки я не оттолкнула, не смогла. И дело не в том, что не захотела. Да даже этот треклятый дуб мне был не помеха! Просто этот гад попер вдруг, как танк, задрав майку и прижав меня еще сильнее, заставил упереть руки в дуб, захватил мою собственность, мои верхние девяносто. Я упустила момент, когда Яр начал их мягко поглаживать, продолжая орошать шею легкими поцелуями. Соски вмиг встали колом, и парень их обхватил, дернул сквозь ткань и сжал.

— Что ты де…! — Взвизгнула я, спугнув своим криком устроившуюся на дереве и нагло подглядывающую за нами синичку. — Прекрати! Совсем оборзел…!

Мои сопротивления не возымели эффекта. Я чувствовала себя беззащитной девушкой, что в скором времени прямо у этого дерева может стать уже женщиной. Если он со мной хоть что-то сделает против моей воли, я его уже никогда не прощу и теперь уже возненавижу всем сердцем.

— Прошу, пожалуйста, отпусти. — Слезы брызнули из глаз, но я тут же рванным движением вытерла их. Это чудовище не увидит моих слез.

Но Ярослав то ли меня не слышал, то ли просто игнорировал. В какой-то момент я просто сдалась. Я, человек никогда не ведающий поражения, упорно идущий до финала, пусть не до победы, но хотя бы до призового места (отец мой не в счет, семейный вопрос, к ним нужно прислушиваться, не беспрекословно идти на поводу и следовать указаниям, но попытаться понять и принять. А Ярослав мне не семья.), обессилила и обмякла в его руках. Сознание не помутилось. Как вообще у немощных дев так получается, в определенный момент отключить сознание, не знаю. Я все-все ощущала: каждое прикосновение, горячее дыхание, которое появлялось из-за того, что мой обидчик что-то неразборчиво шептал, разгорячённое тело, вжавшееся в мое.

— Мира, прости… — Внезапно услышала я у своего уха, и это так меня поразило, до глубины души, до онемевшего тела. Я никогда не слышала этого слова из его уст, в детстве он больше любил командовать, приказывать, брать, а не просить, а сейчас столько эмоций плескалось в его голосе, столько мольбы. Я на секунду даже забыла о его наглых руках, до сих пор по-собственнически обхватывающих мою грудь. — Прости, умоляю, прости… Если бы ты не бросила тогда, не ушла так внезапно, я бы никогда… — Буквально обезумел Яр. Сейчас он уже извинялся не за свое поведение, что-то другое, таящееся внутри, рвалось наружу ко мне. — Так не должно было быть… Прости меня…Я не хотел… Ты ушла, а он пришел… Мира, я так устал.

Головой Яр уткнулся мне в шею, и из-за этого голос был приглушен, слышался словно через стекло, но я все равно слышала каждое сказанное слово с непонятным для меня подтекстом и понимала эмоции, которые он испытывал в этот момент. Они отделялись от парня и проникали ко мне в сердце. Возможно, эти его слова, так похожие на мольбу, толкнули меня ему навстречу… Точнее не навстречу, там-то дерево стояло, а вынудили повернуться на сто восемьдесят градусов. Следуя непонятному для меня порыву, я встала на носочки и обняла его. Приятный аромат окутал, а руки сомкнулись вокруг напряженного тела.

— Прости… — Все продолжал шептать Яр.

Да что с ним происходит? Совсем на него не похоже, такие истерики больше свойственны Владу. А вообще как-то мне прям прет на них в последнее время, сначала тетя Катя, потом Влад, а теперь вот Яр.

— Ярослав? — Попробовала я достучаться до него другим способом. Ответа нет. Точно пойду учиться на психолога, а в качестве материала для практической части курсовой возьму семью Аниковых, тут такое поле для разгула, каждый второй со своими тараканами.

— Яр! — Уже громко крикнула я, но опять получила в ответ бессвязный поток слов. И вот не понятно — это его так мои слезы проняли, или грудь, а может у него просто климакс, ПМС, как вариант?

— Ярослав, да что с тобой случилось? — Мне уже становилось страшно. Подняла голову и столкнулась с чернильными омутами, которые затягивали в свои глубины. Эмоции в них плескались, закручивались ураганами и не поддавались никакому распознаванию. Все-таки Яр для меня был настоящей загадкой, которую, правда, сейчас колбасило со страшной силой.

— Мира, — сказал Яр тихо и проникновенно. Взгляд против воли упал на губы (ну, манили они меня, а еще эта родинка, так и хочется потрогать!).

Ярослав так и не приходил в себя, в глазах мелькало безумие, тело, словно каменное, с опущенными руками. Он даже не предпринял попытки сцапать меня, а я, можно сказать, грудью на амбразуру кинулась.

Да, за следующий свой порыв я буду потом корить себя, винить и бранить долгое время, ведь это совсем странно поцеловать человека, который минуту назад заставлял испытывать к нему лютую ненависть. Но беззащитный, такой весь из себя потерянный он вызывал у меня не жалость, а желание. Возможно, я все же не мазохистка, а садистка?

Нездоровые отношения. С самого начала. До конца.

Губы столкнулись сначала в медленном, я бы даже сказала, сухом и скучном поцелуе. Яр мне не отвечал. Я даже слегка растерялась, неужели это тот человек, который умеет одним своим языком проворачивать невообразимое? Честно, такое ощущение, что мне больше всех надо было. Сама целуй, сама пробивайся в его рот, да я только недавно целоваться научилась, а уже штурмую губы Яра с рвением умирающего, которому эликсир жизни за это деяние пообещали.