– Да идите вы все на... – глухо пробормотал Федя, по-прежнему сидя к нам спиной. – Чернож... белож... короче, все – шагом марш на...!

– Ясно, – Радик прикрыл дверь и пошел к выходу из зала. – Извиняться не буду. Я перед вами ни в чем не виноват...

Во вторник, с утра, мы с Федей поехали на экскурсию.

Федя был задумчив и радикально молчалив. То есть за все время не проронил ни слова, даже когда здоровались – только надменно кивнул и молча сел за руль.

Ишь ты, какие мы важные. Отмутузили лучшего друга, всех послали далеко и надолго, теперь ходим, задрав нос, и гордимся.

Ню-ню... Такими темпами скоро весь клуб разбежится. Будем сами заниматься розыском, сами собой командовать, и вообще, с собой любимыми организовывать все мероприятия. Зато чувство собственного достоинства – через край.

Знаете, я тут немного с историей дружу (по-другому нельзя – я этим на хлеб зарабатываю) – так вот, у всех диктаторов и сатрапов рано или поздно наступает такой момент, когда гордыня одерживает убедительную победу над здравым смыслом и жизненными истинами. Вот такая нехорошая аналогия.

Мы сидели у главного ВУЗа страны, я любовался в бинокль на пресловутое кафе, а Федя, скрестив руки на груди и склонив голову набок, безучастно смотрел в окно. Вернее, смотрел он в себя, но, судя по выражению глаз, там, в себе, была кромешная пустота – а за окном изредка что-то перемещалось, провоцируя рефлекторное движение зрачков.

В какой-то момент мне в голову пришли сразу две занимательные мысли.

Нет, это был не инсайт (и упаси боже – не «оперативный инсайт», как у Гены сотоварищи): мысли возникли вполне естественно и планомерно, одна вполне себе концептуальная – исходя из общей ситуации за прошедшую неделю, вторая – просто переоценка Фединого поведения.

Я отложил бинокль в сторону, достал из поясной сумки гантель и принялся качать бицепс. Заметил: монотонная физическая активность на минимуме усилий хорошо помогает приводить в конечную форму и фиксировать свежие и неупорядоченные мысли.

Ах, да – поздравьте: с понедельника я начал заниматься физподготовкой.

Я буду сильным! Я буду! Я уже становлюсь сильным! О, плятт, как же невъеименно я силен!!!

Это мантра, не обращайте внимания – так надо.

В общем, я внял-таки Фединому совету и купил гантели. Знаете, такие – полукилограммовые, в приятной на ощупь каучуковой обливке. Один сетевой приятель в чате посоветовал замечательную методику: берешь такие гантельки и в течение дня несколько раз качаешь бицепс, трицепс и плечи. Как можно быстрее, и с минимальной амплитудой – примерно одна десятая от полного разгибания. Расти мышцы не будут, но станут твердыми, как железо.

Федя над этой методикой походя поглумился: дескать, это сказки для рахитов и напрасное издевательство над мышцами – бегать надо, нормально качаться, постоянно работать в спарринге с бойцами разных школ и раз в неделю биться в полную силу.

Но я думаю, что его мнением можно смело пренебречь ввиду завышенной экспертной оценки: он многократно жмет сто пятьдесят, по несколько сетов за раз, утром в лошадином темпе бегает десятку, если есть время, может днями не вылезать из зала и вообще кругом весь из себя аномальный буйвол.

А у меня – лиха беда начало. Для меня, «рахита», и это – подвиг! Знаете, наверное, есть такое расхожее выражение: «путь в тысячу миль начинается с первого шага».

На тот факт, что я бросил «пост», Федя никак не отреагировал, что утвердило меня в правильности вывода по поведению. Сейчас я с концепцией быстренько разберусь, потом поделюсь с вами этим выводом.

Итак, концепция.

Знаете, есть такая штука – буй. У нас на реке стоят эти самые буи – полосатые такие, Федя не моряк, но почему-то регулярно о них вспоминает.

Так вот, дорогие мои френды, подозреваю, что мы тут сейчас этой самой полосатой штуковиной груши околачиваем.

Проще говоря, ерундой занимаемся.

Да, есть небольшой шанс, что на одной из «точек» в поле нашего зрения случайно попадет кто-то из искомых гадов. И примерно такой же небольшой шанс – что я его опознаю. Повторюсь: опознание – дело весьма деликатное. Надо, как минимум, подойти к человеку вплотную и некоторое время вглядываться в его лицо, слушать речь, припоминать характерные жесты и так далее.

Если никто из гадов не учится и не промышляет в районе расположения учебных заведений – шансы эти разом падают почти до нуля. Потому что мы с Федей как раз перекрываем ВУЗы. А в том, что мерзавцев опознает кто-то помимо меня – то есть люди из других поисковых групп, работающих на рынках и в прочих злачных местах, я теперь уже сильно сомневаюсь.

В общем мне кажется, что такое пассивное наблюдение – занятие весьма нерезультативное. Боюсь, что таким образом мы можем развлекаться очень долго – и не факт что в финале будем иметь хоть какой-то результат.

Если мы хотим ускорить процесс, нужно действовать более активно. Каким образом действовать? Я не знаю. Ничего хорошего в голову не приходит – кроме каких-то сказочных изуверств с захватом заложников и прочей криминальной патологии. Например: убивать каждый день по одному младогорцу из числа тех, кто ошивается возле ВУЗов. Или возле рынков. И вывесить в интернете объявление: трупы будут до тех пор, пока не выдадите вот этих козлов – смотрите ссылку. Или взять в заложники главарей кланов и засесть с ними в каком-нибудь банке. Даешь четыре триллиона тэнге, ядерный бомбардировщик к парадному крыльцу и искомых мерзавцев в бомболюке!

Идеи, безусловно, заманчивые, и, вполне возможно – результативные, но... Согласитесь, какие-то они с ног до головы фантастические. Никто и никогда такими вещами заниматься не будет. Даже Федя с его отмороженными замашками.

А лучше ничего придумать не могу. Извиняйте, ребята, но это не мой профиль.

И вообще... Среди нас один специалист по розыску – Гена. От нашей нынешней деятельности он не в восторге, но ничего другого не предлагает. Гена – товарищ весьма толковый, поэтому сам собой напрашивается вывод: в данной ситуации ничего другого сделать нельзя.

Вот такая скверная концепция. Одной фразой ее можно выразить так: вся наша деятельность на нынешнем этапе носит сугубо утешительный характер. Мы не сидим сложа руки, делаем все, что от нас зависит. Да, это нерезультативно. Но это утешает. Федю, меня, Ленку, и наших близких – всех, кто надеется, что у нас что-то получится.

Теперь плавно переходим к переоценке Фединого поведения. Тут все гораздо проще: прямо сейчас мы проверим, прав я, или нет.

– Дай ствол, – попросил я Федю.

Федя несколько секунд помедлил, все так же безучастно глядя в окно, потом достал из-под толстовки пистолет и передал его мне.

Я повертел его в руках, полюбовался: это был «Глок 17С», симпатичный такой пистоль, внушительный и удобный – ума не приложу, в каких это местах у нас теряют такие заманчивые штуковины.