– У меня срочное дело. Мне бы хотелось проконсультироваться с управляющей лечебницей целительницей Нефрет.

– Сегодня это невозможно.

– Даже для ее мужа?

– Это вы старший судья?

– Боюсь, что да.

– Пойдемте со мной.

Они прошли через помещение, где была устроена настоящая водная лечебница. Она состояла из множества комнат, в каждой из которых находилось по три каменных бассейна: первый для полного погружения, второй представлял собой сидячую ванну, а третий служил для лечения болезней ног. Дальше располагалось отделение, где лечили сном: в небольших, хорошо проветриваемых комнатах размещались пациенты, которым было необходимо постоянное наблюдение лекарей. Нефрет следила за приготовлением какого-то препарата и, сверяясь с водяными часами, вычисляла время коагуляции нужной ей субстанции. Ей помогали два опытных фармацевта. Пазаир дождался конца опыта.

– Простой пациент может рассчитывать на твое внимание?

– Это так срочно?

– Очень.

С трудом удерживая на лице серьезное выражение, она провела его в приемный покой, где судья снова разразился приступом кашля.

– А ты меня не разыгрываешь? Тебе правда трудно дышать?

– С тех пор как ты меня забросила, появился какой-то свист в груди.

– А уши?

– Левым слышу плохо.

– Тебя не лихорадит?

– Немного.

– Ляг на скамью. Я хочу послушать твое сердце.

– Ты его хорошо знаешь.

– Судья Пазаир, мы в общественном месте, прошу вас быть серьезнее.

Пока она выстукивала мужа, он вел себя смирно.

– У тебя есть основания жаловаться. Нужен новый курс лечения.

Чтобы подобрать судье нужное лекарство, Нефрет воспользовалась прутиком лозоходца. Она подошла к коренастому растению с широкими бледно-зелеными листьями и красными ягодами.

– Это бриония, – размышляла она. – Сильный яд. Если ее использовать в разведенном виде, она поможет ликвидировать воспаление и очистит твои бронхи.

– Ты уверена?

– Несу полную ответственность.

– Лечи меня побыстрее. Мои писцы уже, наверное, клянут меня на чем свет стоит за мое отсутствие.

* * *

В служебных помещениях старшего судьи царского портика царило необычное возбуждение. Всегда сдержанные, привыкшие разговаривать вполголоса чиновники растерянно переглядывались, не зная, что делать. Одни предлагали ничего не предпринимать до прихода судьи, другие призывали проявить твердость, при условии, что проявлять ее придется не им, третьи настаивали, что пора вызывать стражников. Пол в помещении был усеян обломками писцовых дощечек и обрывками папируса.

Вошел Пазаир, и сразу воцарилось молчание.

– На нас кто-то напал?

– В общем, да, – ответил один из старших служащих, насмерть перепуганный. – Мы не могли удержать эту фурию. Она сидит в вашем кабинете.

Заинтригованный Пазаир прошел через просторный зал, где размещались писцы, и вошел к себе. Стоя на коленях, Пантера рылась в его архиве.

– Что с вами?

– Я хочу знать, где вы прячете Сути.

– Встаньте и выйдите отсюда.

– Только после того, как вы мне ответите!

– Я не стану выпроваживать вас сам, я приглашу Кема.

Угроза произвела впечатление. Ливийка подчинилась.

– Поговорим на улице.

Они вышли под взглядами писцов.

– Продолжайте работать, – приказал им судья.

Пазаир и Пантера быстро шли по людному переулку. Был базарный день, и покупатели толпились вокруг крестьян, продававших фрукты и овощи. Выбравшись из людского потока, они укрылись в пустынной и тихой улочке.

– Я хочу знать, где скрывается Сути, – повторяла ливийка, едва сдерживая слезы. – С тех пор как он пропал, я не могу думать ни о чем другом. Я забываю привести себя в порядок, я потеряла чувство времени и бессмысленно брожу по улицам.

– Он не прячется, а выполняет сложное и опасное поручение.

– С другой женщиной?

– Абсолютно один, без всякой помощи.

– А между прочим, он женат!

– Этот брак был ему необходим для проведения расследования.

– Я люблю его, судья, я умираю от любви. Можете вы меня понять?

Пазаир улыбнулся:

– Даже лучше, чем вы думаете.

– Где он?

– Это секретное задание, Пантера. Если я проболтаюсь, это может ему повредить.

– Клянусь, что нет! Я буду молчать.

Судья был взволнован: он верил в искренность этой женщины и не мог ей отказать.

– Он нанялся в бригаду рудокопов, которая отправилась в Коптос.

Пантера, пьяная от счастья, поцеловала Пазаира в щеку.

– Никогда не забуду вашей доброты. Если мне придется его убить, я вам обязательно скажу.

* * *

Слух распространился по всей стране – от северных до южных границ. В Пи-Рамсесе, большой царской резиденции Дельты, в Мемфисе и Фивах об этом шептались управляющие разных уровней, среди высших чиновников, ответственных за исполнение указов визиря, царило смятение.

Спор двоюродных братьев, купивших один и тот же участок земли у недобросовестного продавца, старший судья разрешил, потребовав от последнего выплатить штраф, в два раза превышающий полученную им выгоду от неправедной сделки. Следующим документом, который лег ему на стол, был рапорт полководца Ашера о состоянии египетской армии, составленный в истерических тонах.

Высокий военный чиновник настаивал на том, что в Азии складывается весьма опасная ситуация. Причиной тому, по его утверждениям, является недостаточное финансирование расквартированных там египетских частей, в чью задачу входило наблюдение за мелкими княжествами, власть над которыми стремился перехватить неуловимый ливиец Адафи. Вооружение этих войск плохое. После победы над хеттами ими никто не занимается. Что же до состояния казарм в самом Египте, то и они выглядят ничуть не лучше: неухоженные лошади, поломанные колесницы, отсутствие дисциплины, слабо подготовленные офицеры. В случае вооруженного нападения извне сможет ли Египет защитить себя?

Этот документ, несомненно, произведет сильное впечатление. Чего добивается Ашер? Если будущее подтвердит его правоту, то полководец предстанет перед всеми трезвым провидцем, что укрепит его позиции потенциального спасителя нации. Если Рамсес поверит изложенным в рапорте данным, Ашер выставит свои условия и его влияние возрастет.