Сначала Джимми решил, что Коростель шутит. Но Коростель не шутил. Джимми хотел спросить, что Коростель пробовал — к примеру, не пробовал ли спать с безногой женщиной. Но вопрос вдруг показался ему слишком личным. К тому же Коростель мог подумать, что Джимми над ним смеется.

Еда в столовой на факультете Коростеля была просто фантастическая — настоящие креветки вместо «РакоСои», которую им давали в академии, и, судя по всему, настоящая курица; правда, ее Джимми не ел — не мог забыть «ПухлоКур». А еще сыр, совсем как настоящий, хотя Коростель сказал, что сыр из овощей, из какого-то нового сорта цуккини.

В десертах было много шоколада, настоящего шоколада. А в кофе — много кофе. Никаких жженых зерен и патоки. «Благочашка», но кому какая разница? И настоящее пиво. Пиво точно настоящее.

Все это приятно отличалось от того, что Джимми ел и пил в Академии Марты Грэм, хотя приятели Коростеля порой забывали о приличиях и ели руками, вытирая губы рукавами рубашек. Джимми был не особо брезглив, но это уже граничило со свинством. Да еще они постоянно бубнили, слушал их кто-нибудь или нет. Непрерывно говорили о проектах, над которыми работают, об идеях, которые их осеняют. Поняв, что Джимми не работает над пространством — а учится в институте, который они считали мусорной кучей, — они потеряли к нему всякий интерес. Своих однокашников они называли конспецифичными, а всех остальных людей — неспецифичными. Популярная шутка.

В общем, у Джимми отсохло желание тусоваться вечерами. Ему нравилось сидеть у Коростеля, проигрывать ему в шахматы или в «Трехмерный Вако» или расшифровывать надписи на магнитиках для холодильника — те, что без чисел и символов. В Уотсон-Крике развилась целая культура, связанная с этими магнитиками: люди их покупали, меняли, делали сами.

Нет мозгов — нет проблем (и зеленая голограмма в виде мозга).

Силикосознание.

Я брожу из пространства в пространство.

Хочешь врубиться в мясорубку?

У вас полно времени — не трогайте мое.

Милый козук/паукоз, кто тебя сделал?

Эксперименты над жизнью подобны резвящемуся скуноту.

Я думаю, следовательно, я спамлю.

Ключ к изучению Человечества — это Всё.

Иногда они смотрели телевизор или лазили по сайтам в сети, как в старые добрые времена. «Голые новости», «Алибахбах», «Мозгоплавка» и прочая жвачка для мозгов. Они разогревали попкорн, курили траву, которую студенты с факультета ботанической трансгенетики выращивали в парнике, а потом Джимми вырубался у себя на диване. Если привыкнуть к статусу умственно отсталого, который эквивалентен статусу комнатного растения, все очень даже неплохо. Надо только расслабиться и глубоко дышать, как на тренажерах. Через пару дней он отсюда уедет. А пока любопытно послушать Коростеля, когда Коростель один и в настроении разговаривать.

В предпоследний вечер Коростель сказал:

— Давай я расскажу тебе один гипотетический сценарий.

— Я весь внимание, — сказал Джимми. На самом деле он клевал носом — слишком много попкорна и пива, — но сел и натянул внимательную маску, отработанную еще в школе. Гипотетические сценарии — любимое Коростелево развлечение.

— Аксиома: болезнь не продуктивна. Сама по себе она не дает преимуществ, не является товаром и, следовательно, не приносит прибыли. С другой стороны, она является причиной различной деятельности и опосредованно все же является источником дохода, потому что люди должны лечиться. Денежный поток идет от пациентов к докторам, от клиентов к торговцам панацеей. Можно сказать, денежный осмос.

— Принято, — согласился Джимми.

— Теперь давай предположим, что ты — организация «Здравайзер». Предположим, ты зарабатываешь деньги, торгуя лекарствами и процедурами, которые лечат больных людей или — что еще лучше — делают так, чтобы люди больше не болели.

— Ну и? — сказал Джимми. Ничего гипотетического: этим «Здравайзер» и занимался.

— Что тебе потребуется рано или поздно?

— Новые лекарства?

— А потом?

— Что значит «потом»?

— Когда вылечишь все существующие болезни.

Джимми сделал вид, что задумался. Думать на самом деле не имело смысла: ясное дело, Коростель уже придумал всесторонний ответ на свой вопрос.

— Помнишь, что случилось с дантистами, когда изобрели новое средство для полоскания? Которое заменяло бактерии зубного камня другими бактериями, безвредными, заполнявшими ту же экологическую нишу, то есть твой рот. Стали не нужны пломбы, и многие дантисты разорились.

— И?

— Значит, тебе понадобятся новые больные. Или — что, наверное, то же самое — новые болезни. Новые, отличные от старых, не так ли?

— Резонно, — сказал Джимми, подумав. И впрямь. — Но ведь новые болезни все время находятся?

— Не находятся, — ответил Коростель. — Создаются.

— Кем? — спросил Джимми. Саботажниками, террористами — Коростель про них? Все прекрасно знали, что они занимаются такими вещами — по крайней мере, пытаются. Но пока им не удалось создать ничего путного: их слабенькие болезни слишком безыскусны, если выражаться терминами Компаунда, и бороться с ними — раз плюнуть.

— «Здравайзером», — ответил Коростель. — Они это годами делают. Существует целое секретное подразделение, которое занимается исключительно этим. А потом распространение. Послушай, это же гениально. Враждебные биологические виды распространяются в витаминах — просто входят в их состав. Помнишь безрецептурные витамины «Здравайзер»? Популярный продукт, между прочим. Они разработали красивую систему доставки — внедряли вирус в бактерию-носителя, Е. колибациллярная склейка, не переваривается, открывается в привратнике желудка и — вуаля. Разумеется, точечно, но потом уже не нужно продолжать, иначе их запалят, даже в плебсвиллях есть ребята, которые в этом разбираются. Как только биологический вид оказался в популяции плебсвилля, предприятие, можно считать, увенчалось успехом. Если учесть, как люди в плебсвиллях друг с другом взаимодействуют, они сами сделают всю работу. Естественно, одновременно с болезнью разрабатывается лекарство, но оно припрятывается. Экономика дефицита гарантирует высокие доходы.

— Ты это сам придумал? — спросил Джимми.

— Лучшие вирусы с точки зрения доходов, — продолжал Коростель, — это вирусы, которые вызывают затяжные заболевания. В идеале — для максимальной прибыли — пациент должен либо выздороветь, либо умереть еще до того, как у него кончатся деньги. Прекрасный расчет.

— Но это ведь ужасно, — сказал Джимми.

— Мой отец тоже так думал, — сказал Коростель.

— Он знал? — Джимми окончательно проснулся.

— Он выяснил. И поэтому его столкнули с эстакады.

— Кто столкнул? — спросил Джимми.