Джоанна была моложе его на пятнадцать лет, очень хороша собой и хотела создать семью. Именно эти три причины побудили Хесса сделать ей предложение. Он надеялся, что ребенок сблизит их, так как вне постели у них было мало общего. После пяти лет бесплодных попыток зачать, бесчисленных консультаций, анализов и трех выкидышей Джоанна не выдержала и отказалась от идеи рожать. В одну мартовскую ночь, отмечая день рождения Хесса, они пили и говорили по душам. И тогда, разрыдавшись, Джоанна призналась, что полюбила другого, одного из тех врачей, которые тщетно пытались помочь ей забеременеть. Хесса охватил гнев, когда он представил себе мерзавца-доктора, занимающегося любовью с Джоанной на гинекологическом кресле. У доктора были дети от первого брака, и поэтому Джоанна не чувствовала себя ущербной женщиной. Она забрала половину имущества и порвала отношения с бывшим мужем. Хесс сдал одну из комнат в доме молодому помощнику шерифа, и тот вел хозяйство.

К тому моменту, когда Хесс понял, что упустил шанс стать отцом, он успел три раза развестись и разменять шестой десяток. И все вокруг, казалось, обсуждали неудачника. Он чувствовал себя глупым страусом, которому некуда спрятать голову.

И вот, сидя в кабинете Чака Брайтона, Хесс вспоминал о событиях минувших лет как о банальных жизненных историях. Он смотрел на них немного со стороны, словно листая страницы собственной жизни. И к чему он пришел? Почти уволенный одинокий шестидесятисемилетний старик, умирающий от рака и лекарств от рака. Дряхлый коп, охотящийся за призраком. Что ж, мы не всегда получаем то, что хотим. Зато страдания укрепляют наш дух.

Надо работать.

– Зрелище, которое вы увидели утром, было явно не для слабонервных, – заметил Брайтон.

– Да, я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Все выглядело таким впечатляющим... то есть... обдуманным. И отвратительным, жестоким. У парня точно не все в порядке с головой.

– Он обязательно просчитается. Однажды он сделает ошибку, помяни мое слово.

– Вот только когда?

– Давай поговорим о Рэйборн, Тим.

– А что о ней говорить? По-моему, она хорошо справляется со своими обязанностями.

– Вот и замечательно. Вы ладите?

– Она честна. И даже слишком прямолинейна.

– Прямо как ты, Тим.

Брайтон позволял себе неуместные замечания о подчиненных, и Хесс не мог лишить его этого права.

– А что там у нее за портрет?

Хесс пожал плечами.

– Одну свидетельницу загипнотизировали, – ответил он. – И Мерси получила неплохие результаты.

Брайтон недовольно кивнул. Ну, началось! Хесс приготовился.

– Брайт, она сама так решила. К тому же человека с рисунка опознали.

– Кто? Водитель автобуса? Воришка из Эльсинора?

– И продавец из магазина, где странный парень купил охотничьи принадлежности, хотя сезон охоты давно закончился!

– Не понимаю, почему она так долго тянула с этим?

– Сначала договаривалась с нужными людьми. Затем потратила день на гипноз, еще один на то, чтобы набросать портрет. Мерси все тщательно обдумывала, хотела сделать верный ход. Потом отправляла копии в информационный отдел.

Хесс знал, почему Мерси медлила. Она сомневалась в надежности слов Камалы Петерсен, ведь та опиралась на свои неясные ощущения и к тому же пила спиртное. Но Хесс ни словом не обмолвился об этом, чтобы не навредить напарнице.

– Мерси платила психиатру за гипноз из своего кошелька?

– Не знаю. Помню, она упоминала о бронежилете, который купила за свои деньги.

– А чем же ее служебный не устраивает?

– Думает, он ненадежен.

– Рэйборн потеряла потенциального свидетеля.

– Да, и ей это известно. Но игра стоит свеч.

На Хесса вновь навалилась страшная усталость. Она напоминала холодную тяжелую волну, уносящую и телесное, и душевное тепло. Обычно так происходило, когда Хесс сидел. Вот и в пятницу Мерси пришлось помочь ему встать со стула. Наверное, секрет жизни в постоянном движении, и любая остановка смертоносна. Ты продолжаешь жить, пока не садишься для передышки.

– Почему Мерси не заметила следы от лома на окнах машин? – продолжал настаивать Брайтон.

– Они находились под дверной рамой.

– Я не об этом спрашиваю.

– Тогда правомернее говорить об ошибке Кемпа, ведь пропустил их именно он.

– К тому времени, Тим, я его уже отстранил.

– Но Мерси не могла перепроверять все, что он уже осматривал раньше, и переделывать его работу. Айк рано или поздно нашел бы повреждения. Или она сама додумалась бы до этого. Брайт, о такой улике трудно догадаться, если раньше не сталкивался с ней.

Брайтон кивнул, но казался не вполне убежденным.

– Это элементарно! Обычный взлом автомобиля, – бросил он.

– Мерси не занимается угоном и взломами. Она работает в отделе убийств.

– Вот я и волнуюсь, на своем ли она месте. Тебе потребовалось тридцать секунд, чтобы обнаружить следы.

– Я старше.

– Тим, я попрошу тебя написать, как идет расследование, и отметить в документе, что ты думаешь о Рэйборн. Вкратце.

– Я не совсем понимаю тебя.

– О ее действиях, о гипнозе, устроенном по ее собственному желанию. О дверных стеклах, о том, кому принадлежала мысль вытащить их и как следует рассмотреть. Набросай такую небольшую бумажку для меня.

– Полагаю, Мерси предоставит всю нужную информацию в своем личном отчете, – спокойно и с достоинством ответил Хесс.

– Ее отчеты расплывчаты, неточны и субъективны.

– Точно такие же когда-то составлял и я.

– То было другое время, Тим, время нашей юности, неопытности и сплоченности. Я все же настаиваю на том, чтобы ты высказал свое мнение письменно.

– Это не входит в мои обязанности, Брайт.

– Теперь входит.

Хесс промолчал.

– Ла Лонд под подозрением или нет? – Чак сменил тему.

– За ним ведут наблюдение; пока ничего предосудительного он не сделал. Нутром чую, он абсолютно невиновен.

– Как Мерси вычислила его?

– Ли ла Лонд смастерил один прибор для нашего преступника. По словам изобретателя, штука вырубала автомобильные сигнализации. Он может опознать убийцу.

– Молодцы.

– Это целиком и полностью заслуга Мерси.

– Правда, что она носит нож в сумке?

Хесс посмотрел на шерифа и покачал головой:

– Не знаю.