– Заявились вовремя, этот бандюга будет повешен, как только подпишут бумаги. Из-за снега дело пока откладывается. Так что уж будьте добры, помолитесь за его грешную душу, – тюремщик раскатисто загоготал, бормоча что-то на предмет того, какое это будет зрелище – Скарблейд на виселице!

Их повели куда-то вниз по бесчисленным коридорам и переходам. Чем ниже они спускались, тем непереносимее становилось зловоние. Тори ухватилась за рукав Джоша, ее мутило. Наконец тюремщик остановился, вставил в дверь ключи. Скрежет металла гулко отдавался в каменных стенах.

– Разбойник с большой дороги! – прогремел бас тюремщика. – К тебе гости, принимай сестру и монаха!

Он отошел на безопасное расстояние и вытащил пистолет.

Высокая фигура появилась в дверях, человек остановился, сцепив пальцы. Только черные, как агат, глаза напоминали Маркуса. Тори не могла выдавить из себя ни слова.

– Маркус, мальчик мой, что мы можем сделать? Как вытащить тебя отсюда? – прошептал Джош.

– Отсюда нет пути. Только виселица. Это конец. Ты выполнил мои распоряжения? – Чанселор не сводил глаз с Тори.

– Должен быть какой-нибудь способ, – вдруг заявила девушка, подбежав к двери и схватив Маркуса за руку. – Я не дам им повесить тебя, не позволю! – по ее щекам текли слезы. – Я люблю тебя, Маркус, люблю, – шептала она.

Чанселор старался навсегда запомнить образ Тори, в последний раз насладиться ее красотой.

– Сейчас тебе лучше уйти, – он старался преодолеть волнение. – Я не хочу, чтобы ты видела меня в таком виде. – Посмотрев на Джоша, попросил: – Обещай, что не пустишь ее на казнь. Убери подальше!

Голова у Тори раскалывалась от тупой боли. Как он может с ней так поступить? Отшвырнуть, словно она для него ничего не значит. Словно между ними ничего не было. Отказать в последнем нежном взгляде, добром слове, поцелуе, намеке, что она для него нечто большее, чем просто женщина, с которой он однажды провел ночь! Очередная победа! И теперь он лишает ее даже права на достоинство!

Шатаясь, Тори отошла от двери, проклиная себя за слабость. Она любит человека по имени Скарблейд и будет любить до самой смерти, несмотря на его равнодушие.

До нее донесся шепот Джоша:

– Маркус, мы хотим попытаться подкупить тюремщика. Знаю, ты не позволишь взять деньги из казны, но должно же быть что-то еще.

Вдруг лицо Маркуса просветлело.

– Есть одна вещь. Не знаю, сработает ли, но однажды некая молодая леди доверила мне на хранение свою драгоценность, точнее, в один из набегов я заставил ее так поступить. Хитрая лиса, она попросила сохранить этот перстень для нее и вернуть при случае. Возможно, это поможет, – добавил он с надеждой.

– Да, мой мальчик. Где перстень?

– В моем мешке, привязан к седлу. Попробуй, Джош, терять нечего.

Тори была на грани обморока. Она знала, о чем говорит Маркус. Неужели он и в самом деле полагал, что тот перстень имеет ценность? Она проклинала день, когда Грейнджер подарил ей эту безделушку. Кусок стекла. Но отнять у Скарблейда надежду – выше ее сил. Надо что-то придумать. Мысли путались. Тюремщик направился к ним.

– Нам пора уходить, мой мальчик. Постараюсь что-нибудь сделать.

Тори бросила на Маркуса взгляд, полный любви. Она хотела что-то сказать, но прочла в его глазах запрет и промолчала.

– Тори, если мы больше не увидимся…

– Увидимся, Маркус, я обещаю.

Пока они выбирались из подземелья, Джош задал охраннику вопрос, волновавший Тори.

– Можно прийти завтра еще раз?

– Не вижу в этом вреда, – засмеялся тюремщик, похотливо глядя на девушку. – У вас ведь разрешение.

Когда они очутились на свежем воздухе, Тори глубоко вздохнула. Она ломала голову, как сказать Джошу, что драгоценность не настоящая. Правда, он скоро сам об этом узнает, но ей было не по себе. Что он скажет? Это приговор Блейду?

К тому же она серьезно сомневалась, что тюремщик согласится принять взятку.

* * *

Так как больше идти было некуда, незадачливая троица направилась в комнаты, которые Маркус снимал в Лондоне. Джош, сидя перед камином, вертел в руке поддельный перстень, который достал из мешка Маркуса. Заикаясь, Тори призналась, что безделушка гроша ломаного не стоит. Грейнджер пытался успокоить ее, но ему это плохо удавалось.

– Значит, конец, – печально заключил Джош. – Золото уже погружено на корабль, взять его нельзя – капитан Элиас скорее умрет, чем нарушит распоряжение Маркуса. После всего, что он сделал для спасения долины, мы не можем освободить его!

– Не спешите, – перебила Тори. – Можно найти другой выход. Слушайте меня внимательно. Разве я плохо изображала ненормальную перед людьми шерифа? – Джош кивнул. – Тогда почему бы мне не сыграть роль доступной женщины? Чем еще можно отвлечь тюремщика? Разве вы не видели, как он таращился на меня?

– О Боже, Тори! – воскликнул Грейнджер.

– Что скажете, Джош? Клюнет он на эту приманку?

Во взгляде великана засветилась надежда.

– Милая, Маркус не согласится на это. Ты не смеешь продавать себя даже за его свободу. Он никогда не простит тебя.

– Ответьте только на один вопрос – есть другой выход или нет?

Джош печально покачал головой, а Тори повысила голос:

– Речь идет о моем теле, я вправе им распоряжаться по своему усмотрению. Вы хотите сказать, в этом случае Маркус отвернется от меня? Стараетесь уберечь меня от такой участи? Он уже отвернулся. Иначе зачем приказал убрать с глаз долой? Он просто не выносит меня.

Джош неодобрительно покачал головой.

– Решение буду принимать я, – твердо заявила Тори. – Мне нечего терять. Джош, если он умрет, я тоже умру!

– Тори, – вмешался Грейнджер, – ты уверена, что это единственный путь? Если ты согласна спасти Маркуса даже такой ценой, я готов тебе помочь, – ответ он прочитал в глазах кузины.

Тори сидела у камина, сцепив на коленях пальцы. Иногда искоса смотрела на Джоша и морщилась, видя выражение его лица.

Другого пути нет! Время шло, наступал рассвет. Огонь в камине почти погас.

Наконец Джош вышел из забытья, разворошил угли в камине.

– Надо поесть, прежде чем тронуться в путь. Его стал душить приступ кашля. Грейнджер усадил Джоша, платок, который тот поднес ко рту, окрасился кровью. Приступ длился дольше обычного и сильно утомил великана.

– Не волнуйся, юноша, – подбодрил он Грейнджера, – свою роль я исполню. Хотя прошу – если отстану, вы не будете ждать. Обещайте, поклянитесь, что исполните эту просьбу.

Грейнджер пробормотал что-то невнятное, означавшее, должно быть, согласие.