— Хаги родилась в человеческом поселении… — протянул харен. — Как же так вышло?

— Не имею ни малейшего понятия, — бесстрашно заявила девушка.

— Кем же были ваши родители?

— Одним богам ведомо, — пожала плечами Майяри. — Я сирота.

— И кто же вас растил?

— Я уже плохо их помню. Кажется, это были хорошие люди.

— Розыши сгорели шестнадцать лет назад. Как вы жили все эти годы и чем занимались?

— Я обязана ответить? Господин, я не могу понять, какое отношение имеет моё прошлое к ограблению и убийству? Я жила сложно, но честно. Этого достаточно?

Девушка не улыбалась, смотрела мрачно, исподлобья, но Ранхаш чувствовал, что она издевается и даже не прикладывает усилия, чтобы придумать более правдоподобные ответы. Такое пренебрежение вызвало внутри похожее на чесотку раздражение.

Ранхаш подался вперёд, и вместе с ним вперёд подался и стол. Но совсем немного. Из одеял неожиданно вынырнуло острое колено и упёрлось в край столешницы. Майяри тяжело посмотрела на оборотня. Она не любила, когда кто-то так нагло вторгался в её личное пространство. Особенно те, кто ей очень не нравился. Харена она как раз занесла в их число.

В комнате повисло напряжённое молчание. Не сводя взгляд с Майяри, харен напомнил:

— Я жду ответ. Нормальный ответ.

— Я не буду отвечать, — мрачно заявила Майяри. — Моё прошлое не имеет отношения к краже, так что ваше любопытство праздно, и я не обязана его удовлетворять.

— Госпожа Амайярида, я подозреваю, что на преступление вас сподвигли какие-то обстоятельства вашего прошлого.

— Тогда тем более зачем мне об этом рассказывать?

Майяри опять овладел приступ тошноты, но она списала его не на болезнь, а на отношение к происходящему.

— Я всё равно об этом узнаю, — спокойно пообещал Ранхаш, — но это будет стоить мне трудов и времени. Я уже не смогу быть снисходительным к вам. И не захочу.

— Прекрасно, — не испугалась Майяри. — Не буду облегчать жизнь ни вам, ни себе.

Её колено немного сдвинулось, отодвигая стол, и Ранхаш невольно посмотрел на обнажившееся бедро. Кожа его оказалась смуглой, в пятнах уже проходящих синяков.

— Опрометчиво, — коротко осудил Ранхаш. — Хорошо, раз вы не хотите говорить о своём прошлом, то перейдём к убийству и краже. Они-то к делу относятся. Вчера вы сказали, что невиновны и обвинили в убийстве господина Одаша.

Слова харена подтолкнули память девушки, и перед её глазами возникли размытые картинки. Она пыталась вглядеться в них, осознать, но они опять ускользнули. Так что именно она вчера сказала?

— Откровенно говоря, я совсем не помню, что говорила вчера, — призналась Майяри. — Возможно, я бредила и сказала то, чего на самом деле не происходило.

— Самое время восстановить картину происходящего, — девушка вскинула глаза на харена, ожидая увидеть насмешку, но взгляд его был всё так же холоден. Бр-р-р! Да как он сам от себя не стынет? — В день убийства главного хранителя и ограбления сокровищницы что вы делали в той части города?

Помешкав, Майяри всё же решила ответить:

— Я шла в школу. Я подрабатывала у лекаря в лавке и как раз возвращалась в общежитие.

— Почему мимо сокровищницы?

— Я всегда возвращалась этой дорогой, — пожала плечами Майяри. — Район тихий, спокойный, воров почти нет… Там же стражи много.

— Почему вас не встретил ваш жених?

Губы девушки поджались, и Ранхаш даже решил, что она не ответит, но та всё же сказала:

— Он был наказан и сидел в подвале школы. Он… он неудачно пошутил.

У мастера Лодара вообще было очень туго с чувством юмора, а Виидаш плохо дружил с головой. Короче, эти двое нашли друг друга.

— Господин Одаш утверждает, что именно вы убили хранителя сокровищницы и забрали у него драгоценности. Вы же вчера утверждали, что всё произошло иначе. Так что же произошло?

Майяри замешкалась, в очередной раз пытаясь вспомнить вчерашний допрос. Ранхаш расценил её молчание иначе.

— Госпожа Амайярида, вы же понимаете, что в случае вашей виновности вас ждёт смертная казнь. Если вы не поможете мне разобраться в этом деле, то я не смогу помочь вам.

Брови Майяри раздражённо сошлись на переносице, а колено опять шевельнулось, привлекая внимание харена. Край одеяла и подол рубашки сползли ещё ниже, оголяя бедро.

— Я услышала крики, — наконец сказала она, — и свернула в переулок, который выводил на задний двор сокровищницы. Там было темно, и я смогла различить только две фигуры. Одна догоняла другую.

— Две? — ровно уточнил Ранхаш, но Майяри напряглась.

— Мне кажется, в отдалении был кто-то ещё… вроде два силуэта, но я не уверена. Я смотрела только на тех, что был ближе. Тот, что догонял, был больше и выше. Он догнал человека… оборотня впереди, повалил его на землю и ударил ножом. Я потом уже узнала в нём Одаша, когда луна из-за туч выглянула.

— Он ударил один раз? — педантично уточнил Ранхаш.

— Не знаю, — девушка нервно потёрла лоб. — У меня в этот момент всё перед глазами поплыло, и я вроде закричала. Меня увидели и бросились догонять. Я долго бегала от них… мне кажется, их всё же было несколько. А потом оторвалась и поспешила в школу.

— В школу? Вместо того чтобы пойти к страже?

На этот раз память всё же решила помочь своей хозяйке. В голове отчётливо прозвучало то, чего не было в реальности:

«Пусть бегает. Всё равно к страже подастся, там мы её и достанем».

— Я слышала, как они говорили, что достанут меня и у стражи, — Майяри вскинула глаза и увидела, как раздуваются ноздри харена. Угадала?

— И поэтому вы сбежали, когда за вами пришли в школу?

— А что я должна была подумать? Меня пришли арестовывать, хотя я не преступала закон. Ко мне пришли не с допросом, а с арестом! Я даже не была уверена, что за мной пришла именно стража.

Почти на минуту в комнате воцарилась тишина. Майяри мрачно смотрела на харена, и он, глядя в тёмные горящие глаза, неожиданно почувствовал досаду. Выражение её лица и взгляд излучали решимость стоять на своём до конца. Глядя в её глаза, Ранхаш ощущал, будто бы стоит перед каменной стеной. Это раздражало. Но… Взгляд его скользнул на обнажённое бедро. Одеяло постепенно ползло ниже, к животу, всё больше открывая эту мало соблазнительную в данный момент часть тела. Бедро сотрясала дрожь. Под толстым слоем одеял пряталось больное уязвимое тело, и осознание этого разбивало стену напрочь.

— Я нахожусь в непонятном положении, госпожа Амайярида, — тихо протянул Ранхаш. — И вы, и господин Одаш обвиняете друг друга. Есть ли у вас какие-то доказательства вашей невиновности?

— Нет, — просто ответила Майяри. — Вроде какая-то старуха что-то кричала из окна, но я не уверена.