Около часа я металась по кровати нервно вздрагивая от каждого звонка. Гипнотизировала телефон, который то и дело вибрировал от входящих сообщений! Это было невыносимо! Да что нужно от меня всем этим людям?! Почему они не могут просто пройти мимо? Нет, каждый считает своим долгом высказать мне своё недовольство!

Когда я увидела на экране имя «Алина», моё сердце забилось с какой-то бешеной быстротой. Мои руки плохо слушались, поэтому я несколько раз бесплодно водила пальцем по глади экрана смартфона, прежде чем мне, наконец, удалось ответить.

- Да! Я слушаю! – почти прокричала я в трубку.

- Кира, - женщина замялась. – Всё в порядке. Я его нашла.

О, Боже! Меня немного повело в сторону, и я плюхнулась обратно на кровать. Она его нашла. Слава Богу! Я тяжело дышала, пытаясь унять гул в ушах.

- Ну где, - я с трудом ворочала языком. От внезапного облегчения, моё тело стало каким-то ватным. – Где же он?

- Он в Москве, – как-то пространно ответила мне агент Кирилла.

- Где в Москве? – выпытывала я.

- У себя в квартире, – сказала Алина и замолчала.

Что? Я не ослышалась? Теперь я совсем ничего не понимаю! Какого чёрта тогда он не отвечает на звонки?!

- А, понятно, – выдавила я, ожидая подробностей.

- Кира, - голос Алины звучал устало. – Мне кажется, тебе не нужно туда ехать.

- Что? – я помотала головой, пытаясь понять суть её слов. – Почему же?

- Кирилл сейчас… хм… - она запнулась, подбирая слова. – Он не в лучшем состоянии… для разговоров.

- Что? – повторила я вопрос. – Вы о чём? Чем он занимается?

Я уже начинала терять терпение от её неясных намёков! Что он забыл в своей грёбанной квартире?!

- Он, - в её голосе я услышала какую-то новую интонацию. Что-то похожее на сочувствие. – Он устроил вечеринку. И, поверь, туда лучше не приходить, – дала совет мне женщина.

Я буквально лишилась дара речи. Он что сделал?! Устроил вечеринку?! Пока я тут пытаюсь по кусочкам собрать свою жизнь, теряюсь в догадках о том, что с ним случилось, он… он развлекается?!

- Спасибо вам, – выдавила я.

- Удачи, Кира, – вздохнула она. – Не нужно ехать в Москву. Это мой вам совет. Боюсь, там вы не найдёте ничего, кроме разочарования. Лучше поезжайте к семье, отдохните. Вам не нужна эта драма. – после этих слов она отключилась.

Мои щёки пылали. Я пошла в ванну, чтобы умыть лицо. Взглянув на своё отражение в зеркало, я не узнала себя. Под глазами залегли тёмные круги. Щёки были алыми от возбуждения и гнева, а волосы растрепались. Я тяжело дышала.

Быть может, Алина и была старше меня более чем на тридцать лет и знала Кирилла дольше меня. Но. Несмотря на это, она и понятия не имела, что нас с ним связывает. Притяжение. Судьба. Рок. Называйте это как хотите, но эта сила была могущественнее самого высокопоставленного политика в мире. Её воле нельзя было противиться. Эта сила связывала нас воедино, лишала пути к отступлению. Она была мудрее философов, и, вместе с тем, безжалостнее самого опытного киллера. И даже Бога. Потому что она и была Богом. Эта сила была любовью.

Я ехала на скором поезде из Владимира в Москву. Сидела около самого окна и старалась не оборачивается к людям. На мне была бейсболка, купленная в сувенирной лавке на вокзале. И тёмные очки на пол лица. Постоянно казалось, что все вокруг на меня пялятся. Я чувствовала себя безумно неуютно от того количества хейта, который, подобно густому гною из наболевшей раны, выливался мне на голову. Я больше не ждала звонка от Кирилла и просто отключила телефон. Не хотелось ежеминутно получать очередные доказательства своего провала.

Если честно, я вообще старалась ни о чём не думать. Что судьба готовила мне в Москве? Я не знала. Мудро решив, что я не могу изменить то, что мне неподвластно, я повернула голову в сторону окна и стала вглядываться в повторяющийся пейзаж. Чёрт, я безумно устала за прошедшие сутки и готова была отключиться прямо тут, в поезде.

Когда я куда-то ехала, то брала с собой маленький томик стихов Марины Цветаевой. Её строки были настолько ёмкими, что порой, над двумя четверостишьями можно было размышлять столько же, сколько занимало прочтение сорока листов прозы. Я открыла небольшую потёртую книжечку и прочитала:

Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,

У всех золотых знамён, у всех мечей,

Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —

Оттого что в земной ночи́ я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Эмоции её стихов были настолько пронзительными, что, порой, мне не хватало воздуха, чтобы побороть острый трепет в груди. Он всегда возникал при попытке осмыслить всю глубину нездоровой страсти лирической героини. Её любовь в стихах всегда неотвратима, трагична и вместе с тем абсолютно бескорыстна. Такая альтруистическая гибельная страсть просто не может оставить равнодушным. Вот так и я влюбилась в творчество Цветаевой с первых строк. Тогда, много лет назад, я ещё не знала, насколько мои собственные роковые чувства будут созвучны этой поэзии.

Находя в горьких стихах невидимого соратника, я немного расслабилась и незаметно для себя погрузилась в сон.

Возвращаясь в реальность, я почувствовала, как кто-то треплет меня за плечо.

- Девушка, конечная. – говорила проводница, слегка склонившись надо мной.

Я вздрогнула и стала оглядываться по сторонам. Все пассажиры уже покинули вагон. Осталась только я.

- Мы в Москве? – зачем-то решила уточнить я.

- Да. Уже десять минут стоим. Можете покинуть вагон? – попросила она.

- Да, да. Конечно! – я засобиралась. У меня с собой была только одна небольшая сумка. Остальные вещи ещё до отъезда во Владимир я перевезла в квартиру Кирилла.

При мысли о нём моё сердце сжалось. Что же с ним случилось, что он не пожелал отвезти меня обратно в Москву? Неужели он не уважал меня настолько, что даже не потрудился объяснить, что происходит? Я понимала, что должна была на него злиться. Однако, когда первое потрясение от новостей Алины прошло, в душу закрались странные подозрения. Кирилл ещё никогда не бросал меня. Он вообще никогда не нарушал своих, порой весьма странных, обещаний. Что же с ним произошло? Мне казалось, что виной всему была та самая таинственная встреча, на которую он поехал вчера утром. Какие обстоятельства заставили его повести себя так непредсказуемо?

Когда я покидала Нью-Йорк, я твёрдо решила, что отныне буду относиться к нашим с ним отношениям с трепетом. Я буду беречь их. И вот теперь, гонимая желанием понять и простить, я села в метро на ту ветку, что вела к его дому. Наступил поздний вечер, и я очень надеялась, что состояние Кирилла, чем бы оно ни было вызвано, не усугубилось.