Бирд часто заходил в библиотеку, чтобы так развлечься. Я к этому уже привыкла, но Дженнифер застыла от ужаса. Я выразительно посмотрела на нее, давая понять, что надо замереть и не двигаться. Карл Бирд — злобный и агрессивный негодяй — всегда искал, к чему бы придраться. Он шел по комнате, швыряя на пол все подряд. Наконец добрался до коробок с книгами, среди которых был спрятан отчет, и посмотрел Дженнифер прямо в глаза. Но она не отвела взгляд, стараясь не выдать своей тревоги: наверное, уже поняла, что Бирд чует страх, как собака.

Перевернув стол со всем содержимым, Бирд удовлетворенно сказал:

— Мне кажется, дамы, что здесь не помешает небольшая уборка.

Когда он радостно хмыкнул и ушел, мы обе вздохнули с облегчением.

— Мы чуть не попались, — сказала я.

— Какой же он подонок! — возмутилась Дженнифер. — Лучше бы эта фирма «ДРУ Интернэшнл» предложила выгонять таких садистов из охраны. Но это вряд ли. Очевидно, общественность хочет, чтобы тюрьмы не стоили ни копейки, а заключенных сторожили монстры. Но что я могу сделать одна? Я не могу это изменить!

— Я же тебе твержу, что ты не будешь одна. Мы будем вместе. Только пойми главное: если «ДРУ Интернэшнл» наложит на нас свою лапу, завладеет нами, как рабынями, мы все предпочтем яму белому свету. Здесь, наверху, будет еще хуже.

— Хорошо, я попробую узнать насчет «ДРУ Интернэшнл» все, что смогу. И подумаю, что тут можно сделать, но я…

Дженнифер замолчала, но я уже поняла, что она на нашей стороне и будет работать, и еще немного надавила:

— А больше пока ничего не нужно. Я постараюсь добиться, чтобы вас назначили в библиотеку моим ассистентом, и у вас появится время для исследований. Я буду вам помогать всем, чем смогу.

— Хорошо, — вздохнула Дженнифер.

А я, наоборот, готова была танцевать от радости — насколько, конечно, позволял мой артрит. Но мне удалось скрыть свой восторг.

— Для начала, если у вас хватит на это душевных сил, перечитайте этот отчет и сделайте конспект, — велела мне Дженнифер. — Отметьте все, что там неправильно, неправдоподобно и незаконно.

— Уже готово.

Я улыбнулась ей и достала свои записи, спрятанные в романе Ха Джина «В ожидании», за который этот китаец заслуженно получил Национальную книжную премию. Внешние события текут в этом романе медленно, но душа твоя страдает и радуется вместе с героями.

— Отлично, — сказала Дженнифер.

Она взяла заметки, осторожно сложила и спрятала под комбинезон.

— Я поищу нарушения в финансировании и управлении «ДРУ Интернэшнл», а также невыполнимые части их бизнес-плана.

— Хорошо, — ответила я.

Некоторое время после того, как она ушла, я просидела не двигаясь. Я испытывала давно забытое удовольствие. Это было радостное волнение. С легкой примесью надежды. Не знаю, на что я надеялась, но чувство было приятным.

— Все! Курица готова! — объявила семье Тереза.

Она потрясающе готовила курицу. У Шер просто слюнки потекли, но тем не менее она села ужинать в плохом настроении. Она заметила: что-то происходит, но не поняла что. И ее это беспокоило. Мовита была постоянно занята, и Шер казалось, что она от нее что-то скрывает. Между тем Шер узнала, что новенькая — как она упорно про себя называла Дженнифер — не работает больше в прачечной, а перешла к Мэгги в библиотеку. Мовита, конечно, вообще была скрытной женщиной, но раньше у нее не было тайн от Шер. Только не на этот раз…

Шер не любила ни от кого зависеть. И предпочитала ни к кому всерьез не привязываться. Но у нее никогда в жизни не было такой подруги, как Мовита. Она вообще раньше не дружила с негритянками, но дело было не в этом. Шер никогда не встречала женщину, которая была бы такой властной, остроумной и изобретательной.

Во многом они были похожи — обе умные, находчивые, практичные, энергичные. И при этом совсем разные. В отличие от Шер, Мовита использовала свои способности не только для себя: она постоянно помогала другим. Конечно, ее семья при этом была на первом месте. Мовита старалась всех помирить; она была всегда готова потрудиться для того, чтобы кому-то стало лучше. Шер не понимала этого. Сначала ей казалось, что Мовита старается для того, чтобы завоевать авторитет или получить что-то еще взамен. Но наблюдения показали, что Мовита — прирожденный лидер. Она не могла не помогать людям. Это было для нее так же естественно, как дышать. Иногда Шер восхищалась этим, а иногда злилась. Она, как и Мовита, была скрытной и не выбалтывала направо и налево все свои секреты. Но хотя Шер скрывала от подруги некоторые свои делишки, ей совсем не нравилось, что Мовита что-то ей не рассказывает. Особенно ее бесило, что новенькая явно была в курсе дела.

«Да наплевать мне на все! — убеждала себя Шер, подцепляя с общей тарелки самый большой кусок жареной курицы. — Я все равно скоро выйду отсюда». Но она взглянула исподлобья на новенькую, затем на Мовиту и поняла, что все-таки это ее бесит. Тарелку еще не успели передать дальше, как она подхватила второй кусок. Какого черта! Тереза удивленно подняла брови, но Шер сделала вид, что не заметила этого.

— Возьми капустного салата, — предложила Зуки. — У нас его много.

Сколько Шер себя помнила, ей все время твердили о том, что надо делиться. В их нищей семье было девять всегда голодных детей. И Шер очень рано поняла: чтобы выжить, нужно думать прежде всего о себе. Выполнять свою долю работы и добывать свою долю пищи.

Но сейчас тактичное замечание Зуки задело ее. Как будто эта мартышка понимает, о чем говорит!

— Единственное, чего у нас дома было много, — это работы, — заявила Шер. — Если ты не сделаешь свою часть работы, ты не получишь свою долю еды. Чертовски просто.

Все уже наполнили свои тарелки и теперь молча ели, а Шер продолжала:

— Кроме моего братишки Эллиса. — Она покачала головой и откусила изрядный кусок курицы. — Мама вконец испортила его. Она была уже старая, он был у нее последним. Такой жалкий и слабенький, что она из кожи вон лезла, лишь бы ему и пальцем не пришлось пошевелить. А я как раз была самая старшая, поэтому мне приходилось выполнять его часть работы и делиться с ним своей порцией.

Шер рассмеялась, хотя тогда ей приходилось совсем не весело. Но сейчас никто не смеялся вместе с ней. Ей стало не по себе. Она посмотрела на Дженнифер Спенсер, такую сдержанную и чертовски серьезную.

— Меня до сих пор тошнит, когда мне предлагают делиться. Тогда было тошно и сейчас еще хуже. С меня этого довольно!

Мовита нахмурилась.

— Чего ты вдруг завелась? — спросила она.

— Они считают, что я взяла слишком много курицы, — сердито ответила Шер.

— Разве кто-то тебе сказал хоть что-нибудь? — спросила Мовита. — Я ничего такого не слышала. А если ты читаешь чужие мысли, то это твои проблемы.