– Такое количество пленных трудно держать в повиновении, а если они поймут – для чего их захватили, то предпочтут умереть сразу, вот поэтому им дали выпить отвара опия и провели соответствующий обряд, – Нашавати заметил интерес Таисы и объяснил, что сделали с этими людьми, явно рассчитывая на похвалу. Таиса кивнула, ничего не сказав, что альбионцы, цивилизованные относительно недавно, что жители Хунду, с тысячелетней историей за плечами, в достижении своих целей применяли одни и те же методы.

На следующее утро, ещё до рассвета, соединённый отряд занял позицию напротив небольшого приграничного городка-крепости Паравата. Пушки Таисы располагались немного выше того места, что заняли стрелки. Хотя назвать стрелками этих опоенных и зомбированных людей было очень трудно – они просто лежали, сжимая ружья.

Нашавати подал сигнал, и атака началась, вернее псевдоатака. Таиса двумя залпам четырёх пушек выбила ворота крепости, а стрелки открыли беспорядочный огонь из своих ружей, сделав по одному выстрелу каждый. Выстрелив, халинарцы, повинуясь своему кукловоду, поднялись в атаку, и тут же были выбиты огнём со стен, двух, что замешкались, добили сикры. Таиса увидела сквозь створки разбитых ворот накапливающуюся конницу и указала на это Нашавати, стоявшему рядом. Тот невозмутимо кивнул:

– Так и должно быть. Там сейчас старый гарнизон и тот, что пришёл ему на смену. Халинарцы не рассчитали и нарвались на превосходящие силы. Потеряв много своих, – сикр, небрежно махнув в сторону мёртвых, лежащих перед стенами крепости, продолжил, показав на пушки: – А также пушки, полученные от своих союзников лютенцев, вынуждены были отступить.

– Там не только старый гарнизон и тот, что пришёл ему на смену. Конников гораздо больше, чем должно было быть. Как я и предполагал, параватцы предупреждены о нападении и подтянули дополнительные силы. Да, пожалуй, самое время уходить, а то можем и не успеть, – согласилась Таиса и, посмотрев на всадников, выезжающих из ворот, добавила: – Но и заряды к пушкам оставлять не годиться, у меня ещё по одному на орудие осталось, картечь.

Картечь не нанесла урона конникам, находившимся ещё слишком далеко для гарантированного поражения, но заставила тех замешкаться, это дало возможность сикрам беспрепятственно уйти. Они хоть и оторвались от погони, но ненадолго. Обозлённые параватцы настигали, а кони сикров, утомлённые длительным переходом, не позволяли уйти в отрыв.

– Никого из нас не должны захватить живыми, – спокойно, словно приглашая на завтрак, сказал Нашавати, – но даже если мы бросимся в пропасть, вишуни параватцев определят кто мы и могут понять, что произошло. Вы были правы, сахи лейтенант, нам не дадут уйти – у преследователей свежие кони. Паравтцы словно готовились к погоне и уверены, что смогут захватить кого-то из нас живьём или относительно целый труп, чтоб допросить, пока он не остыл и можно удержать в нём жизнь. У нас одна дорога – через полмили поворот, будем уходить тем путём. Если, конечно, уйдём.

– А что там не так? – спросила Таиса.

– Долина смерти! Там среди гор расположена долина, в которой живут демоны! Никто не вышел оттуда живым!

– Ваш ответ, уважаемый Гунит, подразумевает то, что из долины выходили только мёртвые. Не поясните ли?

– Ценю ваш юмор, – изобразил улыбку Нашавати, – мёртвые тоже не выходили. Мёртвые ходить не могут, к сожалению, поэтому и рассказать не могут, что же в той долине происходит.

Таиса усмехнулась, она-то знала, что мёртвые очень даже могут ходить, но вот разговорчивостью не отличаются. Хотя… местные достигли некоторого успеха в умении разговорить мёртвых, правда, только тогда, пока те не остыли и могут ещё говорить. Но если бы из той долины и повалила толпа зомби, то они вряд ли рассказали, что же там произошло. Через полмили отряд свернул на неприметную тропку и только успел скрыться за поворотом, как показалась погоня. Никто, естественно, этого не видел, но Таиса почувствовала, она и Нашавати ехали последними. Сообщив об этом сикру, Таиса добавила:

– Среди наших преследователей, четверо одаренных, вишуни, как вы говорите.

Нашавати кивнул, а Таиса озабоченно спросила:

– Не продолжат ли они преследование? К тому же по малочисленности нашего отряда они могут понять, что нападение на их крепость было провокацией, даже не допрашивая ваши трупы.

Нашавати отметил, что этот лейтенант сказал «ваши», видно, сам он был уверен, что избежит подобной участи, и это обнадёжило сикра – альбионец не пытался уйти, прикрывшись отрядом сикров, а двигался вместе с ним. Нашавати пояснил, от волнения излишне словоохотливо, повторив ранее сказанное и известное Таисе:

– Они если и продвинутся по тропе, то не больше полумили, просто, чтоб не дать нам уйти, если мы решим вернуться. А Парават и Халинар давно находятся в состоянии необъявленной войны. Раньше был почти паритет, а сейчас Халинар становится сильней, к тому же если им помогут лютенцы, то у маленького горного княжества шансов нет. А тут такой повод напасть первыми, пока халинарцы не готовы, упускать такой шанс нельзя. К тому же Паравату обещана помощь и нами, и альбионцами, но только в случае нападения на него. Надо же изобразить миролюбие для остальных княжеств, а то там могут подумать, что следующими в очереди могут быть они. Возможно, наши преследователи и догадались, что произошло на самом деле…

Таиса кивнула, принимая слова сикра к сведению, выходит – войны хотели все, но начали её те, кому это было выгодно сделать именно в данный момент. Получается, что и параватцам выгодно, чтоб в напавшем на них отряде не осталось живых. Доказательств, что атаковали халинарцы уже более чем достаточно, и лишние свидетели не нужны, пусть это и дружественные сикры. Но оставался ещё один фактор, который должен был быть учтён в боевых действиях, о нём Таиса и спросила:

– А корабли лютенцев в Халинаре, если мы задержимся…

– Не беспокойтесь, сахи Талиас, ими будет кому заняться. Мы не единственные вишуни в Сикравашти, наше исчезновение не помещает атаке на корабли лютенцев, – попытался улыбнуться Нашавати, но у него это не получилось. Таиса постаралась в ответ улыбнуться как можно более ободряюще:

– Не надо отчаиваться, шеек Гунит, мы будем первыми, кто пройдёт вашу долину смерти. Заодно и глянем, что там такое и почему она так называется. Что-то у вас слишком много таких долин: то – равасов, то просто и бесхитростно – смерти. Ваши горы полны чудес, но эти чудеса какие-то однообразные, все приводящие к летальному исходу. Пора с этим разобраться. Имею в виду эту долину, с равасами уже всё ясно.

Казалось бы, слова Таисы были просто утешением, но сикр как-то приободрился, стал более уверенным. Он, как и все остальные, был какой-то потерянный после поворота на эту дорогу, словно приговорённый, которого уже ведут на эшафот. Глядя на то, как повеселел их командир, воспрянули духом и остальные. Таиса очередной раз подивилась такой смене настроения. Похоже, эти люди верили своему начальству безоговорочно или надеялись на него.

Тропа спустилась вниз, на самое дно ущелья, а само ущелье становилось всё уже и мрачнее. Солнце уже поднялось довольно высоко, но здесь было пасмурно, почти темно. Да и сама обстановка, казалось, навевала ужас. Снова приунывшие сикры двигались вперёд с обречённостью фаталистов. Таиса и Нашавати переместились во главу колонны и теперь внимательно смотрели вперёд и по сторонам. Несмотря на мрачность окружающей обстановки, Таиса опасности не чувствовала, она свою ауру не открывала, но приготовилась это сделать, если появится что-то серьёзное.