Когда они проходили по коридору, Теодозий Иванович отстал и, понизив голос, спросил у Ирины:

— А почему вы мне сразу не сказали, что с нами поедет сам Турецкий?

— Да некогда было вдаваться в детали, — махнула рукой Ирина. Ей было приятно, что эксперт отнесся к ее мужу с таким пиететом.

— Меня немного тревожит, что нас сопровождают… э-э-…посторонние лица, которые не входят в состав следственной группы. Эта Екатерина… Хотя я, конечно, ничего против не имею, — спохватился он.

— Не беспокойтесь, я все беру на себя, — успокоила его Ирина. — Просто нужно срочно еще раз осмотреть тело Бертрана Доде. Мы полагаем, что на нем еще остались следы, которые могут подсказать причину его бездействия. Может, это внесет нужную деталь в составление психологического портрета убийцы. Так что вы проведете повторную экспертизу, а мы подскажем, что смотреть.

Теодозий Иванович был немного уязвлен словами «мы подскажем». Он человек опытный, не мог пропустить что-то важное, осматривая труп убитого. Но если все-таки что-то дополнительное и обнаружится, это будет зафиксировано его рукой. Поскольку никто из присутствующих без решения руководителя следственной группы не имел права на доступ к трупу.

Эксперт вытащил из холодильной камеры тело.

— Он был весь в крови. Я его уже отмыл. Убийца перерезал левую сонную артерию и левую яремную вену. Задел трахею. По уровню трахеального проникновения, чуть ниже щитовидного хряща, я сделал вывод, что перед тем, как нанести удар в шею, голову потерпевшего убийца оттянул назад. Так что шея была растянута.

— И что же было орудием убийства? Нож? Скальпель?

— Нож, притом остро отточенный.

— Бедняга, — вздохнула побледневшая Ирина. — Надеюсь, он умер сразу и не мучился.

— Ну, если считать, что, захлебываясь собственной кровью, он не испытывал мучения, — прокомментировала Катя.

— Судя по изменению цвета кожи и полному трупному окоченению, я сделал вывод, что смерть наступила между десятью и двенадцатью часами ночи, — добавил Теодозий Иванович. — А теперь хотелось бы узнать, что за срочная причина вынудила вызвать меня в морг.

Ирина взглянула на Катю.

— Высказывайся, Катя. Мне что-то плоховато.

Она отошла от трупа и присела в пластмассовое кресло, сделав несколько судорожных глотков.

— Тебя тошнит? — забеспокоился Турецкий.

— Ничего, давайте приступим. Душно что-то…

Катя взглянула вопросительно на Теодозия Ивановича.

— Можно приступать?

— Пожалуйста, — пожал тот плечами. Дескать, что вы еще можете такого найти, что я не заметил?

Катя надела медицинские перчатки, повязку на лицо и прыснула на нее из маленького флакончика духов.

— Попахивает… — объяснила она Ирине.

— Напрасно вы воспользовались своими духами. Теперь они всегда будут у вас ассоциироваться с запахом трупа.

— Напрасно беспокоитесь, — парировала Катя. — Я — человек, привыкший ко всякому. Поскольку в медицине уже лет двадцать.

Она подняла левую руку Бертрана.

— Лупа у вас есть?

Эксперт молча протянул ей лупу, и она низко склонилась над телом, всматриваясь в него и медленно продвигая лупу над телом.

— Есть… — победно провозгласила она, будто и не сомневалась в том, что увидит.

— Что? — уязвленно спросил Теодозий Иванович. Ирина вскочила со стула и подошла поближе.

— Дайте мне тоже повязку, — и тут же натянула ее на лицо, нетерпеливо наклонившись к телу Бертрана Доде.

— Вот две розоватые шишечки. Это волдыри. Классическая реакция кожи на удар током. Сначала наблюдается эритема — красные пятнышки…

Теодозий Иванович поспешил перебить ее:

— Затем воспалительная гиперемия, вызванная расширением артерий. И на финальной стадии появляются волдыри, как следствие повышенной сосудистой проницаемости.

Катя ласково улыбнулась ему:

— Теодозий Иванович, я вовсе не собиралась обставить вас. Просто я знала, что нужно искать.

— А откуда вы знали? — ревниво спросил он.

Катя в недоумении пожала плечами.

— Сама не знаю. Называется — женская логика. У меня так бывает, одна тема тянет за собой другую. Такая цепная реакция. Крючок в газовом пистолете неудобный, а электрошокер проще в обращении.

— А это при чем? — вытаращил свои карие глаза Теодозий Иванович на Катю, и они сверкнули двумя угольками в свете яркой лампы.

— Не берите в голову. Это опять же. из области женской логики.

— Ладно, теперь становится понятно. Именно ударом тока от электрошокера убийца вывел из строя этого француза. И когда он упал, убийца поволок тело от дорожки в кусты. Ему важно было обезвредить француза, но не наследить. В кусты его заманить он, видимо, не пытался. Француз явно бы удивился, — заговорил Турецкий.

— И уже в кустах решил его ограбить. Но сначала перерезал горло, — подхватила Ирина.

— Или стал грабить, а тот очнулся. Потому что действие электрошокера недолговременное. И тогда он перерезал ему горло.

Теодозий Иванович все еще стоял над трупом, наклонившись так низко, что его спина выгнулась колесом. Кате он почему-то напомнил журавля.

— А вот еще следы… — глухо сказал эксперт. — На бедре…

Все наклонились над еле заметными следами.

— К завтрашнему утру от них ничего не осталось бы… — задумчиво произнес Теодозий Иванович. — Этот француз, получается, в кустах приходил в себя дважды. Что-то помешало напавшему сразу уйти, после первого удара. Ведь вытащить деньги из бумажника — секундное дело… А он почему-то все медлил.

— Может, услышал голоса? Кто-нибудь проходил недалеко?

— А может, там не только деньги были?.. — стал размышлять вслух Турецкий.

— В траве валялись фотографии, паспорт, прочие бумаги… — напомнила Ирина.

— Нет, дело не в этом. Могло быть еще что-то. Или громоздкое, или неудобное…

— А может, все гораздо проще? Он не решался убить француза. Поэтому оттягивал время.

— Не решался, заранее заготовив нож?

— Бывает и так, — подтвердил Турецкий.

— Убийца знал, что убьет француза.

— Откуда ты знаешь, Ира? — спросила Катя.

— Потому что это четвертая жертва за два месяца, убитая подобным образом. Человек не оказывал сопротивления и умирал оттого, что этот маньяк перерезал горло. Теодозий Иванович, расскажите об орудии убийства.

— Сначала о ране. Глубина ее четыре сантиметра. Как я уже говорил, убийца оттянул голову пострадавшего и одним взмахом перерезал горло. Вот место соединения краев раны. Если вы внимательно посмотрите в лупу, то увидите, что один край раны абсолютно гладкий, хотя второй выглядит так, будто лезвие ножа было с зазубринами. На самом деле, когда он вытаскивал нож и слегка его повернул, на лезвии зазубрины имелись только на оборотной стороне.