Зеркало недовольно забормотало, и воротник, наметившийся было в тумане вокруг Левушкиной шеи, тут же исчез.

— Вот, стало быть, сюда вот это… а по окантовке тесьму пустим… — продолжало зеркало. — Пуговицы… да, пуговицы — это, я вам скажу, серьезное дело… Так-так, аграмантовые сюда не пойдут, пришьем перламутровые… Готово! — что-то щелкнуло, радужный туман рассеялся.

Лева стоял перед зеркалом в шоколадного цвета бархатном сюртучке с перламутровыми пуговицами. Суконные того же цвета штаны были заправлены в щегольские сапожки с блестящими пряжками. С плеч свисал теплый чёрный плащ. Школьная форма аккуратной стопкой лежала у ног Левушки.

— Класс! — восхищенно сказала Лиза. — Левка, тебе идет!

— Да? — с сомнением спросил Лёвушка, повертываясь так и этак перед зеркалом. — Ладно, плащ теплый и темный, уже хорошо. Лиз, давай тоже переодевайся. А я пока наши рюкзаки спрячу и скрипку твою — потом придем заберем.

— Что это ты там прятать собрался? — недовольно спросило зеркало.

— Да вот прибрать немного хочу. — Нашелся Лёвушка. — Старую свою одежду, то да се. Не люблю беспорядка. Беспорядок — это нехорошо.

— Ах ты моя лапочка! — умилилось зеркало и сосредоточилось на Лизе. Лёвушка, не долго думая, запихнул рюкзаки, скрипку и школьную форму за зеркало. Зеркало, ничего не заметив, замурлыкало свою песенку, а Лиза набрала полную грудь воздуха, потому что, во-первых, ужасно боялась щекотки, а во-вторых, одно дело— смотреть со стороны на человека, окутанного радужным туманом, и совсем другое — опробовать это на себе.

Но ничего особенно страшного не произошло. Воздух вокруг Лизы засветился, и ей вдруг стало тепло, словно она стояла на солнышке.

— Хм-хм… И что же нам выбрать? призадумалось зеркало. — Оно, конечно, но моде бы надо темно-фиолетовое или черное, но я ведь рыжих не первый раз одеваю, так что меня не проведешь… у меня память… Зеленое тебе надобно, лисонька мол, ну, пусть темно-зеленое… Цвет наиблагорднейший! II будет у нас зеленого бархата платье. Кружева по воротнику как, запускать или нет?

Лиза подумала, что к ней зеркало явно отнеслось более благосклонно, и осторожно сказала:

— Можно. Только, пожалуйста…

— Что, апельсинчик мой? — обрадовалось зеркало.

— Чтобы тепло было… там зима все-таки…

— Сделаем… — и зеркало вновь забормотало. Лиза, как недавно Лёвушка, завертела головой, но ничего не увидела, кроме кокона радужного тумана.

— Так, а сюда оборочки, оборочки, — бормотало зеркало. — И вот здесь рюши непременно… И нижние юбки надобно… Ну вот, смотри, мандаринчик мой, а ежели чего недостает — добавим. Готово!

Лиза с любопытством заглянула в зеркало и увидела в нем девочку в зеленом, как мох, бархатном платье, обшитом воланами. Из-под края платья выглядывали украшенные оборочками нижние юбки, а из-под них, в свою очередь, атласные панталончики. Изящный кружевной воротничок, черная накидка и башмачки на пуговках завершали картину.

Лиза сделала робкий шажок, и платье закачалось, как колокольчик.

— Что это? — удивилась Лиза. — Кринолин, что ли?

— А как же! — удовлетворенно сказало зеркало. — К этому платью бы еще шляпку в тон да с черно-золотыми перьями… — раздумчиво продолжало оно. — Да и причесочку-то надо бы попышней, кудряшки-то у тебя коротковаты… Может, шиньончик или паричок?

— Спасибо большое, и так все замечательно! — вежливо ответила Лиза, поправляя незаслуженно обиженный хвостик.

— Лизка, давай форму, ее тоже спрятать надо, — подал голос Лева. — Слушай, может, обратно переобуешься? Нам еще сколько ходить, а башмачки у тебя вон на каких каблуках, неудобно…

— Да вы что! — возмущенно вмешалось зеркало. — Милые мои! Да как же можно надевать эти ваши грубые боты! К такому платью!

— Ничего-ничего, — отмахнулся Лёвушка. — Давай, Лизка, а то мы тут еще не знаю сколько проторчим.

— Сейчас, — пропыхтела Лиза, стряхивая с ноги один башмачок, а за ним другой. Переобуваться в кринолине было неудобно, да и вообще он мешал двигаться.

— Помочь? — спросил Лёвушка и подал ей старые зимние ботинки.

— Вот еще! — фыркнула было Лиза, но Лёвушка, под возмущенное кудахтанье зеркала, уже завязывал ей шнурки, присев на корточки.

— Готово! — сказал он, поднимаясь. — Так, теперь берем клетку и пошли отсюда. Ну как, удобнее стало?

— Угу, — уныло сказала Лиза. Только все равно кринолин жутко мешает.

— Так положено! — строго сказало зеркало. — Ты ведь не собираешься и нем бегом бегать? В таком платье нужно двигаться изящно, милочка!

— Ну уберите кринолин, ну пожалуйста, — заканючила Лиза. Ну зачем он мне, я что, принцесса?

Лиза услышала, как Филин в клетке отчаянно защелкал клювом, но не успела ничего сообразить, потому что зеркало не на шутку возмутилось:

— Конечно! — сказало оно. — А кто же еще? Или ты хочешь сказать, что ты не принцесса?!

— Ну разумеется, нет!

— А кто же?!

Лёвушка ойкнул и схватился за голову. Зеркало вдруг выдало яркую вспышку и заверещало:

— Чужие! Здесь чужие!

— Лизка, бежим! — и Лёвушка, подхватив клетку, потащил Лизу за собой.

— Стража! На помощь! Королевский гардероб ограбили! — неслось им вслед.

Лиза подхватила клетку и пулей вылетела в коридор, а за ней Лёвушка. Они помчались вперед (собственно, больше бежать было некуда). Лизе по-прежнему жутко мешал кринолин, и впрямь не приспособленный для таких пробежек. Они вновь очутились посреди бесконечного коридора, заполненного пыльными статуями и картинами, только теперь при них была клетка с Филином, за окнами стояла темнота, а откуда-то издалека все еще доносились вопли зеркала. Лева, тяжело дыша, прислонился к стене, точнее, к какому-то гобелену.

— Ну что ты стоишь? — он взглянул на Лизу. — Сейчас стража набежит, и нам конец!

— Что же делать? Я же тут не ориентируюсь! — Лиза в ужасе прислушивалась, не зашумят ли крылья мышекрысов.

— Я тоже! — Лёвушка в сердцах стукнул кулаком по стене и тут… за гобеленом послышался какой-то шорох, а затем — ржавый скрежет отворяющейся двери.

— Потайной ход! — мигом сообразил Лева. Ну у них тут… — он не договорил, быстро поднырнул под свисавший до пола гобелен и приглушенно бросил Лизе: «За мной!»

Лиза с Левушкой кубарем покатились вниз по винтовой лестнице со стертыми от времени ступенями. Тут было темно, но клетка с невидимой под шалью птицей все время была где-то рядом: то стукалась о каменную стену, то поддавала Лизе в бок, то приземлялась Левушке на голову. «Ох и влетит мне потом от Андрея Петровича!» — успела подумать Лиза не лету. Наконец лестница кончилась, и наши герои, все в пыли и паутине, вылетели прямо на середину какой-то темноватой галереи. «Надо срочно сориентироваться» — пропыхтел Лёвушка, помогая Лизе подняться и проверяя, цела ли клетка.