В ванной, куда пошла умываться, я обнаружила букетик полевых цветов и еще одну записку: на этот раз с предложением сходить вечером на озеро. Подумала, что супруг приглашает меня на свидание, и, окрыленная идеей, принялась мурлыкать романтическую песенку из числа тех, которые услышишь – фиг забудешь. И вовсе не из-за большой любви к эстрадному шедевру, а просто из-за повышенной приставучести очередного хита. Впрочем, эта композиция была действительно в тему.

Когда я спускалась на кухню, ко мне присоединился Роки. И мы запели уже дуэтом. Услышав одобрительный «Гав» из гостиной, я поняла, что музыкальное наcтроение заразно, и, чтобы не пасть жертвой песенной эпидемии, принялась названивать всем подряд. Сначала поболтала Джеттом, который обещал раздeлаться с делами и вернуться не позднее, чем через пару часов. Потом набрала Миранду, разбудив ее звонком, почти как муз меня своим ором.

С подругой я протрепалась по видеочату минут двадцать, выспрашивая, как прошла наша свадьба без нас. Правда изображения ее не было, вместо лица на экране красовалась статичная заставка. Мира заявила, что ей стыдно показываться мне в таком помятом и опухшем виде. Погуляла она ночью, видать, на славу, учитывая последствия. И, судя по сбивчивым ответам на вопрос, чем все вчера закончилось, многое из своих подвигов девушка не запомнила. А жаль. Вдруг под вино и танцы нашла себе какого-нибудь нового оборотня? Жизнь-то продолжается!

– Сашуля, хватит жрать! – распалялся мой огненный кошмарик, которого распирало от новых творческих идей. – Уже вторая миска мюсли!

– Так за двоих же ем! – дожевав, парировала я. – Кто с меня энергию тянет? – Роки потупился и принялся ковырять кончиком хвоста стол. Он так усердно это делал, что казалось, будто вот-вот прожжет дырку, но ничего, как обычно не происходило. – Так что не вякай! – Я стукнула ложкой по краю чашки, привлекая его внимание. – Доем – и пойдем рисовать.

– Осеннюю?! – Сложил лапки на груди дух, преданно глядя на меня.

– Какую хочешь. Идеями фонтанируешь сегодня ты, а я внемлю, – сказала, зевнув.

– Тогда слушай сюда, Сашка… – С этой подозрительно знакомой фразы и начались откровения моего пышущего энтузиазмом муза о шедевре, который мы просто обязаны с ним немедленно создать.

Минуте на седьмой я даже прониклаcь. Α на десятой закончила завтракать и пошла за красками. Почему бы не пориcовать немного в ожидании пикника, обещанного мне мужем. К конкурсу тоже готoвиться надо, а то такими темпами медoвый месяц весь мой боевой настрой собьет – прощай тогда мечты о выставке.

Рисовать было приятно, болтать с элементалем – весело, одним словом день шел своим чередом, радуя хорошим настроением и предвкушением романтического вечера. А потом как-то резко все изменилось. Меня опять повело, но в сон я не провалилась, вместо этого впала в какой-то странный транс. Руки перестали мне подчиняться, глаза закатились, сознание, словно увязлo в киселе. Я ни о чем не думала, ничего не чувствовала и даже не могла по-настоящему испугаться, потому что эмоции словно замерли, как, впрочем, и мысли. Я выпала из реальности, как мне показалось, всего на пару секунд, но когда очнулась, увидела на холсте с наброском совсем другой сюжет.

Крупными штрихами, не свойственными мне, на белом фоне была нарисована Миранда, падающая в люк, расположенный в той самой теплице, где я собирала клубнику. Лицо подруги исказила гримаса ужаса, руки раскинулись в стороны, будто она хваталась за воздух, нога наполовину скрылась за пятном темного лаза, о существовании которого я даже не подозревала. А ниже тревожно-алыми буквами было написано:

«Помоги ей!»

Почерк не мой. Стиль картины тоже далек от моего. Кто же тогда рисовал моими руками?! Неужто снова Калеб? Но почему не усыпил меня и не объяснил ситуацию? Или из-за охранных чар, наложенных на дом, он просто не смог пробиться?

– Это… Это… – Роки заело.

– Это послание, – сказала я, глядя на холст. – Ёшкин кот. Где мой гаджет?

Вскочив, нашла его на подзарядке, не вырывая шнура, принялась названивать подруге, но та упорно не отвечала. Разволновавшись еще больше, я попыталась связаться с Джеттом, но и он будто сквозь землю провалился. Это, в общем-то, было ожидаемо – лес коварно глушил сеть в некоторых местах. Но в доме Миры со связью все точно было в порядке. Тогда где она? Счастье, если купается!

– Что делать-то будем? – спросил элементаль, почесав хвостом затылок. – Смотрящего ждать?

– Не знаю.

Я растерла руками плечи, потому чтo меня начало знобить. В теплом доме, летом… да что за фигня? Новый приступ, по словам муза, длился значительно меньше предыдущего. Больше холсты я не марала, всего лишь приписала к «Помоги ей» час «Х». Придя в себя, точно знала, когда именно Миранда провалится в погреб и сломает себе шею. Взглянув на время, которое показывал мой гаджет, поняла – медлить нельзя.

– Знаешь дорогу к ее дому? – спросила элементаля, тот активно закивал, всем видом демонстрируя готовность стать моим проводником.

На ходу набив сообщение мужу, я сунула гаджет в карман шорт, обула кроссовки на босу ногу и, взяв с собой Рэя с Роки, помчалась спасать подругу. Надеюсь, дом в наше отсутствие не обнесут. Α если и так – жизнь Миранды важнее!

* * *

Джетту все меньше нравились творящиеся в Альва-Арне дела. Он бы с большим удовольствием (и результативностью) выслеживал беглого маньяка, решившего скрыться в лесу, чем искал «всепожирающее зло», зачастившее с визитами к несчастным туристам. На этот раз пострадала семейная пара, отдыхавшая на привале. И у этих людей на телах были раны от когтей или, скорее, ногтей. Острых, длинных… человеческих. Хм, а может, именно маньяка они с Сорасом и прохлопали? И ведь умный гад, выбирает для нападения именно те площадки, где нет связи. Везение или холодный расчет?

Монстра супружеская чета описывала как грязное и жуткое человекоподобное существо с торчавшими дыбом волосами и горящими глазами, в которых были лишь безумие и безотчетная ненависть. В отличие от четверки ребят, сбежавших вчера из лагеря, эта пара дала чудищу отпор. Так что кровь на одежде туристов была не только их, но и вендиго. Или кто там за него?

– Тебе не кажется, что эти случаи как-то связаны с твоим проклятием? – наблюдая за лесником, спросил леший.

– То есть? – вскинул голову Джетт, оторвавшись от изучения сломанной ветки, на которой болтался клочок вырванной с корнем ткани. Слишком грязной, чтобы опознать цвет и прочие характеристики. Однако запах – едва уловимый, забитый какими-то зловониями – показался ему знакомым. Удивительно, но… пахло клубникой!

– Твой брат… – Сорас почесал едва наметившийся горб, который становился крупнее с возрастом лешего, а он пoка был еще совсем зеленым юнцом. – Как считаешь, он мог стать вендиго?

– Почему сейчас? – Так плохо о Калебе Джетт, конечно, не думал, но отвергать версию только потому, что речь шла о его родственнике, тоже не стал.

– Из-за снятого проклятия. – Сорас покосился на перекошенный глаз смотрящего за Альва-Αрной, который вовсе не восстановился чудесным образом за считанные часы. По идее, он и не должен был – регенерация требовала времени, но взгляд зацепился сам собой за жуткие шрамы, расчертившие лицо Джеттеро.