Вернулся слуга с тарелкой, полной холодной баранины и хлеба, и поставил ее перед Арианой. Отпустив его, Пейн задумчиво посмотрел на нее:

– А что ты знаешь про Ранульфа?

Она с силой вонзила столовый нож в баранину.

– Я знаю, что он бессердечный человек, который не сдерживает своих обещаний.

Пейн сочувственно улыбнулся:

– Нет, я имел в виду – что тебе известно о его прошлом?

Ариана нахмурилась:

– Только то, о чем рассказывал мне отец. Ну и, конечно же, я слышала сплетни. Говорят, что Черный Дракон непобедим в сражении и не испытывает жалости к врагам. Еще говорят… что он сражался с собственным отцом и победил его, получив наследство с помощью меча.

– Что ж, слухи не преувеличивают. Ранульфу пришлось сражаться заземли Вернея, утраченные для него, когда отец, сомневаясь в своем отцовстве, лишил его наследства.

– Так это правда? Про его мать… – Ариана запнулась, не зная, как поделикатнее задать вопрос.

– Про ее прелюбодеяние? Да, правда. До его рождения его мать вступила в незаконные отношения с вольным мужчиной низкого происхождения – охотником замка. По сей день неизвестно, чей Ранульф сын, хотя я-то не сомневаюсь. Ранульф так похож на Ива де Вернея – и внешне, и характером, – что он просто не может быть еще чьим-нибудь сыном.

– Похоже, ты хорошо знаешь Ранульфа.

– Лучше, чем хорошо. Мы вместе воспитывались в замке одного нормандского лорда.

Ариана рассеянно кивнула. Было в порядке вещей, когда сына благородного лорда отправляли обучаться на рыцаря в замок другого лорда.

– С самого начала, – заметил Пейн, – Ранульф превосходил всех нас в суровой тренировке. Он постоянно побеждал остальных оруженосцев, даже меня, и все мы ему подчинялись. Для своего возраста он был очень крупным, а его осанка как будто прибавляла ему роста, но успехом он был обязан не только физическому преимуществу. Казалось, что им движет желание доказать, что он лучше остальных. Нет, он никого не запугивал, леди, – задумчиво улыбнулся Пейн, словно вспоминая что-то. – По правде говоря, Ранульф первым приходил на помощь самому слабому из нас и не раз защищал слабаков от жестокого кулака. Но никто из нас его толком не знал, и друзей у него было совсем мало – он предпочитал одиночество. Мы вместе прошли много войн, прежде чем он рассказал мне историю своего происхождения, и только потому, что считал меня своим другом, да еще излишек вина развязал ему язык. Не самая приятная история.

С задумчивым видом Пейн отхлебнул вина. Ариана нетерпеливо ждала продолжения – он пробудил в ней сочувствие к Ранульфу.

– Ив де Верней был… как бы это сказать… ожесточенным человеком. Он убил любовника своей жены и едва не убил ее. За ее прегрешение он запер женщину на весь остаток жизни в келью башни. Церковь, как ты, наверное, знаешь, больше не считает супружескую измену достаточной причиной для расторжения брака. Что до ребенка, то лорд Ив так и не смог взглянуть на него иначе, чем с ненавистью. Он стремился поркой отогнать от него дьявола, очистить душу от демонов. Ранульф два года терпел эту пытку, пока его не отослали на воспитание. Так он избавился от жестокости отца, но ничего, ничего не забыл. И шрамы его куда глубже, чем те, на спине.

Ошеломленная Ариана в отчаянии смотрела на Пейна:

– Сэр Пейн… это ужасная история. Но зачем ты рассказал ее мне?

– Я хочу, чтобы ты знала, что за человек Ранульф и почему он стал таким, каков сейчас. – Ответ Пейна мало что объяснил, и все стало еще запутаннее, когда он добавил: – Я хочу, чтобы ты поняла, почему у него есть основания остерегаться знатных женщин.

Нахмурившись в замешательстве, Ариана кивнула:

– Я слушаю.

– Мне кажется… нежелание Ранульфа обвенчаться с тобой прочно связано с его глубочайшим недоверием к дамам твоего класса. Он мне никогда этого не говорил, но я почти уверен, что он тебя боится.

– Боится?.. Меня? Да с какой стати ему меня бояться?

– Я как раз к этому подхожу, миледи, – слабо улыбнулся Пейн, глядя в ее недоуменное лицо. – Понимаешь, Ранульф много лет назад узнал, что женщинам доверять нельзя, и считает, что у большинства из них нет чести. Сначала прелюбодеяние матери, превратившее его жизнь в ад. И более поздний опыт… Наверное, я должен растолковать. Ты и сама видела обаяние Ранульфа. Он может… В общем, у него особый талант общения с женщинами. Они вьются вокруг него, как пчелы вокруг меда, несмотря на его суровое лицо. Согласен, я никогда не понимал, чем он их так притягивает, – добавил Пейн с кривой усмешкой. – В Ранульфе нет того, что вы, дамы, называете мужской красотой.

«Не красота в обычном понимании, – подумала Ариана. – Притягательна его неукротимая мужественность. Его храбрость и энергия».

И еще Ариана подумала о том, что, вероятно, каждой женщине хочется стать той, что сумеет его приручить, укротить живущего в нем зверя – и предложить ему утешение.

Ариана и сама ощущала это инстинктивное стремление, несмотря на страх и гнев.

– Прошу тебя, продолжай, милорд, – уклончиво пробормотала она.

– Ладно. Как я и сказал, в военной подготовке Ранульф превзошел всех. В семнадцать лет за отвагу в сражении его посвятили в рыцари, но и получив это звание, он остался служить своему лорду-воспитателю. Ранульф был третьим сыном, без надежды когда-либо наследовать обширные владения Вернея. А, как тебе известно, у рыцаря без земли и без единого пенни шансов мало. Но потом… разразился скандал. Если в двух словах, жена лорда-воспитателя попыталась соблазнить Ранульфа.

– Жена? – удивилась Ариана.

– Я не сомневаюсь, что Ранульф был невиновен. Учитывая опыт своего детства, он не собирался наставлять кому-либо рога, тем более своему лорду. И сражаться с ним не захотел, хотя его и назвали за отказ трусом. Он предпочел с позором покинуть своего лорда, лишь бы не поднимать против него оружие. Сказать правду, это сослужило лорду хорошую службу, потому что Ранульф победил бы легко. Как бы там ни было… я тоже оставил свое место и последовал за ним.

– Должно быть, ты был о нем очень высокого мнения.

– Нет другого лорда, которому я бы служил, – просто ответил Пейн. – Как оказалось, это решение было для нас благом. Мы провели два года, участвуя в турнирах в Нормандии и Франции, богатели, получая выигрыши, а потом много лет сражались как наемники за Жоффруа, графа Анжуйского. Мы помогли Жоффруа отделить Нормандию от Франции и сделать его сына Генриха герцогом.

Ариана много слышала о Жоффруа Плантагенете, мудром и могущественном правителе, завоевавшем Нормандию и превратившем ее в силу, с которой не могли не считаться.

– В конце концов, он подарил герцогство своему юному сыну Генриху, ставшему сейчас новым королем Англии. Юный Генрих обратил внимание на исключительное мастерство Ранульфа, и когда разразился новый скандал, Ранульф пошел на службу к Генриху.