— Это как волшебные башмачки Дороти? — спросила Дафна.

Они с сестрой надевали их, чтобы попасть на бал во дворце мэра, но один башмачок потеряли, убегая от великана.

— Эти спички обладают волшебством посильнее, чем у башмачков, — сказал Шарманьяк. — Они могут перенести вечножителя за Барьер или вас — к вашим родителям.

Сабрина поглядела на коробок, и по щеке у нее вдруг покатилась слеза. Она понимала, что не заслужила такого изумительного подарка, ведь она подозревала каждого вечножителя в похищении ее родителей, она восстановила против себя всех и почти разбила сердце бабушки. И вот самый противный, самый ненадежный вечножитель, тот, кому уж точно нельзя доверять, протягивает ей ключ к разгадке тайны, как найти родителей.

— Почему вы это делаете? — спросила Сабрина.

— У нас был договор, — сказал Шарманьяк, бросив взгляд на хорошенькую учительницу.

— Ты же мог воспользоваться ими и сбежать отсюда, — сказала Белоснежка.

— Кое-что меня здесь удерживает, — ответил Шарманьяк, не сводя с нее глаз, и красавица учительница, чуть подавшись вперед, поцеловала мэра.

— Билли Шарманьяк, дай мне слово!

— Какое? — затаив дыхание, произнес мэр.

— Обещай мне, что, когда всё это закончится, ты пригласишь меня на обед.

— При условии, что мы оставим дома семерых твоих компаньонов, — с усмешкой ответил Шарманьяк.

Семерка недовольно что-то пробормотал.

— Это так романтично! — воскликнула Дафна. — Я сейчас заплачу!

— А я сейчас попрощаюсь со своим обедом, — простонал Пак.

Внезапно лимузин со скрежетом остановился.

— Семерка, в чем дело? — строго спросил Шарманьяк.

— Дорога перекрыта, сэр, — ответил коротышка, показывая на десятки детей в пижамах, которые шли посередине улицы. У них у всех был одинаковый, будто остекленевший взгляд. — Их слишком много, мне не объехать.

— Ими управляет Дудочник, — сказала Сабрина. Семерка посигналил, но дети как будто и не слышали его.

— Придется идти пешком, — сказала Сабрина.

Они вылезли из машины, оставив Семерку охранять ее. У Пака за спиной развернулись крылья, и он оторвался от земли.

— Полцарства за упаковку яиц, — напыщенно произнес он. — Я быстро: только раздобуду яйца, чтобы разбомбить этих зомби.

Но улететь, чтобы привести свой план в действие, он не успел: Белоснежка схватила его за ногу.

— Мы должны держаться вместе, — сказала она. Пак был крайне разочарован, но крылья его все-таки исчезли.

Они шли, то присоединяясь к толпе заколдованных детей, то отставая от нее, пока не остановились на газоне перед школой. Сабрина заметила, что двери, сорванные с петель гигантской мышью, так и валяются на земле. Ровный поток детей с отрешенными лицами лился через дверной проем, направляемый грузной, неуклюжей девочкой с розовой лентой в волосах. Приглядевшись, Сабрина поняла, что это Натали.

— Натали, скорей беги отсюда как можно дальше, — сказала Сабрина, — и постарайся увести с собой кого-нибудь из ребят. Оставаться здесь опасно. Поверь мне.

— Верно, здесь и вправду опасно оставаться, — ответила толстуха, и кожа ее вдруг начала пузыриться и надуваться.

Из каждой поры стали расти волосы, а на нижней челюсти появились два длинных клыка. Глаза сделались мутно-желтыми, изо рта высунулся, облизывая губы, длинный собачий язык. Как только у нее на пальцах появились когти, она бросилась в атаку и одним ударом сбила с ног Пака, Шарманьяка, Дафну и Сабрину. Белоснежка успела отскочить в сторону, поэтому не упала.

— Фу, я-то думал, что стать уродливее, чем ты есть, уже невозможно, — сказал Пак, поднимаясь на ноги.

— Снежка, прячься за мной! — закричал Шарманьяк, быстро вставая с земли. — Я справлюсь с этой скотиной.

— Билли, — прокричала в ответ учительница, — сейчас двадцать первый век. Женщинам больше не нужны рыцари на белом коне. Я могу сама за себя постоять. — И она приняла боевую стойку.

Когда Натали-монстр кинулась на нее, Белоснежка правой рукой нанесла резкий удар прямо в морду чудища, которое отчаянно завизжало и снова атаковало ее. На этот раз Белоснежка ударила нападавшую ногой в грудь. Натали-монстр покатилась по земле, но тут же, вскочив на ноги, с растопыренными когтями набросилась на учительницу.

Белоснежка ловко блокировала каждый ее удар молниеносными движениями рук, но один из выпадов противника всё же достиг цели, — учительница упала. Шарманьяк с Паком инстинктивно рванулись вперед, готовые продолжить бой, но Белоснежка бросила на них сердитый взгляд.

— Джентльмены, не мешайте! — остановил их ее уверенный голос.

Шарманьяк с Паком, подчинившись, отступили. А учительница, вскочив на ноги, снова встала в боевую стойку и, улыбаясь, смерила чудище взглядом:

— Ну-ну, красотка, иди сюда, — ласково сказала она. — Я дам тебе урок.

Натали зарычала и накинулась на нее. Белоснежка отразила атаку, совершив прыжок с оборотом, и ударила монстра ногой прямо в морду. Один из клыков Натали сломался, и она упала на землю, мыча от боли. Учительница стояла над поверженным противником — глаза ее грозно сверкали, крепко сжатые кулаки она держала наготове.

— Если ты хоть что-нибудь соображаешь, лучше лежи, — сказала она Натали.

Сабрина и Дафна изумленно переглянулись.

— Снежка, где ты всему этому научилась? — спросил Шарманьяк, явно ошеломленный увиденным.

— Я преподаю основы самообороны в общественном центре, — ответила Белоснежка. — Наша группа называется «Негодяи». Мы собираемся по субботам, в четыре.

— А можно и мне к вам записаться? — попросила Дафна.

— Дудочник! — сердито закричала Натали, силясь подняться.

Директор вышел из тени, держа в руках большую волынку. Казалось, он обезумел.

— Ну же, давай! — вконец взбесилась Натали.

— Нет-нет, всё слишком далеко зашло, — закричал Гамельн. — Пусть они спасают свою бабушку и ее друзей! Всё равно Барьер вот-вот разрушат, и тогда они перестанут быть для нас угрозой.

— Дудочник, я всё папе скажу, — пригрозила Натали. — А ведь твой драгоценный Венделл у него в руках.

Директор поднес волынку к губам и горестно вздохнул.

— Простите меня, — сказал он.

Долгий, печальный звук разлился в воздухе, и всё померкло…

— Сабрина! Очнись! — Голос донесся откуда-то издалека; она изо всех сил старалась сконцентрироваться, но была совершенно измучена, перед глазами всё кружилось. — Сабрина, проснись, сию же минуту!

Она медленно приоткрыла глаза. Над ней склонился мистер Гамельн; на нем не было лица.