времени, проведённого за решёткой. А самое страшное было то, что он не понимал, когда этот ад может закончиться, а мысль о том, что происходящее может длиться вечно его пугал ещё больше.

Однажды Женя попытался кричать и биться об решётку, таким образом выражая своё несогласие с происходящим и пытаясь привлечь внимание, но на его крики вместо ожидаемых им русскоговорящих охранников или самого Сильнова в подвал спустились два темнокожих аборигена с деревянными битами, отлупили Женю так, что помимо моральных страданий и бытовых лишений к сложностям добавились сильная боль от побоев и усилившееся ощущение уязвимости. К концу пятого дня Женя уже не верил в то, что выйдет из заточения живым. Он на столько поник и расклеился, что практически потерял чувство человеческого достоинства превратившись в животное в основном, руководствующееся инстинктами.

Когда окончательно стало понятно, что без участия Жени добраться до его банковских ячеек практически невозможно, Владимир Николаевич решил предложить Жене сделку. Все прошедшие дни Сильнов конечно же наблюдал за тем, как ведёт себя Женя и видя, что он деградирует и практически полностью деморализован вспоминал уничтоженного Ойгеном Ленцем Назима Адиловича, который даже если бы попал в схожую ситуацию вёл бы себя достойно и не позволил себе пасть духом. А всё потому, что дух у него был, а Женя – это недочеловек, недомужчина, трус и абсолютный безбожник, продавший свою душу дьяволу, поставив во главу всей своей жизни деньги. И думая об этом Сильнов в очередной раз осознавал, что трусливый и подлый приспособленец в человеческом обществе живущем по передовым законам мнимой толерантности и гуманности может с лёгкостью обыграть и уничтожить сильного, волевого живущего по совести человека, для которого честь и достоинство не пустой звук.

На шестой день ближе к обеду, Сильнов вместе с начальником своей охраны спустился в подвал, чтобы поговорить с «финансовым гуру», который к тому времени внешне стал больше походить на человекоподобную обезьяну.

– Вот мы вновь и встретились с тобой Женя, начал свой диалог Сильнов, войдя в клетку. Женя в свою очередь кое как поднялся и кивнул головой, не произнося ни слова, но не решился подойти, оставаясь на расстоянии.

– Не скрою, продолжил Владимир Николаевич, за прошедшие дни поступало несколько предложений хорошенько тебя наказать, но мы же не звери. Поэтому я очень постарался сохранить тебе твою никчёмную жизнь и по возможности здоровье. Очень хочется верить, что ты понимаешь и осознаёшь на сколько всё может для тебя плохо закончиться. Понимаешь?

– Да, понимаю, поникшим голосом промолвил Женя.

– Это радует, значит не придётся тебе доказывать всю серьёзность положения. Потому как доказательства могут быть очень болезненными, говоря эту фразу Сильнов перевёл свой взгляд на рядом стоящего начальника охраны, который только и ждал команды фас, чтобы поломать пару тройку костей в осунувшемся теле афериста. Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я пришёл и что мне нужно? Согласен, это логичный вопрос. Поэтому не буду тебя томить ожиданием и расскажу, вернее сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Улыбнулся Сильнов и продолжил, ты же, наверное, смотрел фильм Френиса Форда Коппола «Крёстный отец», поэтому уверен, что знаешь её смысл. Так вот, пока мы изучали твоё личное дело, я успел потерять веру в человечество, это кстати тоже крылатая фраза, Ильф и Петров «12 стульев», но ты не Корейка, а я не Остап, а значит у нас с тобой будет другой разговор. Продолжу, как я уже сказал пришлось изучить много из того, что ты натворил. И знаешь, что выяснилось? Выяснилось, что ты много денег украл у порядочных людей. Более того, ты их обналичил и разложил по ячейкам в разные банки. Мы, конечно, можем обойтись и без тебя, но в таком случае ты будешь не нужен и мой друг, пришедший со мной, с удовольствием сделает из тебя чучело. Однако, я против этого, поэтому даю тебе шанс. Ты предоставляешь коды от ячеек и всю необходимую информацию, а я гарантирую тебе жизнь. Причём не вздумай юлить, хитрить и тем более обманывать, сам понимаешь, чем всё в таком случае закончится. Может я повторяюсь, это не в моих правилах, но в данном случае делаю это осознанно, хочу убедиться, что ты всё досконально уяснил. Как понимаешь, сделать нотариальное завещание, для меня не составит особого труда, а после подтверждения твоей смерти предъявить его в банк и получить доступ к спрятанным тобой денежкам будет обычным делом, но в таком раскладе тебе уже будет всё равно, вернее тебя уже не будет. Уяснил?

– Да, я всё понимаю, я готов дать Вам всю информацию и помочь. При этом прошу оставьте меня в живых и не давайте Вашим людям избивать меня. Ещё я хочу есть и….

– Женя, Женя тормози! Вот тебя понесло, такими темпами ты ещё попросишь, чтобы тебя в 5-и звёздочный отель переселили с полным пансионом. Ты, конечно, наглый тип, но я тебя понимаю, поэтому бить тебя пока не будут, кормить будут лучше и самое главное, о чём ты сейчас должен думать, это то, что ты останешься в живых. А если всё пройдёт гладко, то вдобавок обещаю дать тебе 50 тысяч долларов и забыть про тебя навсегда. Поверь мне это очень щедрое предложение. Постарайся им воспользоваться. Классно же будет, если ты в скором времени окажешься на свободе, да ещё и с деньгами? Вот об этом и думай. Всё это скоро закончиться, и ты будешь снова свободен.

– Я всё понял, я согласен, я хочу домой! Пожалуйста отпустите меня!

– Отпустим или опустим, улыбнулся Сильнов. Шучу, конечно, отпустим. Всё зависит от тебя.

– Я готов на всё, только отпустите, я всё исправлю, я виноват, я осознаю. Клянусь я…..

– Хватит, мне твои исповеди ни к чему, неужели ты думаешь, что я поверю в то, что ты перевоспитался? Я никогда в это не поверю, верни деньги и иди на все четыре стороны.

Женя, говоря о том, что он готов помочь в доступе к банковским депозитам и банковским ячейкам был уверен, что всё вычислить Сильнову и команде не удалось, а значит что-то ему всё-таки останется. А спорить и возмущаться сейчас равносильно смерти. Поэтому посчитав все за и против Женя согласился на предложение Владимира Николаевича.

Договорённости были достигнуты, оставалось лишь урегулировать технические аспекты, для этого Женю привели в кабинет, где перед ним на столе лежал список всех его частных депозитов и перечень банковских ячеек рядом с которыми Жене нужно было написать цифровые коды и